千里に旅立て、路粮をつゝまず、三更月下無何に入と云けむ。
千里に旅立たびだちて、路粮みちかてをつゝまず、三更月下さんかうげつか無何むかいると云けむ。
«Отправляясь за тысячу ри, не запасайся едой, а входи в Деревню, Которой Нет Нигде, в Пустыню Беспредельного Простора под луной третьей ночной стражи» — так, кажется, говаривали в старину,
* «Отправляясь за тысячу ри...» — японские комментаторы полагают, что эта фраза основана на буддийском гимне (гатхе) преподобного Энкэя, включенном в антологию «Кокофугэнусю» («Собрание рек, озер, ветра и луны»), составленную Рин Содзи (1498-—1581), известным ученым эпохи Муромати: «В путь пускаясь, с собой не бери еды, смейся и пой, входи в Деревню, которой нигде нет под луной третьей ночной стражи».
* Третья ночная стража — с 11 до 1 часа ночи.
* Деревня, Которой Нет Нигде (Мука, или Мукау-но сато) — образ из «Чжуан-цзы», глава «Беззаботное скитание»: «...посади его в Деревне, Которой Нет Нигде, водрузи в Пустыне Беспредельного Простора...» (здесь и далее, за исключением особо отмеченных случаев, цит. по изданию: Чжуан-цзы, Ле-цзы. / Пер. В. В. Малявина. М., 1995. С. 63), идеальный мир, где нет никаких вещей, где природа пребывает в своем первозданном состоянии, мир пустоты и недеяния.
* Кроме того, в данном отрывке прослеживается явное влияние другого эпизода из «Чжуан-цзы» (глава «Беззаботное скитание»): «Те, кто уезжают на сто ли от дома, берут с собой еды, сколько могут унести. А кто отправляется за тысячу ли, берет еды на три месяца» [Чжуан-цзы... С. 60].
* ...тысячу ри... — китайское ли, или японское ри — единица длины, равная 3927 м.
むかしの人の杖にすがりて、貞享甲子秋八月、江上の破屋をいづる程、風の聲そゞろ寒気也。
むかしの人の杖にすがりて、貞享ぢやうきやう甲子きのえね秋八月、江上かうしやう破屋はをくをいづるほど、風の聲そゞろ寒気也さむげなり
и, на посох сих слов опираясь, осенью на восьмую луну в год Мыши эры Дзёкё я покинул свою ветхую лачугу у реки и пустился в путь: пронизывающе-холодный ветер свистел в ушах.
* Эра Дзёкё — 1684—1688 годы по японскому летоисчислению.
野ざらしを
心に風の
しむ身哉
のざらしを
こころにかぜの
しむみかな
Пусть горсткой костей
Лягу в открытом поле...
Пронзает холодом ветер...

秋十とせ
却て江戸を
指古郷
あきととせ
かえってえどを
さすこきょう
Десять раз осень
Здесь встречал. И скорее уж
Эдо родиной назову.

関こゆる日は、雨降て、山皆雲にかくれたり。
せきこゆる日は、雨降あめふりて、山皆雲にかくれたり。
Когда проходили через заставу, полил дождь, и окрестные горы спрятались в тучах,
Когда проходили, через заставу... — имеется в виду застава Хаконэ (соврем, префектура Канагава).
雰しぐれ
富士をみぬ日ぞ
面白き
きりしぐれ
ふじをみぬひぞ
おもしろき
Туманы, дожди...
Не видеть вершину Фудзи
Тоже занятно.

何某ちりと云けるは、此たびみちのたすけとなりて、萬いたはり、心を盡し侍る。
何某なにがしちりと云けるは、このたびみちのたすけとなりて、よろづいたはり、こころつくはべる。
Человек, которого звали Тири, стал мне опорой во время этого пути, и в непрестанных попечениях не знало устали его сердце.
Тири — речь идет об ученике Басе, жителе деревни Такэути уезда Кацугэ, провинции Ямато. Известно, что фамилия его была Наэмура, и что скончался он в 1716 году.
常に莫逆の交ふかく、朋友信有哉此人。
常に莫逆ばくげきまじはりふかく、朋友信有哉しんあるかな此人このひと
К тому же взаимное дружелюбие наше столь велико, что, ни в чем разногласий не имея, доверяем друг другу во всем — да, таков этот человек.

深川や
芭蕉を富士に
預行
ふかがわや
ばしょうをふじに
あずけゆく
Хижину в Фукагава,
Покидаем, оставив банан
На попечение Фудзи.
Фукагава — местность неподалеку от Эдо (соврем. Токио), Басе поселился зимой 1680 года в хижине, подаренной ему его учеником, Сугияма Сампу (1647—1732). Около хижины посадили банановую пальму и стали называть её Банановой хижиной (Басё-ан).
千里
千里ちり
Тири

富士川のほとりを行に、三つ計なる捨子の、哀気に泣有。
富士川ふじがはのほとりをゆくに、ばかりなる捨子すてごの、哀気あわれげ泣有なくあり
Шагая по берегу реки Фудзи, мы вдруг увидели брошенного ребенка лет так около трех, который жалобно плакал.

この川の早瀬にかけて、うき世の波をしのぐにたへず、露計の命待まと捨置けむ。
この川の早瀬にかけて、うき世の波をしのぐにたへず、露計つゆばかり命待まつまと捨置すておきけむ。
Очевидно, кто-то, добравшись до этой стремнины, понял, что не сумеет противостоять натиску волн этого бренного мира, и бросил его здесь дожидаться, пока жизнь не растает ничтожной росинкой.

小萩がもとの秋の風、こよひやちるらん、あすやしをれんと、袂より喰物なげてとほるに、
小萩こはぎがもとの秋の風、こよひやちるらん、あすやしをれんと、たもとより喰物くひものなげてとほるに、
«Что станется с этим кустиком хаги, дрожащим на осеннем ветру, — сегодня ли опадут его листья, завтра ли увянут?» — размышляя об этом, я бросил ему немного еды из рукава.
«Что станется с этим кустиком хаги...» — ср. со стихотворением из знаменитого романа «Гэндзи-моногатари» (начало XI века, автор Мурасаки Сикибу): «Ветер капли росы разметал по
Дворцовой равнине.
Шуму его
Внимаю, а думы в тревоге
Стремятся к кустику хаги»
(здесь и далее цит. по: Мурасаки Сикибу. Повесть о Гэндзи / Пер. Т. Соколовой-Делюсиной. М.: Наука, 1991—1993. Т. 1. С. 11).
В этом стихотворении «кустик хаги» символизирует маленького Гэндзи, который незадолго до этого остался сиротой, у него умерла мать.
TODO:LINK:GENJI
猿を聞人
捨子に秋の
風いかに
さるをきくひと
すてごにあきの
かぜいかに
Крик обезьян
Вас печалил, а как вам дитя
На осеннем ветру?
«Крик обезьян вас печалил...» — о печальных криках обезьян писали многие китайские поэты, в том числе Ду Фу (712—770), у Которого есть такие строки:
«Слышу крики обезьяньей стаи,
Третий крик — я слезы проливаю»
(«Восемь стансов об осени» ). Стихотворение Ду Фу в свою очередь основано на следующем отрывке из старинной китайской «Книги о реках» («Шуй-цзин»):
«Длинно ущелье Уся.
Кричат обезьяны.
И при третьем их крике слезы
Уже льются мне на одежду».
Цит. по: Ду Фу. Стихотворения / Пер. А. Гитовича. М.; Л.: Гослитиздат, 1962. С 186.
いかにぞや、汝ちゝに悪まれたるか、母にうとまれたるか。
いかにぞや、なんぢちゝににくまれたるか、母にうとまれたるか。
Что случилось — навлек ли ты на себя ненависть отца, разлюбила ли тебя мать?

ちゝは汝を悪にあらじ、母は汝をうとむにあらじ。
ちゝは汝をにくむにあらじ、母は汝をうとむにあらじ。
Но нет, не может отец ненавидеть, а мать разлюбить свое дитя.

唯これ天にして、汝が性のつたなきをなけ。
ただこれてんにして、汝がさがのつたなきをなけ。

Видно, просто такова воля Небес, плачь же о своей несчастливой судьбе.

大井川越る日は、終日雨降ければ、
大井川おほゐがはこゆる日は、終日ひねもす雨降ければ、
В день, когда мы переправлялись через реку Ои, с утра до вечера не переставая лил дождь.

秋の日の雨
江戸に指おらん
大井川
あきのひのあめ
えどにゆびおらん
おおいがわ
Осенний дождь...
В Эдо нынче прикинут на пальцах:
«Подходят к реке Ои»,

千里
千里ちり
Тири

馬上吟
馬上吟ばじやうのぎん
Случайно увиденное:

道のべの
木槿は馬に
くはれけり
みちのべの
むくげはうまに
くわれけり
Цветок мукугэ
У дороги лошадь сжевала
Мимоходом.

廿日余の月かすかに見えて、山の根際いとくらきに、馬上に鞭をたれて数里、いまだ鶏鳴ならず。
廿日はつかあまりの月かすかに見えて、山の根際ねぎはいとくらきに、馬上にむちをたれて数里、いまだ鶏鳴けいめいならず。
На небе смутно светился еле видный серп двадцатидневной луны, нижние отроги гор были объяты мраком, мы продвигались все дальше и дальше, «свесив с седел хлысты», вот остались позади несколько ри, а петуха все не слышно.
«Свесив с седел хлысты» — здесь и далее Басё цитирует стихотворение позднетанского китайского поэта Ду Му (803—852) Ранним утром — в путь:
«Свесив хлыст с седла, еду, коню доверившись,
Вот уже несколько ли позади, но петух все еще не кричит.
Еду сквозь лес, не успев до конца проснуться,
Но внезапно будит меня слетевший с ветки листок».
杜牧が「早行」の残夢、小夜の中山に至りて忽驚く。
杜牧とぼくが「早行さうかう」の残夢ざんむ小夜さよの中山に至りてたちまち驚く。
Как и Ду Му, в ранний час пустившийся в путь, «до конца не успели проснуться», и только когда добрались до Саёнонакаяма, утренняя сонливость внезапно остановила нас.

馬に寝て
残夢月遠し
茶のけぶり
うまにねて
ざんむつきとおし
ちゃのけぶり
Досыпали в седле
А очнулись — далекий месяц,
Дымки над домами...

松葉屋風瀑が伊勢に有けるを尋音信て、十日計足をとヾむ。
松葉屋風瀑ふうばくが伊勢にありけるを尋音信たづねおとづれて、十日計とをかばかり足をとヾむ。
Воспользовавшись тем, что Мацубая Фубаку был в Исэ, решили навестить его и дней на десять дать отдых ногам.
Мацубая Фубаку — поэт, родом из местности Ватараи (старое название той части провинции Исэ, где находилось святилище Исэ), жил в Эдо, имел псевдоним Суйкодо.
腰間に寸鐵をおびず、襟に一嚢をかけて、手に十八の珠を携ふ。
腰間ようかん寸鐵すんてつをおびず、えり一嚢いちなうをかけて、手に十八のたまたづさふ。
Не препоясаны чресла мечом, на шее висит сума, в руках —восемнадцатичастные четки.

僧に似て塵有。
僧に似て塵有ちりあり
Похожу на монаха, но загрязнен пылью мирской,

俗にゝて髪なし。
俗にゝて髪なし。
похожу на простолюдина, но волос на голове не имею.

我僧にあらずといへども、浮屠の属にたぐへて、神前に入事をゆるさず。
我僧われそうにあらずといへども、浮屠ふとぞくにたぐへて、神前に入事いることをゆるさず。
Пусть я не монах, но все, кто не носит узла из волос на макушке, причисляются к племени скитальцев, и не дозволено им являться перед богами.

暮て、外宮に詣侍りけるに、一ノ華表の陰ほのくらく、御燈處ゝに見えて、「また上もなき峯の松風」、身にしむ計。
くれて、外宮げくう詣侍まうではべりけるに、一ノ華表いちのとりゐかげほのくらく、御燈みあかし處ゝところどころに見えて、「またうへもなきみね松風まつかぜ」、にしむばかり
Когда день преклонился к вечеру, отправились к Внешнему святилищу: у первых врат-тории уже сгустилась мгла, кое-где горели фонари, на прекраснейшей из вершин ветер шумел в кронах сосен, проникая глубоко в душу, и,
* ...к внешнему святилищу — одно из главных японских синтоистских святилищ Исэ состоит из двух частей — Внутреннею святилища (найку), посвященного богине Аматэрасу и Внешнего святилища (гэлу), посвященного богу Тоёукэ.
* ...на прекраснейшей из вершин... — Басе цитирует стихотворение знаменитого японского поэта Сайге (1118—1190):
«Все дальше и дальше
Брел по священным тропам
Горы Камидзи.
На прекраснейшей из вершин
Ветер шумит в кронах сосен».
Гора Камидзияма (иначе Аматэруяма) — находится к югу от Внутреннего святилища Исэ.
ふかき心を起して、
ふかき心を起して、
охваченный волнением, я и сказал:

みそか月なし
千とせの杉を
抱あらし
みそかつきなし
ちとせのすぎを
だくあらし
Безлунная ночь.
Вековых криптомерий трепет
В объятьях у бури.

西行谷の麓に流あり。
西行谷さいぎやうだにふもとながれあり。
Внизу, по долине Сайгё, бежит поток.
Долина Сайгё (Сайгёдани) — находится в южной части горы Камидзияма, считается, что там одно время жил Сайге (1118—1190) — великий японский поэт, оказавший большое влияние на творчество Басе. См. рус. пер.: Сайге. Горная хижина / Пер. с японского В. Марковой. М., 1979.
をんなどもの芋あらふを見るに、
をんなどものいもあらふを見るに、
Глядя на женщин, моющих в нем бататы, сказал:

芋洗ふ
女西行ならば
歌よまむ
いもあらうおんな
さいぎょうならば
うたよまん
Женщина моет бататы...
Будь я Сайгё, я бы тогда
Песню сложил для нее...
Будь я Сайге...» — намек на известный эпизод из жизни Сайге. Однажды в селении Эгути Сайге попросился на ночлег в дом к одной из местных куртизанок, когда же она отказала ему, он сказал:
«Я знаю,
Отказаться трудно
От суеты мирской,
Но, право, не напрасно ль
Так дорожить сим временным приютом?»
На что женщина ответила:
«Я слышала —
Мирская суета тебе чужда,
Так избегай соблазна
Оставить сердце здесь,
Во временном приюте».
«Временный приют» — это и человеческое жилище, и весь мир человеческих страстей. На этом эпизоде построена драма театра Но «Эгути». См. рус. пер.: Ёкё-ку — классическая японская драма [Сб. поэтич. драм] / Пер. Т. Соколовой-Делюсиной. Сост. и авт. предисл. Н. Анарина. М.: Наука, 1979. С. 157.
其日のかへさ、ある茶店に立寄けるに、「てふ」と云けるをんな、あが名を入れてこれに發句せよと云て、白ききぬ出しけるに書付侍る。
其日そのひのかへさ、ある茶店に立寄たちよりけるに、「てふ」といひけるをんな、あが名に發句ほつくせよと云て、白ききぬ出しけるに書付侍かきつけはべる。
В тот же день на обратном пути я зашел в чайную лавку, где женщина по имени Тё, обратившись ко мне, попросила: «Сложи хокку, моему имени посвятив», и тут же достала кусок белого шелка, на котором я написал:
Тё — по-японски «бабочка».
蘭の香や
てふの翅に
たき物す
らんのかや
ちょうのつばさに
たきものす
Орхидеей
Бабочка крылышки
Надушила.

閑人の茅舎をとひて
閑人の茅舎をとひて
Посетив уединенное жилище отшельника:

蔦植て
竹四五本の
あらし哉
つたうえて
たけしごほんの
あらしかな
Плющ у стрехи.
Три-четыре бамбука. Порывы
Горного ветра.

長月の初、古郷に帰りて、中国では母君の住まうという北堂の萱草も霜枯果て、今は跡だになし。
長月ながつきはじめ古郷こきやうに帰りて、中国では母君の住まうという北堂の萱草くわんさう霜枯果しもがれはて、今は跡だになし。
В самом начале Долгой луны добрались до моих родных мест: забудь-трава вокруг северного флигеля поблекла от инея, не осталось никаких следов.
* Долгая луна (Нагацуки) — иное название девятого месяца по лунному календарю.
* ..добрались до моих родных мест... — т. е. до деревни Уэно в провинции Ига.
* ...забудь-трава вокруг северного флигеля... — в старину в Китае в северном флигеле обычно располагались покои матери семейства. Мать Басе скончалась в 1683 году на двадцатый день шестого месяца. Эта фраза содержит также реминисценцию из китайской «Книги песен» (Шицзин): «Где-нибудь раздобыв забудь-травы, возле Северного флигеля посажу».
* «Забудь-трава» (кэнсо, ябукандзо, или васурэгуса) — лилейник, цветет детом желтыми и красными цветами.
何事も昔に替りて、はらからの鬢白く、眉皺寄て、只「命有て」とのみ云てそれ以上は言葉はなきに、このかみの守袋をほどきて、母の白髪をがめよ、浦島の子が玉手箱、汝がまゆもやゝ老たりと、しばらくなきて、
何事も昔にかはりて、はらからのびん白く、眉皺寄まゆしわよりて、ただ「命有て」とのみいひてそれ以上は言葉はなきに、このかみの守袋まもりぶくろをほどきて、母の白髪しらがをがめよ、浦島うらしまの子が玉手箱たまくしげなんぢがまゆもやゝおいたりと、しばらくなきて、
Все изменилось здесь за эти годы, братья и сестры поседели, глубокие морщины залегли у них меж бровей. «Хорошо хоть дожили...» - только и повторяли, других слов не находя, потом брат развязал памятный узелок-амулет и протянул мне со словами: Взгляни на эту седую прядь. Это волосы матушки. Ты, словно Урасима с драгоценной шкатулкой, брови у тебя стали совсем седыми». Я долго плакал, а потом сказал:
* ...потом брат... — имеется в виду старший брат Басё, Мацуо Хандзаэмон.
* «Ты, словно Урасима с драгоценной шкатулкой...» — Басе вернулся домой после девятилетнего отсутствия, и брат сравнивает его с героем известной сказки Урасима Таро, японским Рип Ван/Винклем, который, попав во Дворец Морского дракона, где, как ему казалось, он провел несколько дней, вернулся на родину только через триста лет. На прощанье дочь Морского Дракона подарила ему шкатулку, наказав строго-настрого не открывать ее, но, не послушавшись, он открыл шкатулку и тут же превратился в седого старика. В шкатулке была заключена его жизнь.
手にとらば
消んなみだぞあつき
秋の霜
てにとらば
きえんなみだぞあつき
あきのしも
В руки возьмешь
От слез горячих растает
Осенний иней.

大和の国に行脚して、葛下の郡竹の内と云處は、彼ちりが旧里なれば、日ごろとヾまりて足を休む。
大和やまとの国に行脚あんぎやして、葛下かつげこほり竹の内と云處いふところは、かのちりが旧里ふるさとなれば、日ごろとヾまりて足を休む。
Перейдя в провинцию Ямато, мы добрались до местечка в уезде Кацугэ, которое носит имя Такэноути. Здесь родина нашего Тири, поэтому мы на несколько дней задержались, дав отдых ногам. (За бамбуковой чащей — дом:)

わた弓や
琵琶になぐさむ
竹のおく
わたゆみや
びわになぐさむ
たけのおく
Хлопковый лук
Лютней ласкает слух
В бамбуковой чаще.
Хлопковый лук — приспособление в форме лука для очистки хлопковой ваты от посторонних примесей и придания ей большей мягкости.
二上山當麻寺に詣でゝ、庭上の松をみるに、凡千とせもへたるならむ。
二上山ふたかみやま當麻寺たいまでらまうでゝ、庭上ていしやうの松をみるに、およそとせもへたるならむ。
Пришли поклониться храмам Таима на горе Футагамияма и там, увидев росшую в храмовом саду сосну, я подумал истинно, вот уже тысячу лет стоит она здесь.

「大イサ牛をかくす」共云べけむ。
「大イサ牛をかくす」ともいふべけむ。
Крона ее так широка, что и впрямь тысячи быков могли бы укрыться в ее тени.
...тысячи быков могли бы укрыться в ее тени — цитата из «Чжуан-цзы» (глава «Среди людей»): «Крона этого дуба была так широка, что в тени ее могли бы укрыться несколько тысяч быков» [Чжуан-цзы... С. 84].
かれ非常といへども、仏縁にひかれて、斧斤の罪をまぬがれたるぞ、幸にしてたつとし。
かれ非常といへども、仏縁にひかれて、斧斤ふきんの罪をまぬがれたるぞ、さいはひにしてたつとし。
Пусть и считается, что деревья лишены чувств, но что за счастливая и внушающая благоговение судьба у этой сосны: оказаться связанной с Буддой и избежать топора.
* ...деревья лишены чувств... — в тексте употреблен буддийский термин хидзё (лишенный чувств), которым обозначается все, принадлежащее к неживой природе — растения, камни, реки и т. д. Для обозначения живых существ употребляется термин удзё (имеющий чувства).
* ...избежать топора... — ср. с «Чжуан-цзы» (глава «Свободное странствие»): «Ты говоришь, что от твоего дерева пользы нет. Ну, так посади его в Деревне, Которой Нет Нигде, водрузи его в Пустыне Беспредельного Простора и гуляй вокруг него, не думая о делах, отдыхай под ним, предаваясь приятным мечтаниям. Там не срубит его топор, и ничто не причинит ему урона» [Чжуан-цзы... С. 63].
僧朝顔
幾死にかへる
法の松
そうあさがお
いくしにかえる
のりのまつ
Монахи, вьюнки
Рождаются, умирают...
Сосна у храма.

