おほかた此の所に住みそめし時は、白地あからさまとおもひしかど、今までに五年を經たり。
Да! Когда я в самом начале селился здесь, я думал «Ну, на время»... И так прошло уже целых пять лет.
假の庵もやゝふる屋となりて、軒には朽葉ふかく、土居に苔むせり。
Моя легкая хижина стала уже немножко ветхой, на кровле образовался глубокий слой гнилой листвы, на ограде вырос мох.
おのづから事の便りに都を聞けば、この山にこもり居て後、やんごとなき人のかくれ給へるもあまた聞ゆ。
Когда приходится — случайно как-нибудь — прослышать о столице, я узнаю, как много благородных людей поумирало с той поры, как я сокрылся в этих горах.
ただ假の庵のみ、のどけくしておそれなし。
Выходит, что только мой временный приют... лишь в нем привольно и не знаешь беспокойства!
ほど狹しといへども、夜臥す床あり、晝居をる座あり、一身をやどすに不足なし。
Пускай тесны его размеры, есть в нем ложе, чтоб ночь проспать; циновка есть, чтобы днем сидеть. Чтоб приютить лишь одного, его вполне хватает.
身を知り世を知れれば、願はず、まじらはず、たゞ靜かなるを望みとし、愁へなきを樂しみとす。
мои желанья — только покой; мое наслажденье — отсутствие печали.
すべて世の人の住家をつくるならひ、必ずしも身の爲にはせず。
Вообще говоря, люди, когда строят жилища, обычно делают это вовсе не для себя:
或は妻子眷屬のためにつくり、或は親昵朋友のためにつくる。
один строит для жены, детей и прочих домочадцев; другой строит для своих родных, друзей;
あるは主君師匠、および財寶馬牛のためにさへ是をつくる。
третий строит господину, учителю, и строят даже для сокровищ, для лошадей, волов...
ゆゑ如何となれば、今の世のならひ、この身のありさま、ともなふべき人もなく、たのむべき奴もなし。
И это потому, что так уже устроен свет — в моем этом положении нет людей, которые за мною шли бы; нет и слуг, к которым приходилось бы обращаться.
たとひ廣くつくれりとも、誰をかやどし、誰をかすゑむ。
Пусть и устроил бы я все просторнее — кому приют давать мне, кого мне здесь селить?
それ人の友たるものは、富めるを貴たふとみ、ねんごろなるを先とす。
Вот люди, что зовутся нашими друзьями: они чтут богатство, на первом месте ставят приятность в обращенье;
人の奴たるものは、賞罰の甚しきを顧み、恩の厚きを重くす。
Вот люди, что зовутся нашими слугами: они смотрят только, велика ль награда иль наказание для них;
更にはごくみあはれぶといへども、やすく閑しづかなるをば願はず。
превыше всего прочего ставят обилие милостей со стороны господ. Любишь их, ласкаешь, и все же — покоя от забот ты не дождешься этим.
たゆからずしもあらねど、人をしたがへ、人をかへりみるよりはやすし。
Пусть будет это и не так легко, все же это легче, чем служить другим, смотреть за тем, как и что другие!
苦しといへども、馬鞍牛車むまくらうしくるまと心を惱ますには似ず。
Хоть не легко бывает, все же лучше, чем заботить сердце мыслью о коне, седле иль волах и колеснице!
心また身のくるしみを知れれば、苦しむ時は休めつ、まめなる時はつかふ。
Душа же знает страданье тела и, когда оно страдает, ему покой дает; когда же оно здорово, ему велит служить.
つかふとてもたびたび過すぐさず、ものうしとても心を動かす事なし。
Хоть и велит, но меру не превысит! Хоть дело на лад и не идет, душу не волнуешь!
いかに況んや、常に歩き、常に働くは、これ養生なるべし。
А это хождение — всегда пешком, всегда в движенье...— Как это все питает жизнь!
藤の衣・麻のふすま、得るに隨ひて肌はだへをかくし、野邊の茅花、峯の木の實、わづかに命をつなぐばかりなり。
платье — из глициний, плащ — из пеньки: добуду их — и покрываю свое тело, цветы же осоки с равнин, плоды деревьев с гор — их хватает, чтоб поддержать жизнь. И — этого довольно.
人に交はらざれば、姿を恥づる悔もなし。
С людьми я не встречаюсь, почему мне и не приходится стыдиться и досадовать на свой внешний вид.
すべてかやうの事、樂しく富める人に對していふにあらず、たゞわが身一つにとりて、昔と今とをたくらぶるばかりなり。
Вообще все это говорю я вовсе не для тех, кто счастлив и богат, а говорю лишь о себе одном: сличаю, что было со мной прежде и что есть теперь.
おほかた世を遁れ、身を捨てしより、恨みもなく恐れもなし。
С тех пор как я бежал от мира, как отринул все, что с телом связано, нет у меня ни зависти, ни беспокойства.
一期のたのしみは、うたゝねの枕の上にきはまり、生涯の望みはをりをりの美景にのこれり。
нет у него опоры, нет и недовольства. Вся радость существования достигает у меня предела у изголовья беззаботной дремы, а все желания жизни пребывают лишь в красотах сменяющихся времен года.
それ三界はただ心一つなり。
Все три мира — всего лишь одна душа!
* В бесконечной цепи перерождений есть три мира: страстей, чистых желаний, бесстрастия. Тёмэй цитирует здесь «Сутру Лотоса Благого Закона». Далее в сутре сказано: «...вне души никакого закона нет».
心もし安からずば、牛馬七珍もよしなく、宮殿樓閣も望みなし。
Душа — в тревоге, и кони, волы, все драгоценности уже ни к чему; палаты и хоромы уже больше нежеланны!
今さびしきすまひ、一間の庵いほり、みづからこれを愛す。
Теперь же у меня уединенное существование, маленький шалаш; и я люблю их.
おのづから都に出でては、乞食こつじきとなれることをはづといへども、かへりてここに居る時は、他の俗塵に著ぢゃくすることをあはれぶ。
Когда случится мне заходить в столицу, мне стыдно, что я нищий монах; но когда по возвращении я сижу здесь у себя, я сожалею о тех, кто так привержен к мирскому греху.
もし人、このいへることを疑はば、魚鳥の分野ありさまを見よ。
Если кто-нибудь усомнится в том, что здесь сказал я, пусть он посмотрит на участь рыб и птиц.