更科日記 - 後の頼み
Вера в грядущее
さすがに命は憂きにも絶えず、ながらふめれど、後の世も、思ふにかなはずぞあらむかしとぞ、うしろめたきに、頼むことひとつぞありける。
Да, жизнь земная быстротечна и хрупка, но мы живём! Со страхом гляжу я вперёд — неужели и в том, ином мире всё будет не так, как грезится?
天喜三年十月十三日の夜の夢に、ゐたる所の屋のつまの庭に、阿弥陀仏立ち給へり。
Лишь одно даёт мне надежду — тринадцатого числа десятого месяца, на третий год Тэнки, я увидела во сне Будду Амида[130], стоящего в саду перед нашим домом.
[130] …тринадцатого числа десятого месяца, на третий год Тэнки, я увидела во сне Будду Амида… — Амида (Amitabha), по представлениям буддистов, после смерти забирает в свой Западный Рай тех, кто при жизни в него верил и многократно повторял его имя. Сон точно датирован третьим годом эры Тэнки (1055 г.), и это единственный подобный пример в дневнике, что говорит о значимости события для автора.
さだかには見え給はず、霧ひとへ隔たれるやうに、透きて見え給ふを、せめて絶え間に見奉れば、蓮華の座の、土を上がりたる高さ三、四尺、仏の御丈六尺ばかりにて、金色に光り輝き給ひて、御手片つ方をば広げたるやうに、いま片つ方には印を作り給ひたるを、異人の目には見つけ奉らず、我一人見奉るに、さすがにいみじくけ恐ろしければ、簾のもと近く寄りても、え見奉らねば、仏、「さは、この度は帰りて、後に迎へに来む。」とのたまふ声、
Он не был виден отчётливо, его словно отделяла от меня туманная пелена, и, лишь напрягая взор, можно было разглядеть, что Будда восседал на лотосовом троне, возвышающемся на три-четыре сяку от земли, а ростом он был около шести сяку. От него исходило золотое сияние, и одну длань он словно бы простирал ко мне, а другой делал магический жест. Для всех остальных он был невидим, я одна его лицезрела, и трепеща в благоговении, не смела придвинуться поближе к краю своей ширмы, чтобы лучше его разглядеть. Глас Будды возвестил: «Итак, ныне я возвращаюсь, а в следующий раз приду за тобой», —
我が耳一つに聞こえて、人はえ聞きつけずと見るに、うちおどろきたれば、十四日なり。
но лишь я одна могла внимать этим словам, другие люди их не слышали. Когда я это поняла, то очень удивилась и сразу же очнулась от сна — это было четырнадцатого числа.
甥どもなど、一所にて、朝夕見るに、かうあはれに悲しきことののちは、ところどころになりなどして、たれも見ゆること難うあるに、いと暗い夜、六郎にあたる甥の来たるに、珍しうおぼえて、
Мои племянники прежде жили в одном с нами доме[131], мы виделись с ними и утром, и вечером, но после тех печальных и скорбных событий они разъехались кто куда и совсем не показывались. Как-то в безлунный тёмный вечер мой племянник из Рокухара[132] вдруг навестил меня. Это было так необычно, что у меня вырвалось:
[131] Мои племянники прежде жили в одном с нами доме… — Возможно, автор имеет в виду детей своего брата, но точных сведений нет.
[132] Рокухара — название района на юго-востоке столицы Хэйан. Возможно, что реконструированное прочтение слова «Рокухара» ошибочно, вариант интерпретации «Рокуро», и тогда следует переводить: «племянник по имени Рокуро» или «шестой по старшинству племянник».
[132] Рокухара — название района на юго-востоке столицы Хэйан. Возможно, что реконструированное прочтение слова «Рокухара» ошибочно, вариант интерпретации «Рокуро», и тогда следует переводить: «племянник по имени Рокуро» или «шестой по старшинству племянник».
