Утром двадцать первого дня сановники пожаловали к государыне.

Всё обстояло самым обычным образом, но оттого ли, что дамы в течение нескольких месяцев были затворены дома, но только на тех из них, кто был помоложе, приём произвел сильное впечатление.

А ведь им ещё только предстояло увидеть настоящие праздничные одежды.

В этот вечер государыня призвала управляющего делами дворца принца – Нарито –

и одарила его благовониями, доверху заполнившими большой ларец.

Подарок управителю земли Овари – Накакие – был сделан супругой Митинага.

В тот же вечер состоялось праздничное действо. Государыня тоже соизволила прийти.

Поскольку мальчик находился при ней, разбрасывали рис и было необычайно шумно.

Мне стало как-то не по себе

и потому я покинула залу с тем, чтобы прилечь и вернуться, когда полегчает. Однако тут появились Кохеэ и Кохебу и уселись возле жаровни с углями. «Там столько народа – ничего не видно», – сказали они.

Тут в комнату вошел Митинага. «Что ты здесь делаешь? А ну-ка, пошли», – сказал он, и я была вынуждена уступить.

Танцовщицы выглядели совершенно измученными, а дочь Накакие вообще почувствовала себя дурно и была вынуждена удалиться. Всё плыло у меня перед глазами – как во сне.

Когда действо закончилось, государыня вернулась в свои покои.

Молодые же придворные об увиденном действе только и говорили.

«Вы заметили – верхняя и нижняя кромки бамбуковых занавесок в каждой комнате выглядят по-особому, а у всякой дамы своя прическа, и сидят дамы все по-разному».
Слышать всё это было неприятно.