独よし野ゝおくにたどりけるに、まことに山ふかく、白雲峯に重り、烟雨谷を埋ンで、山賎の家處々にちひさく、西に木を伐音東にひヾき、院々の鐘の聲は心の底にこたふ。
ひとりよし野ゝおくにたどりけるに、まことに山ふかく、白雲はくうんみねかさなり、烟雨えんう谷をうづンで、山賎やまがつ家處々ところどころにちひさく、西に木を伐音きるおと東にひヾき、院々の鐘のこゑは心の底にこたふ。
На этот раз один — всё дальше и дальше — брёл по тропам Ёсино: вот уж и вправду горная глушь многослойные белые тучи громоздятся над вершинами, дождевой туман прикрывает ущелья, там и сям разбросаны по склонам, словно игрушечные, хижины дровосеков, на западе рубят деревья, а стук топоров раздается на востоке, удары храмовых колоколов рождают отклик в самой глубине души.

むかしより身を隠し、あるいはみやこを逃れてこの山に入て世を忘たる人の、おほくは詩にのがれ、歌にかくる。
むかしより身を隠し、あるいはみやこを逃れてこの山にいりて世をわすれたる人の、おほくは詩にのがれ、歌にかくる。
Издавна люди, забредавшие в эту горную глушь и забывавшие о суетном мире, убегали в стихи, находили убежище в песнях.

いでや唐土の廬山といはむも、またむべならずや。
いでや唐土もろこし廬山ろざんといはむも、またむべならずや。
В самом деле, разве не такова и гора Лушань?
Лушань — гора в Китае, на которую удалялись, чтобы пожить вдали от мирской суеты, многие китайские поэты.
ある坊に一夜を借りて
あるばう一夜いちやを借りて
Остановившись на ночлег в монастырской келье:

碪打て
我にきかせよ
坊が妻
きぬたうちて
われにきかせよ
ぼうがつま
Стук валька
Дай же и мне послушать
Жена монаха.
«Стук валька...» — стихотворение основано на образе из стихотворения Фудзивара Масацунэ из «Синкокинсю» [483]:
«В горах Ёсино
Дует осенний ветер.
Спускается ночь.
В старом селенье так холодно.
Слышно, как отбивают белье».
Стихотворение Масацунэ в свою очередь основано на образе из стихотворения Саканоэ-но Корэнори из антологии «Кокинсю» (№325):
«Снег, должно быть, лежит
там, в Ёсино, в горных лощинах,
на лесистых холмах —
холоднее и холоднее
на подходах к старой столице»
(цит. по: Кокинвакасю / Пер. А. А. Долина. М.: Радуга, 1995. Т. 1. С. 150. Далее ссылки на это издание — [Кокинвакасю, пер. А. Долина...] ).
西上人の草の庵の跡は、高野山の奥の院より右の方二町計わけ入ほど。
西上人さいしやうにんの草のいほりの跡は、高野山の奥の院より右の方二町ばかりわけいるほど。
Навестив травяную хижину преподобного Сайгё, прошел к дальнему храму, откуда, повернув налево, примерно на два тё углубился в горы:
Тё — мера длины, 109.09 м.
柴人のかよふ道のみわづかに有て、さがしき谷をへだてたる、いとたふとし。
柴人しばびとのかよふ道のみわづかにありて、さがしき谷をへだてたる、いとたふとし。
по сторонам чуть заметные тропки, протоптанные людьми приходящими за хворостом, между ними отвесные ущелья — вид, воистину возвышающий душу.

彼西行の庵の側にあったという「とく〳〵の清水」は、昔にかはらずとみえて、今もとく〳〵と雫落ける。
かの西行の庵の側にあったという「とく〳〵の清水」は、昔にかはらずとみえて、今もとく〳〵と雫落ける。
"Капающий родник", похоже, совсем не изменился, и сейчас падает вниз кап да кап...
«Капающий родник» — образ из стихотворения, приписываемого Сайгё:
«Кап да кап —
В ущелье меж скал родник
Стекает по мху,
Иссякнет вот-вот.
Сколь печально жилище мое в горах».
露とくとく
心みに浮世
すゝがばや
つゆとくとく
こころみにうきよ
すすがばや
Росинки кап да кап
Как хотелось бы ими омыть
Наш суетный мир...

若これ、扶桑にかつて周王を諫めたという伯夷あらば、必口をすゝがん。
もしこれ、扶桑ふさうにかつて周王を諫めたという伯夷はくいあらば、かならず口をすゝがん。
Окажись в стране Фусан Бо И, он бы непременно прополоскал этой водою свои уста.
* Фусан — так в Китае называлось священное дерево, которое, по поверью, росло там, где из-за восточного моря появлялось солнце. Так же в Китае называли страну, которая находилась к востоку от Китая, в той стороне, где восходило солнце, т. е. Японию.
* Бо И — сын князя владения Гучжу в Китае (XII век до н. э.), известный своей высокой нравственностью. Он и его брат Шу Ци отказались от престола после смерти отца: младший, Шу Ци, из почтения к старшему брату, старший, Бо И, из почтения к воле отца (престол был завещан младшему брату, Шу Ци), в результате чего престол узурпировал князь У-ван, и в знак протеста против насилия братья удалились на гору Шоуяншань, где в конце концов погибли от голода.
もし是、天下を譲ろうと云われて慌てて逃れたというかの許由に告ば、耳をあらはむ。
もしこれ、天下を譲ろうと云われて慌てて逃れたというかの許由きょゆうつげば、耳をあらはむ。
Узнай об этом роднике Сюй Ю, он именно здесь промыл бы свои уши.
Узнай об этом роднике Сюй Ю... — Сюй Ю так Бо И, известен своей нравственной чистотой. По преданию, он жил при императоре Яо (2357—2355 до н. э.), и когда император предложил ему принять престол, ответил, что эти слова пачкают ему уши, и вымыл уши в реке Инхэ, после чего удалился на гору Цзишань, не дав даже своему быку напиться из оскверненной реки.
山を昇り坂を下るに、秋の日既斜になれば、名ある所〳〵み残して、先後醍醐帝の御廟を拝む。
山をのぼり坂をくだるに、秋の日既すでにななめになれば、名ある所〳〵み残して、先後まづご醍醐帝だいごてい御廟ごべうおがむ。
Пока я поднимался вверх по горным тропам, пока спускался вниз, осеннее солнце стало клониться к вершинам, а поскольку многие прославленные места еще не были мною осмотрены, я ускорил шаг и прежде всего направился к могиле государя Годайго.