月もいでで
やみに暮れたる
をばすてに
なにとてこよひ
尋ね来つらむ
やみに暮れたる
をばすてに
なにとてこよひ
尋ね来つらむ
つきもいでで
やみにくれたる
をばすてに
なにとてこよひ
たづねきつらむ
やみにくれたる
をばすてに
なにとてこよひ
たづねきつらむ
Ведь сегодня месяца нет,
И темна сгущается ночь
Над вершиной Покинутой Старухи,
Над горою Обасутэ —
Так зачем ты сюда пришел?» [133]
И темна сгущается ночь
Над вершиной Покинутой Старухи,
Над горою Обасутэ —
Так зачем ты сюда пришел?» [133]
[133] Ведь сегодня месяца нет… — Стихотворение это, помещённое в антологии «Кокинвакасю», 878, было хорошо известно Дочери Такасуэ, и именно оно пришло ей в голову, когда её, одинокую тётку, в безлунный вечер навестил племянник. Дочь Такасуэ сложила своё стихотворение, как бы споря со старой легендой:
Ссылка на рассказ, приведённый в Ямато-моногатари, 156
Считается, что это стихотворение и дало название дневнику Дочери Такасуэ — «Сарасина никки». К тому же луна, с которой ассоциируется топоним Сарасина, постоянно упоминается в дневнике Дочери Такасуэ, да и обычай включать в названия литературных произведений топонимы издавна существовал в Японии. Неизвестно только, автор ли дал рукописи такое название или позднейшие читатели и переписчики, ведь автограф «Сарасина никки» до наших дней не дошёл.
Ссылка на рассказ, приведённый в Ямато-моногатари, 156
Считается, что это стихотворение и дало название дневнику Дочери Такасуэ — «Сарасина никки». К тому же луна, с которой ассоциируется топоним Сарасина, постоянно упоминается в дневнике Дочери Такасуэ, да и обычай включать в названия литературных произведений топонимы издавна существовал в Японии. Неизвестно только, автор ли дал рукописи такое название или позднейшие читатели и переписчики, ведь автограф «Сарасина никки» до наших дней не дошёл.
ねむごろに語らふ人の、かうて後おとづれぬに、
От дамы, с которой мы были очень дружны, после всего, что случилось, не пришло ни единой весточки.
今は世に
あらじものとや
思ふらむ
あはれ泣く泣く
なほこそはふれ
あらじものとや
思ふらむ
あはれ泣く泣く
なほこそはふれ
いまはよに
あらじものとや
おもふらむ
あはれなくなく
なほこそはふれ
あらじものとや
おもふらむ
あはれなくなく
なほこそはふれ
Уж не подумала ли ты,
Что в этом мире
Среди живущих больше нет меня?
Горюя, плача и терзаясь,
Я всё еще живу…
Что в этом мире
Среди живущих больше нет меня?
Горюя, плача и терзаясь,
Я всё еще живу…
十月ばかり、月のいみじうあかきを、泣く泣くながめて、
В десятом месяце луна была необычайно яркой, а я, глядя на нее, плакала и плакала.
ひまもなき
涙にくもる
こころにも
あかしと見ゆる
月の影かな
涙にくもる
こころにも
あかしと見ゆる
月の影かな
ひまもなき
なみだにくもる
こころにも
あかしとみゆる
つきのかげかな
なみだにくもる
こころにも
あかしとみゆる
つきのかげかな
Беспросветно,
Пасмурно в душе,
Но и сердцу, ослеплённому слезами,
Видится сиянье это —
Лунный лик!
Пасмурно в душе,
Но и сердцу, ослеплённому слезами,
Видится сиянье это —
Лунный лик!
年月はすぎ変はりゆけど、夢のやうなりしほどを思ひ出づれば、心地もまどひ、目もかきくらすあうなれば、そのほどのことは、またさだかにもおぼえず。
Прошли месяцы и годы, но стоит мне вернуться к тем дням, похожим на сон, как сердце приходит в смятение, в глазах темнеет, и всё, как было, отчётливо вспомнить я не могу и теперь.
人々はみなほかに住みあかれて、ふるさとに一人、いみじう心細く悲しくて、ながめあかしわびて、久しうおとづれぬ人に、
Все разъехались, а в старой усадьбе осталась я одна, и в ночь, когда тоска и тревога не давали мне заснуть, я написала той, от которой давно не имела вестей: