野山蘆荻の中をわくるよりほかのことなくて、武蔵と相模との中にゐて、あすだ川といふ、在五中将の「いざこと問はむ。」とよみけるわたりなり。
Мы только и делали, что прокладывали себе дорогу среди тростника и мисканта, то по холмам, то по равнинам. Подошли к реке Асуда, разделяющей провинции Мусаси и Сагами[11]. Это здесь, на переправе, пятый «тюдзё» Аривара сложил: «Спросил бы я у птиц столицы…»[12]
にしとみといふ所の山、絵よくかきたらむ屏風をたてならべたらむやうなり。
В местности Ниситоми[13] горы словно тщательно изукрашенные ширмы.
[13] Ниситоми — топоним отождествляют либо с местностью Ниситои в горах Хаконэ, либо с кварталом Ниситоми города Фудзисава в префектуре Канагава.
かたつ方は海、浜のさまも、よせかへる波のけしきも、いみじうおもしろし。
А в противоположной стороне — море. И побережье, и набегающие волны очень красивы.
もろこしが原といふ所も、砂子のいみじう白きを二三日ゆく。
Дня два или три мы шли по белейшему прибрежному песку в местности, которая называется Морокоси-га хара, «китайская равнина»[14].
[14] …Морокоси-га хора, «китайская равнина». — Топоним идентифицируют с морским побережьем старой провинции Сагами вблизи нынешнего города Оисо префектуры Канагава. Возможно, что названием местность обязана была поселениям пришельцев из Китая и Кореи.
「夏はやまと撫子の、こくうすく錦をひけるやうになむ咲きたる。
— Летом здесь словно парча настелена, местами узор ярок, местами поскромней — это цветут японские гвоздики.
といふに、なほ所々はうちこぼれつつ、あはれげに咲きわたれり。
Однако кое-где всё же остались россыпи этих цветков — печальная краса!
「もろこしが原に、やまと撫子しも咲きけむこそ。」など、人々をかしがる。
Наши люди дивились: «Уж не в шутку ли — равнина китайская, а гвоздики цветут японские..»
足柄山といふは、四、五日かねておそろしげに暗がりわたれり。
На горе Асигара[15] четыре или пять дней мы были во тьме и страхе.
[15] Асигара — горный хребет, протянувшийся с юга на север вдоль границы бывших провинций Сагами (ныне префектура Канагава) и Суруга (ныне центральная часть префектуры Сидзуока).
やうやう入り立つ麓のほどだに、空のけしき、はかばかしくも見えず。
Даже у подножия, когда мы наконец туда добрались, неба было не видно, так густы были заросли.
麓に宿りたるに、月もなく暗き夜の闇にまどふやうなるに、あそび三人いづくよりともなく出で来たり。
У подножия Асигара мы и заночевали. Ночь была безлунная, тёмная, и когда мне уже казалось, что я потерялась в этой тьме, откуда ни возьмись появились три бродячие певицы.
五十ばかりなる一人、二十ばかりなる、十四五なるとあり。
Одной было около пятидесяти лет, другой примерно двадцать, и ещё одна была лет четырнадцати-пятнадцати.
男ども火をともして見れば、昔こはたといひけむが孫といふ。
Когда слуги зажгли огонь, то стало видно, что одна женщина, назвавшаяся внучкой знаменитой некогда Кохата,
髪いと長く、額いとよくかかりて、色白くきたなげなくて、「さてもありぬべき下仕へなどにてもありぬべし。」など、人々あはれがるに、
имеет очень длинные волосы, которые красиво обрамляют лоб, и очень белое без изъянов лицо. «Да такую хоть сейчас можно взять в свиту — не посрамит!» — так все говорили в восхищении.
声すべて似るものなく、空に澄みのぼりて、めでたく歌を歌ふ。
Голоса же у всех у них были несравненно хороши: чистые, звонкие — песни так и неслись к небесам.
人々いみじうあはれがりて、け近くて人々もて興ずるに、「西国の遊女はえかからじ。」などいふを聞きて、
Все были ими совершенно очарованы, позвали приблизиться, и в разгар веселья один из наших людей сказал: «Да, певичкам из западных провинций далеко до них!» —
「難波わたりにくらぶれば」とめでたく歌ひたり。
на что они тут же звонко пропели:
— Ах, сравнить ли с переправой Нанива…[16]
— Ах, сравнить ли с переправой Нанива…[16]
[16] Ах, сравнить ли с переправой Нанива… — Переправа Нанива через реку Едогава находилась на перекрёстке водных путей (территория современного города Осака), и к услугам путешественников всегда было множество артисток и дев веселья.
見る目のいときたなげなきに、声さへ似るものなく歌ひて、さばかりおそろしげなる山中に立ちて行くを、人々飽かず思ひてみな泣くを、幼き心地には、ましてこの宿りを立たむことさへ飽かずおぼゆ。
Внешности безупречной, голоса хороши на удивление — всем до слез было жаль, что эти женщины снова скроются в глубине горного леса, такого зловещего. Более всех горевала я, тогда ещё сущий ребёнок, и ни за что не желала покидать ту нашу стоянку.
まいて山の中のおそろしげなることいはむ方なし。
На самой горе оказалось ещё страшнее, чем у подножия, не могу даже это описать.
山のなからばかりの、木の下のわづかなるに、葵のただ三筋ばかりあるを、「世離れてかかる山中にしも生ひけむよ。」と、人々あはれがる。
Приблизительно на середине нашего подъёма, на крошечном пространстве меж корней деревьев мы увидели три кустика мальвы. Они выросли вдали от всего света, среди гор — нас это очень умилило.
からうじて、越えいでて、関山にとどまりぬ。
Когда мы наконец завершили этот трудный переход, то заночевали на горной заставе.
横走の関の傍らに、岩壷といふ所あり。
Возле заставы, а имя ей Ёкохасири[17], был так называемый «каменный кувшин».
[17] Возле заставы, а имя ей Ёкохасири… — Застава Ёкохасири находилась на горном перевале на границе провинций Сагами и Суруга. Предполагают, что она была на месте нынешней деревни Кояма в префектуре Сидзуока, так как деревня раньше называлась Ёкохасири.
[12] Это здесь, на переправе, пятый тюдзё Аривара сложил: «Спросил бы я у птиц столицы…» — Аллюзия на повесть в стихах «Исэ моногатари» (IX в.). Героем «Исэ моногатари» является Аривара Нарихира, который был пятым сыном в семье Аривара и носил чин «тюдзё», поэтому в тексте он назван «пятым «тюдзё» Аривара». В отрывке 9 «Исэ моногатари» рассказывается, как, странствуя по восточным провинциям, Аривара Нарихира переправлялся через реку Сумида и увидел птиц, каких не встречал раньше. Узнав от лодочников, что птицы называются «миякодори» (птицы столицы), он сложил:
Раз так зовётесь,
Спрошу у вас,
Птицы столицы:
Та, о ком я думаю,
Жива-здорова или нет?