御廟年經て
忍は何を
しのぶ草
ごびやうとしへて
しのぶはなにを
しのぶぐさ
Сколько же лет
Этой могиле. О чем ты грустишь
Поблекшая грусть-трава?
* «Сколько же лет...» — поскольку записки Басё датируются 1684 годом, а император Годайго скончался в 1339 году, со дня его погребения прошло уже 345 лет.
* Грусть-траба («синобугуса») — даваллия, растение из семейства папоротников.
やまとより山城を經て、近江路に入て美濃に至る。
やまとより山城やましろて、近江路あふみぢいり美濃みのいたる。
Покинув провинцию Ямато и пройдя через Ямасиро, я вышел на дороги земли Оми, достиг Мино,

います・山中を過て、いにしへ常盤の塚有。
います・山中をすぎて、いにしへ常盤ときわつかあり
затем, миновав Имасу и Яманака, оказался у древней могилы Токива.
Токива — Токива-годзэн, любимая наложница Минамото Ёситомо (1123—1160), известного военачальника конца периода Хэйан. Согласно одной из легенд, после того, как Ёситомо, ставший одним из руководителей мятежа Хэйдзи, погиб, она пыталась укрыться в провинции Ямато, но по дороге была убита разбойниками в местечке Яманака.
伊勢の守武が云ける、「よし朝殿に似たる秋風」とは、いづれの所か似たりけん。
伊勢の守武が云ける、「よしとも殿に似たる秋風」とは、いづれの所か似たりけん。
Моритакэ из Исэ сказал когда-то: «На господина Ёситомо осенний ветер похож». Интересно, в чем он увидел сходство?
* Моритакэ из Исэ — поэт Аракида Моритакэ (1473—1549), один из великих мастеров рэнга, творчество которого оказало большое влияние на поэзию хайкай, был священнослужителем во внутреннем храме Исэ.
* «На господина Ёситомо осенний ветер похож» — Басе цитирует строфу Моритакэ из сборника «Моритакэ-сэнку» (1540). (Предыдущая строфа цикла: «Взгляни на луну — // Вот-вот склонится она // К селенью Токива»).
我も又守武を真似して発句するに、
われまた
Я же скажу:

義朝の
心に似たり
秋の風
よしともの
こころににたり
あきのかぜ
Ёситомо...
Повеял его тоскою
Осенний ветер...

不破
不破ふは
Фува:
Фува — разрушенная старая застава в городе Сэкигахара.
秋風や
薮も畠も
不破の関
あきかぜや
やぶもはたけも
ふわのせき
Осенний ветер.
Кустарник да огороды
Застава Фува.
«Осенний ветер...» — хокку Басе основано на стихотворении Фудзивара Ёсицунэ из «Синкокинсю» (1599): «Нет ни души
На старой заставе Фува.
Обветшала стреха.
Один лишь осенний ветер
Гуляет среди руин».
大垣に泊りける夜は、木因が家をあるじとす。
大垣おほがきに泊りける夜は、木因ぼくいんいへをあるじとす。
В Оогаки остановился на ночлег в доме Бокуина.
Бокуин — Тани Бокуин (1646—1725), поэт из Оогаки, одно время примыкавший к школе Басё.
旅の初め武蔵野を出る時、野ざらしとなる覚悟を心におもひて旅立ければ、
旅の初め武蔵野むさしのいづる時、野ざらしとなる覚悟を心におもひて旅立たびだちければ、
Когда-то, выходя из Мусаси, я думал о том, что, может быть, кости мои останутся лежать в открытом поле, вспомнив об этом теперь я сказал:

しにもせぬ
旅寝の果よ
秋の暮
しにもせぬ
たびじのはてよ
あきのくれ
Так и не умер.
Последний ночлег в пути
Поздняя осень.

桑名本當寺にて
桑名本當寺にて
В храме Хонтодзи в Кувана:

冬牡丹
千鳥よ雪の
ほととぎす
ふゆぼたん
ちどりよゆきの
ほととぎす
Зимний пион.
Кричат кулики, или это
Кукушка в снегу?
«Зимний пион...» — хокку Басе, возможно, основано на стихотворении Фудзивара Тэйка:
«В горной глуши
И в зимнюю пору, должно быть,
Кукушка кричит,
Приняв сверкающий жемчугом снег
За цветы унохана».
Унохана — кустарник с белыми цветами, цветет в начале лета.
草の枕に寝あきて、まだほのぐらきうちに濱のかたに出て、
草の枕に寝あきて、まだほのぐらきうちにはまのかたにいでて、
Поднялся со своего «изголовья из трав» и, не дожидаясь, когда окончательно рассветет вышел на берег моря...

