今は昔、丹後の国は北国にて、雪深く、風けはしく侍る。
Давным-давно, в провинции Танго, в северном краю, выпал глубокий снег и дул яростный ветер,
この法師、糧絶へて、日ごろ経るままに、食ふべき物なし。
この法師、糧 絶へて、日ごろ経るままに、食ふべき物なし。
У этого монаха кончилась еда, так прошло несколько дней, и есть всё было нечего.
雪消えたらばこそ、出でて乞食をもせめ、人を知りたらばこそ「とぶらへ」とも言はめ、雪の中なれば、木草の葉だに食ふべき物もなし。
雪消えたらばこそ、出でて乞食 をもせめ、人を知りたらばこそ「とぶらへ」とも言はめ、雪の中なれば、木草の葉だに食ふべき物もなし。
Если б снег стаял, он бы вышел и попросил бы милостыню, и если б люди знали б, пришли бы, может, но был снег. И нельзя даже было найти листьев и трав.
五六日請ひ念ずれば、十日ばかりになりにければ、力もなく、起き上がるべき心地もせず。
Пять-шесть дней он ещё памятовал будду, но на десятый день сил уже не было и даже подняться он не хотел.
寺の辰巳の隅に破れたる蓑うち敷きて、木もえ拾はねば、火もえ焚かず。
В юго-восточном углу храма лежал он под порванным соломенным плащом. Дрова он собрать не мог, и огня развести тоже был не в силах.
物のみ欲しくて、経も読まれず、念仏だにせられず、ただ今を念じて、「今しばしありて、物は出で来なん。人は訪ひてん」と思はばこそあらめ、心細き事限りなし。
От голода, и сутры читать не мог, и даже будду поминать не в силах. Всего раз взмолился: "Ещё немного, дай мне еды, или пусть хоть кто-то придёт!", — унынию не было предела.
今は死ぬるを限りにて、心細きままに、「この寺の観音頼みてこそは、かかる雪の下、山の中にも臥せれ、ただ一人だに声を高くして『南無観音』と申すに、もろもろの願ひ、みな満ちぬることなり。年ごろ仏を頼み奉りて、この身いと悲し。日ごろ観音に心ざしを一つにして、頼み奉るしるしに、今は死に侍りなんず。
И вот на грани смерти, всё так же в унынии: "Будда Каннон из этого храма, помоги мне! Лежу под снегом, в горах, один-одинёшенек. Считается, что если громко сказать "Наму Каннон", то любое желание исполнится! Много лет я почитал будду, и это тело уже слабо. Несколько дней как устремил свои помыслы к Каннон, и вот, уповая на неё, сейчас умру!
同じき死にを、仏を頼み奉りたらむばかりには、終りをもたしかに乱れずとりもやするとて、この世には今さらにはかばかしき事あらじとは思ながら、かくし歩き侍り。などか助け給はざらん。高き位を求め、重き宝を求めばこそあらめ。ただ、今日食べて、命生くばかりの物を求へてたべ」と申ほどに、戌亥の隅のあばれたるに、狼追はれたる鹿入り来て、倒れて死ぬ。
И хоть я так и умру, но так как уповаю на будду, перед неизбежным концом я, действительно, спокоен. И, хоть и думаю, что этот мир не является последним, но здесь я занимаюсь подвижничеством. Почему же не спасёшь меня? Я же не прошу высоких рангов или богатств. Я всего лишь хочу поесть сегодня, чтобы продлить жизнь!". И в этот момент в пролом в северо-западном углу храма прибежал загнанный волками олень, упал и умер.
ここにこの法師、「観音の賜びたるなむめり」と、「食ひやせまし」と思へども、
И тут монах решив, что то был дар Каннон, засомневался, может ли он это есть.
「年ごろ仏を頼みて行ふこと、やうやう年積りにたり。いかでかこれをにはかに食はん。聞けば、生き物みな先の世の父母なり。我もの欲しと言ひながら、親の肉をほふりて食らはん。物の肉を食ふ人は、仏の種を断ちて、地獄に入る道なり。よろづの鳥けだ物も、見ては逃げ、走り、怖ぢ、騒ぐ。菩薩も遠ざかり給ふべし」と思へども、この世の人の悲しきことは、後の罪もおぼえず、ただ今生きたるほどの堪へがたさに堪へかねて、刀を抜きて、左右の股の肉を切り取りて、鍋に入れて煮食ひつ。
「年ごろ仏を頼みて行ふこと、やうやう年積りにたり。いかでかこれをにはかに食はん。聞けば、生き物みな先の世の父母なり。物の肉を食ふ人は、仏の種を断ちて、地獄に入る道なり。よろづの鳥けだ物も、見ては逃げ、走り、怖ぢ、騒ぐ。菩薩も遠ざかり給ふべし」と思へども、この世の人の悲しきことは、後の罪もおぼえず、ただ今生きたるほどの堪へがたさに堪へかねて、刀を抜きて、左右 の股 の肉を切り取りて、鍋に入れて煮食ひつ。
"Год от года я поклонялся будде, и потихоньку постарел. Как же мне теперь внезапно это есть? Ведь сказано, что все живые существа — это наши родители из предыдущих перерождений. Человек, который ест мясо, отвергает зерно будды, и это путь, ведущий в ад. От такого человека разбегаются звери и птицы, его пугаются. Да и боддхисатвы тоже будут вдали." — хоть и думал он так, но как печален человек этого мира: не думает уже и о наказании в следующей жизни, не в силах терпеть тяготы, воткнул нож и отрезал с окороков куски мяса, положил в горшок, сварил и съел.
「あさましきわざをもしつるかな」と思ひて、泣く泣くゐたるほどに、人々あまた来る音す。
И когда он заплакал от осознания: "Какое я ужасное деяние совершил!", — послышались голоса людей.
聞けば、「この寺に籠りたりし聖は、いかになり給ひにけん。人通ひたる跡もなし。参り物もあらじ。人気なきは、もし死に給ひにけるか」と口々に言ふ音す。
聞けば、「この寺に籠りたりし聖は、いかになり給ひにけん。人通ひたる跡もなし。参り物もあらじ。人気 なきは、もし死に給ひにけるか」と口々に言ふ音す。
Прислушался: "В этом храме затворился монах, как он там, интересно. Тут и следов нет, что кто-то ходил. Да и подношений не было. Не видно присутствия, может, умер он?", — слышалось несколько голосов.
「この肉を食ひたる跡を、いかでひき隠さん」など思へど、すべき方なし。
"Как же скрыть то мясо, что я ел?", — так он думал, но сделать ничего не мог.
「また、食ひ残して鍋にあるも見苦し」など思ふほどに、人々、入り来ぬ。
"Да и остатки мяса в котле — как неприглядно..." — и под эти его мысли люди вошли.
「いかにしてか、日ごろおはしつる」など、めぐりを見れば、鍋に檜の切れを入れて、煮食ひたり。
"Как ты тут, сколько дней прошло уже", — вошли люди, обсуждая и осматривая помещение, увидели, что в котле лежат вареные щепки криптомерии.
「これは食ひものなしと言ひながら、木をいかなる人か食ふ」と言ひて、いみじくあはれがるに、人々、仏を見奉れば、左右の股を新しくゑり取りたり。
"Хоть и говоришь ты, что не было еды, но кто ж дерево ест", — сказав так, пожалели его. Посмотрели на изваяние будды: на левом и правом бедре стёсано дерево.
「これは、この聖の食ひたるなり」とて、「いとあさましきわざし給へる聖かな。同じ木を切り食ふ物ならば、柱をも破り食ひてん物を。など仏を損ひ給ひけん」と言ふ。
"Так вот это ты ел!", — а затем: "Как ужасно! Такие же щепки можно было и со столба получить. Зачем же портить изваяние?"
「さは、ありつる鹿は仏の験じ給へるにこそありけれ」と思ひて、ありつるやうを人々に語れば、あはれがり、悲しみあひたりけるほどに、法師、泣く泣く仏の御前に参りて申す。
"Так, выходит тот олень был чудом будды!", — подумав так, рассказал людям о том явлении, жалея, в печали и плача, встал прямо перед буддой и молвил:
Перевод на современный японсский