大伴御行の大納言は、我が家にありとある人を召し集めて、宣はく、
Дайнагон Отомо-но Миюки собрал всех своих слуг и домочадцев и возвестил им:
「龍の首に五色の光ある玉あなり。それを取りて奉りたらむ人には、願はむ事を叶へむ」
– На шее у дракона сияет пятицветный камень. Кто его добудет, тому я дам все, что он ни попросит.
男ども仰の事を承りて申さく、「仰の事はいとも尊し。但しこの玉容易くえ取らじを、况や龍の首の玉は如何取らむ」と申し合へり。
– Воля господина для нас закон, – отвечали слуги, запинаясь. – Но добыть этот камень – трудная задача. Где его взять, дракона-то?
「君の使といはむものは、命を捨てても、己が君の仰言をば叶へむとこそ思ふべけれ。
– Верные слуги должны исполнить любой приказ господина, жизни не жалея. А вы вон что… Пора бы вам знать свой долг.
この國に無き天竺唐土の物にもあらず。
И если б еще дракон водился только за морем, в китайской или индийской земле, а у нас, в Японии, его не было бы!
この國の海山より龍は下り上るものなり。
Но нет, этим вам не отговориться. В глубине наших морей и гор тоже обитают драконы и, вылетая оттуда, носятся по небу.
如何に思ひてか、汝等難き物と申すべき」。
Что вы на это скажете? Неужели уж такая трудная задача подстрелить одного дракона и снять с него драгоценный камень?
男ども申すやう、「さらば如何はせむ。難き物なりとも、仰言に從ひて求めに罷らむ」と申す。
– Что ж, делать нечего! Нелегкое это дело, но если на то воля господина, пойдем добывать чудесный камень, – сказали слуги.
大納言見笑ひて、「汝等君の使と名を流しつ。君の仰言をば如何は背くべき」と宣ひて、
– Вот и отлично! – усмехнулся дайнагон. – Всюду вы известны как верные слуги моего дома. Так пристало ли вам противиться моему приказу?
この人々の道の糧食物に、殿の内の絹、綿、錢など、
Чтобы могли они кормиться в дальней дороге, дали им с собой, сколько в доме нашлось, шелков, хлопка, денег.
「この人々ども、歸るまで齋をして我は居らむ。この玉取り得では家に歸り來な」と宣はせけり。
– Пока вы не вернетесь домой, я буду держать строгий пост. Но уж зато если вы не достанете драконий камень, не смейте домой возвращаться!
「龍の首の玉取り得ずば歸り來な」と宣へば、
Не велел он им возвращаться назад, если не добудут чудесный камень, а где его взять?
賜はせたる物はおの／＼分けつゝ取り、或は己が家に籠り居、或はおのが行かまほしき所へいぬ。
Пожалованные на дорогу вещи слуги разделили между собой. Кто спрятался у себя в доме, а кто пошел, куда его сердце манило.
親君と申すとも、斯くつきなき事を仰せ給ふ事、と、事ゆかぬもの故、大納言を謗り合ひたり。
– Будь хоть родной отец, хоть господин, а нечего приказывать, что в голову взбредет, – ворчали слуги.
「赫映姫すゑむには、例のやうには見にくし」と宣ひて、
А дайнагон, ничего не зная, между тем размышлял: «Не подобает Кагуя-химэ жить в обыкновенном доме».
いふべくもあらぬ綾織物に繪を畫きて、間毎に張りたり。
Во всех покоях повесили парчовые ткани невиданной красоты и поручили их расписать искусным художникам.
もとの妻どもは皆追ひ拂ひて、赫映姫を必ず婚はむ設して獨り明し暮し給ふ。
А всех своих прежних жен и наложниц дайнагон прогнал с глаз долой. «Скоро Кагуя-химэ будет моей! Непременно мне достанется!» – думал он и, готовясь достойно принять ее, жил тем временем в печальном одиночестве.
遣しし人は、夜晝待ち給ふに、年越ゆるまで音もせず。
День и ночь ждал дайнагон своих слуг, посланных за чудесным камнем, но вот старый год кончился, начался новый год, а от них ни слуху ни духу.
心許無がりて、いと忍びて、唯舍人二人召繼として、窶れ給ひて、難波の邊におはしまして、問ひ給ふことは、
Не в силах он был ждать дольше и в великой тайне отправился в сопровождении только двух приближенных к гавани Нанива. Там спросил он у одного встречного рыбака:
「大伴大納言の人や、船に乘りて龍殺して、そが首の玉取れるとや聞く」と問はするに、
– А скажи-ка, не довелось ли тебе случайно услышать, что один из слуг дайнагона Отомо ездил за море охотиться на дракона и добыл пятицветный камень?
「然る業する船もなし」と答ふるに、
– Чудное дело вы говорите, господин. Ни один корабль не выйдет в море на такую охоту.
をぢなきことする船人にもあるかな。え知らでかくいふ、と思して、
Дайнагон подумал про себя: «Пустяки! Бывают же отчаянные мореходы… Рыбак так дерзок со мной, потому что не знает, кто я!»
「我が弓の力は、龍あらば、ふと射殺して首の玉は取りてむ。遲く來る奴原を待たじ」と宣ひて、
И сказал своим спутникам:
– Стрела из моего могучего лука поразит на лету любого дракона. А снять потом с него камень – пустое дело. Я не в силах дольше ждать, когда явятся эти негодники слуги, уж слишком они замешкались…
– Стрела из моего могучего лука поразит на лету любого дракона. А снять потом с него камень – пустое дело. Я не в силах дольше ждать, когда явятся эти негодники слуги, уж слишком они замешкались…
船に乘りて、海毎に歩き給ふに、いと遠くて、筑紫の方の海に漕ぎ出で給ひぬ。
Сказано – сделано. Сел дайнагон Отомо на корабль и пустился в скитания по морям. Все дальше и дальше отплывал от родной стороны. Так достиг он моря у берегов Цукуси.
世界闇がりて、船を吹きもて歩く。
Весь мир одело тьмой, корабль понесло неизвестно куда, вот-вот, казалось, поглотит его пучина морская.
いづれの方とも知らず、船を海中に罷り出でぬべく吹き廻して、
Сердитые волны грозили захлестнуть корабль и крутили его в кипучем водовороте.
「まだ斯かる侘しき目は見ず。如何ならむとするぞ」と宣ふ。
– О, ужас! В жизни не попадал я в такую беду! Что делать теперь, как спастись?
御船海の底に入らずば雷落ちかゝりぬべし。若し幸ひに神の助あらば、南海に吹かれおはしぬべし。
Одной из двух смертей нам не миновать: или корабль пойдет ко дну, или нас громом убьет! И даже если боги сжалятся над нами и пощадят нас, то унесет наш корабль далеко, в неведомые Южные моря…
うたてある主の御許に仕へ奉りて、すずろなる死をすべかめるかな」
Ах, видно, встречу я безвременный конец из-за того, что служу такому жестокому святотатцу, который хочет убить дракона.
「船に乘りては楫取の申すことをこそ、高き山とも頼め。
– Кормчий всегда ободряет путников на корабле, и они надеются на него, как на гору неколебимую.
風吹き浪烈しけれども、雷さへ頂に落ちかゝるやうなるは、龍を殺さむと求め給ひ候へば、斯くあなり。
Вихрь нас кружит, высокие валы грозят поглотить наш корабль, вот-вот гром поразит нас, а все потому, что ты, господин, замыслил убить дракона.
疾風も龍の吹かするなり。はや神に祈り給へ」といへば、
Не иначе как нагнал на нас эту бурю разгневанный дракон. Скорей же умоляй его о пощаде!
今より後は毛の末一筋をだに動かし奉らじ」と、
Отныне я малейшей щетинки на нем не трону! Умилосердись! Прости и пощади меня!