明ぼのや
しら魚しろき
こと一寸
あけぼのや
しらうをしろき
こといっすん
На рассвете
Белых рыбок белые черточки
Длиною в вершок.

社頭大イニ破れ、築地はたふれて草村にかくる。
社頭しやとう大イニ破れ、築地ついぢはたふれて草村くさむらにかくる。
Пошел поклониться святилищу Ацута. Вокруг развалины, ограда упала и исчезла в густой траве.

かしこに縄をはりて小社の跡をしるし、爰に石をすゑて其神と名のる。
かしこになはをはりて小社の跡をしるし、ここに石をすゑて其神そのかみと名のる。
В одном месте натянута рисовая веревка, отмечающая местоположение малой кумирни, рядом стоят камни, названные именами разных богов.

よもぎ、しのぶ、こゝろのまゝに生たるぞ。
よもぎ、しのぶ、こゝろのまゝにおひたるぞ。
Полынь и грусть-трава повсюду растут привольно,

中〳〵にめでたきよりも心とヾまりける。
中〳〵にめでたきよりも心とヾまりける。
но именно это запустение пленяет душу больше, чем чинное благополучие иных святилищ.

しのぶさへ
枯て餅かふ
やどり哉
しのぶさえ
かれてもちかう
やどりかな
Грусть-трава,
Даже она засохла. Лепешку купив,
Заночую в пути.

名護屋に入道の程風吟ス。
名護屋なごやいる道のほど風吟ふうぎんス。
Сложил, выйдя на дорогу, ведущую в Нагоя:

狂句
狂句きやうく
Безумные строфы
«Безумные строфы...» — «Безумные строфы» (кёку) — шуточные трехстишия.
木枯の
身は竹齋に
似たる哉
こがらしの
みはちくさいに
にたるかな
На устах,
ветер треплет мне платье
Второй Тикусай.
Тикусай — герой популярной во времена Басе повести, которая так и называлась «Тикусай», врач, который, сочиняя «безумные строфы», бродил по разным провинциям.
草枕
犬も時雨ゝか
よるのこゑ
くさまくら
いぬもしぐるるか
よるのこえ
Ложе из трав.
Под дождем и собаке тоскливо
Лает в ночи...

雪見にありきて
雪見にありきて
Пошел посмотреть на снег:

市人よ
此笠うらふ
雪の傘
いちびとよ
このかさうろう
ゆきのかさ
Эй, торговец,
Шляпу не купишь? Так хороша
Эта шляпа в снегу.

旅人をみる
旅人をみる
Увидев путника:

馬をさえ
ながむる雪の
朝哉
うまをさえ
ながむるゆきの
あしたかな
Даже от лошади
Оторвать невозможно взгляда
Снежное утро.

海邊に日暮して
海邊うみべ日暮ひくらして
Встретив сумерки на морском берегу:

海くれて
鴨のこゑ
ほのかに白し
うみくれて
かものこえ
ほのかにしろし
Вечерняя мгла
Над морем. Крики уток вдали
Туманно белеют.

爰に草鞋をとき、かしこに杖を捨て、旅寝ながらに年の暮ければ、
ここ草鞋わらぢをとき、かしこに杖をすてて、旅寝たびねながらに年のくれければ、
В одном месте развязываю шнурки на сандалиях, в другом бросаю свой посох, так странником бесприютным встречаю конец года.

年暮ぬ
笠きて草鞋
はきながら
としくれぬ
かさきてわらじ
はきながら
Год на исходе,
А я не снимаю дорожной шляпы
И старых сандалий...

といひ〳〵も、山家に年を越て、
といひ〳〵も、山家やまがに年をこして、
Да, и такие слова произносил, когда в своей горной хижине переваливал через вершину года.

誰が聟ぞ
歯朶に餅おふ
うしの年
たがむこぞ
しだにもちおう
うしのとし
Чей это зять,
На быка гостиницы навьючив,
В год въезжает Быка?

奈良に出る道のほど
奈良にいづる道のほど
На дороге, ведущей в Нара:

春なれや
名もなき山の
薄霞
はるなれや
なもなきやまの
うすがすみ
Вот и весна!
Безызвестные горы, и те
В утренней дымке.

二月堂に籠りて
二月堂にぐわつだうこもりて
Уединившись в Нигацудо:
Нигацудо — одно из строений храмового комплекса То-дайдзи в Нара.
水とりや
氷の僧の
沓の音
みずとりや
こおりのそうの
くつのおと
Водовзятие
Башмаки монахов стучат
По ледяным ступеням.
«Водовзятие» (Мидзутори) — особая праздничная церемония, которая проводится в храме Нигацудо с 1 по 14 февраля. Кульминацией праздника является обряд «взятия воды», который справляют ночью 7 и 9 февраля: монахи торжественно спускаются по лестнице вниз к храмовому источнику и, зачерпнув воды в специальные сосуды, возвращаются в храм.
京にのぼりて、三井秋風が鳴瀧の山家をとふ。
京にのぼりて、三井秋風みつゐしうふう鳴瀧なるたき山家やまがをとふ。
Добравшись до столицы, наведался в горную хижину Мицуи Сёфу в Нарутаки.
Мицуи Сёфу — поэт школы Данрин (1646—1717), богач из Киото, его дом в Нарутаки посещали многие ученые и поэты.
梅林
梅林
Сливовая роща:

梅白し
昨日ふや靏を
盗れし
うめしろし
きのうやつるを
ぬすまれし
Белеют сливы.
А журавли? — Их, наверное
Успели украсть вчера.
«Белеют сливы...» — Басе сравнивает Мицуи Сёфу с китайским поэтом Лин Хэцинем (Линь Фу, 967—1028), который очень любил белые сливы и журавлей.
樫の木の
花にかまはぬ
姿かな
かしのきの
はなにかまわぬ
すがたかな
Высокий дуб.
Похоже, ему до цветов
И дела нет.

