十六日。
十六日。
День 16-й.

今日の夜さつかた、京へ上る。ついでに見れば、山崎の小櫃の絵も、曲りの大鈎(おほぢ)かたも変はらざりけり。
今日けふようさつかた京へのぼる。ついでに見れば、山崎やまざき小櫃こびつの絵も、まがりの大路おほちかたはらざりけり。
Сегодня вечером едем в столицу. Взглянув мимоходом, мы видим, что и изображения шкатулок на лавочках Ямадзаки, и форма огромных крючков перед лавками на излучине реки нисколько не изменилась.

「売り人の心をぞ知らぬ。」とぞいふなる。
ひとこころをぞらぬ」とぞいふなる。
Но ведь говорят же: "Не понять привязанностей торгаша"[77].
77. Неизменность вкусов лавочников, по мысли автора, не согласуется с представлением об изменчивости человеческих привязанностей.
かくて京へ行くに、島坂にて、人あるじしたり。
かくてきやうくに、島坂しまさかにて、ひと饗応あるじしたり。
И вот, когда мы ехали в столицу, то в Симасака один человек устроил нам угощение.

かならずしもあるまじきわざなり。
かならずしもあるまじきわざなり。
Вряд ли это непременно нужно было делать.

立ちてゆきし時よりは、来る時ぞ人はとかくありける。
ちてきしときよりは、ときひとはとかくありける。
Однако теперь, когда мы приезжаем домой, люди и стали такими, в отличие от того времени, когда мы отправлялись в путь[78].
78. Намек на корыстный расчет людей, оказывающих гостеприимство.
これにも返りごとす。
これにもかへごとす。
Отдарили и этого.

夜になして京には入らむと思へば、いそぎしもせぬほどに、月出でぬ。
よるになして、きやうには、らむとおもへば、いそぎしもせぬほどに、つきでぬ。
Мы решили, что в столицу въедем, когда наступит ночь, поэтому и не спешим. Тем временем всходит луна.

桂川、月のあかきにぞわたる。
桂川かつらがはつきあかきにぞわたる。
Через реку Кацура (Багряник) переправляемся при лунном свете.

人々のいはく、「この川、飛鳥川にあらねば、淵瀬さらにかはらざりけり。」といひて、ある人のよめる歌、
人々ひとびとのいはく、「このかは飛鳥川あすかがはにあらねば、渕瀬ふちせさらにはらざりけり」といひて、あるひとのよめるうた
Люди говорят: "Эта река — не то что Асука (А Завтра?): у нее ведь не изменились совсем пучины и стремнины"[79]. А один человек слагает стихи:
79. Асука (букв. "А Завтра?") — река, отличающаяся капризным течением. В поэзии — символ непостоянства. В "Собрании старинных и новых японских песен" есть стихотворение неизвестного автора, где говорится, что в реке Асука "вчерашняя пучина стала сегодня стремниной".
ひさかたの
月に生ひたる
桂川
底なる影も
かはらざりけり
ひさかたの
つきにおひたる
かつらかは
そこなるかげも
かはらざりけり
На дне реки Багряника,
Растущего
На той луне извечно-дальней,
Не изменилось
Отражение луны[80].
80. Согласно поверью, на луне можно увидеть с земли человека, сидящего под деревом багряника.
また、ある人のいへる、
また、あるひとのいへる、
Другой человек произнес:

天雲の
はるかなりつる
桂川
袖をひでても
渡りぬるかな
あまぐもの
はるかなりつる
かつらかは
そでをひでても
わたりぬるかな
Реку Багряника,
Которая была далекой,
Как облака на небе,
Переплываем,
Увлажняя рукава.

また、ある人詠めりし、
また、あるひとめりし、
А еще один человек произнес:

桂川
わが心にも
かよはねど
おなじ深さに
流るべらなり
かつらかは
わがこころにも
かよはねど
おなじふかさに
ながるべらなり
Хоть не впадает
В сердце мне
Река Багряника,
В нем для реки
Достало б глубины.

京のうれしきあまりに、歌もあまりぞおほかる。
きやうのうれしきあまりに、うたもあまりぞおほかる。
С избытком радуемся столице, вот и стихов получается избыток.

夜ふけて来れば、ところどころも見えず、
けてれば、ところどころもえず、
Наступила глубокая ночь, поэтому вокруг ничего не видно.

京に入りたちてうれし。
きやうちてうれし。
Радуемся, что вступили в столицу.