Для принца Исицукури и жизнь была не в жизнь без Кагуя-химэ. Стал он ломать голову, как ему быть.

«Даже там, в далекой Индии, чаша эта одна-единственная, – думал он. – Пусть я пройду путь длиной в сотню тысяч ри, но как знать, найду ли ее?»

Человек он был изворотливый, хитрого ума. «Нынче отправляюсь в Индию искать чудесную чашу», – велел он сказать Кагуя-химэ, а сам скрылся подальше от людских глаз.

Когда же минуло три года, взял он, не долго думая, первую попавшуюся старую чашу для сбора подаяний. Стояла эта чаша, вся покрытая черной копотью, перед статуей блаженного Пиндолы в храме на Черной горе в уезде Тоти провинции Ямато.

Принц Исицукури положил чашу в мешочек из парчи, привязал его к ветке из рукодельных цветов и понес в дар Кагуя-химэ.

«Может ли быть?!» – подумала в изумлении Кагуя-химэ. Смотрит, в чашу письмо вложено. Развернула она письмо и прочла:

Кагуя-химэ взглянула на чашу, не светит ли она, но не приметно было даже того слабого сияния, какое исходит от светлячка.

И она вернула чашу, послав вместе с ней такие стихи.
Принц бросил чашу перед воротами и в сердечной досаде воскликнул:

С тех пор и пошла поговорка про таких бесстыдников: «Испить чашу позора».