楫取のいはく、「これは龍の仕業にこそありけれ。この吹く風はよき方の風なり。惡しき方の風にはあらず。よき方に赴きて吹くなり」
– Ты видишь теперь сам, что бурю послал на нас дракон, – сказал кормчий. – К счастью, подул добрый ветер, он не умчит нас в гибельную даль, а отнесет к родным берегам.
三四日ありて吹き返し寄せたり。
Благоприятный ветер дул, не меняя своего направления, несколько дней подряд и в самом деле отнес корабль к родным берегам.
濱を見れば、播磨の明石の濱なりけり。
То было побережье Акаси в провинции Харима, но дайнагон вообразил, что корабль пристал к какому-то неведомому острову в страшных Южных морях, и упал лицом вниз, трепеща от ужаса.
明石-Акаси
大納言、南海の濱に吹き寄せられたるにやあらむと思ひて、息づき臥し給へり。
Двое его спутников отправились к местному правителю известить о приезде высокого сановника.
船に在る男ども國に告げたれば、國の司まうで訪らふにも、え起き上り給はで、船底に臥し給へり。
Местный правитель немедленно сам лично вышел к кораблю, но дайнагон не соглашался встать на ноги, а все лежал ничком на дне корабля.
松原に御筵敷きて下し奉る。
Что было делать! Расстелили посреди сосновой рощи на прибрежном песке циновки и уложили на них дайнагона.
その時にぞ、南海にあらざりけりと思ひて、辛うじて起き上り給へるを見れば、
Только тогда наконец дайнагон догадался, что он не на безвестном острове среди людоедов, и соизволил подняться на ноги.
風いと重き人にて、腹いと脹れ、此方彼方の目には、李を二つ附けたるやうなり。
Но что у него был за вид! Ветром надуло ему какую-то болезнь. И без того тучный живот его вздулся горой, а глаза воспламенились так, будто по обе стороны носа прицепили ему по красной сливе.
國に仰せ給ひて、腰輿作らせ給ひて、
Дайнагон приказал изготовить для себя невысокий паланкин и влез в него, кряхтя и охая.
いかでか聞きけむ、遣はしし男ども參りて申すやう、
Откуда-то узнали об этом слуги, посланные за чудесным камнем, сразу же возвратились все, как один, и стали каяться:
玉の取り難かりし事を知り給へればなむ、勘當あらじとて參りつる」と申す。
Но теперь господин наш сам на опыте узнал, как трудно его добыть, и, верно, не будет бранить нас, подумали мы, и вот – явились с повинной.
それが玉を取らむとて、そこらの人々の害せられなむとしけり。まして龍を捕へたらましかば、又事も無く、我は害せられなまし。よく捕へずなりにけり。
Если б вы напали на него, то не только погибли бы вы все, как один, но хуже того – я и сам бы лишился жизни. Спасибо вам, что не поймали дракона!
家の邊だに今は通らじ。男どももな歩きそ」とて、
В жизни больше и близко не подойду к порогу ее дома, и вы тоже туда ни ногой, слышите!
家に少し殘りたりける物どもは、龍の玉取らぬ者どもに賜びつ。
И на радостях, что не добыли его слуги драконий камень, дайнагон пожаловал им все то немногое, что еще оставалось у него в доме.
糸を葺かせて造りし屋は、鳶烏の巣に皆咋ひもていにけり。
А разноцветные нити, которыми была так богато застлана кровля дворца для невесты, растащили по своим гнездам ястребы и вороны.
「否さもあらず。御眼二つに李の樣なる玉をぞ添へていましたる」といひければ、
– Добыл пятицветный камень? Какое там! У него самого теперь вместо глаз две красные сливы!
「あな堪へ難」といひけるよりぞ、
Говорят, что тогда-то и появилось слово «трусливый», (тру сливы [33]), потому что дайнагон все время тер свои красные, как сливы, глаза.
33. …тогда-то и появилось слово «трусливый» («трусливы»). – В оригинале восклицанию: «Ах, кисло!» (о сливе) – придан и другой смысл: «Ах, невыносимо (смешно)!»