伏見西岸寺任口上人に逢て
伏見西岸寺さいがんじ任口上人にんこうしょうにんあふ
Встретившись с преподобным Нинко в храме Сайгандзи, в Фусими:
Фусими — местность в Киото, известная красотой цветущих персиков.
わがきぬに
ふしみの桃の
雫せよ
わがきぬに
ふしみのももの
しずくせよ
Капли светлой росы
Уроните на платье мне
Персики Фусими.

大津に出る道、山路をこえて
大津にいづる道、山路をこえて
Идя по тропе в Оцу, проходя через горы:

山路来て
何やらゆかし
すみれ草
やまじきて
なにやらゆかし
すみれぐさ
В горы забрел —
Почему-то сердцу так милы
Эти фиалки.

湖水の眺望
湖水の眺望
Глядя сверху на озерную гладь:

辛崎の
松は花より
朧にて
からさきの
まつははなより
おぼろにて
Сосну в Карасаки
Предпочла вишням гнетущим
Весенняя дымка.
Сосна в Карасаки — мыс Карасаки находится на западном побережье озера Бива. Сосна Карасаки — одна из достопримечательностей этих мест. Рядом с сосной находится синтоистский храм.
水口にて、二十年を経て故人に逢ふ
水口みなくちにて、二十年を経て故人に逢ふ
Минагути встретился со старым приятелем, с которым не виделся двадцать лет:

命二つの
中に生きたる
櫻哉
いのちふたつの
なかにいきたる
さくらかな
Оба сумели
Дожить до этого дня
Вишни в цвету.

伊豆の國、蛭が小嶋の桑門、これも去年の秋より行脚しけるに、我が名を聞て、草の枕の道づれにもと、尾張の國まで跡をしたひ来りければ、
伊豆のくに、蛭が小嶋ひるがこじま桑門さうもん、これも去年こぞの秋より行脚あんぎやしけるに、我が名をききて、草の枕の道づれにもと、尾張の國まで跡をしたひきたりければ、
Один монах из Хиругакодзима, что в провинции Идзу — он тоже уже с прошлой осени бродит по разным местам — услышав мое имя, напросился в попутчики и следовал за мной до самого Овари.

いざともに
穂麦喰はん
草枕
いざともに
ほむぎくらわん
くさまくら
Пусть зерна пшеницы
Станут нам пищей. Одно на двоих
Изголовье из трав.

此僧、予に告げていはく。
この僧、予に告げていはく。
Этот монах сообщил мне,

圓覺寺の大顛和尚、今年陸月の初、せん化し玉ふよし。
圓覺寺ゑんがくじ大顛だいてん和尚、今年陸月むつきはじめ、せん化したまふよし。
что Дайтэн, настоятель храма Энгакудзи, в начале первой луны нынешнего года изволил отправиться в мир иной.

まことや、夢の心地せらるゝに、先道より其角が許へ申遣しける。
まことや、夢の心地せらるゝに、まづ道より其角きかくもと申遣まうしつかはしける。
Ах, ведь и в самом деле, наша жизнь лишь непрочный сон вдруг остро ощутив это, я с дороги послал Кикаку:
Кикаку — Эномото (или Такараи) Кикаку (1661—1707), поэт, один из первых учеников Басе. Дайтэн, скончавшийся в 1685 году в возрасте 57 лет, был наставником Кикаку в Дзэн.
梅こひて
卯花拝む
なみだ哉
うめこいて
うのはなおがむ
なみだかな
Тоскуя о сливе,
Гляжу на цветы унохана
Слезы из глаз.
Унохана — кустарник с белыми цветами, цветет в начале лета.
杜国に贈る
杜国とこくに贈る
Отправил Тококу:
Тококу — Цубои Тококу (1659?—1690), торговец рисом из Нагоя, один из любимейших учеников Басе.
白げしに
はねもぐ蝶の
形見哉
しらげしに
はねもぐちやうの
かたみかな
Бабочка
Крылья с себя готова сорвать
Белому маку на память.

二たび桐葉子がもとに有て、今や東に下らんとするに、
二たび桐葉子とうえふしがもとに有て、今やあづまくだらんとするに、
Дважды побывал у Тоё, а поскольку он как раз собирался в Адзума, сказал:
Тоё — Хаяси Тоё (?—1712), ученик Басе, владелец гостиницы в Ацута.
牡丹蘂
ふかく分出る
蜂の名残哉
ぼたんしべ
ふかくわけいずる
はちのなごりかな
Как неохотно
Выползает пчела из душистой
Сердцевины пиона!

甲斐の山中に立よりて、
甲斐かひの山中に立よりて、
Заехав по пути в горную хижину в стране Каи.

行駒の
麦に慰む
やどり哉
ゆくこまの
むぎになぐさむ
やどりかな
Пусть и лошадка
Вволю полакомится пшеницей
Ночлег в пути.

卯月の末、庵に帰りて、旅のつかれをはらすほどに、
卯月うづきの末、いほりに帰りて、旅のつかれをはらすほどに、
На четвертый месяц я возвращаюсь в свое жилище и постепенно избавляюсь от дорожной усталости.

夏衣
いまだ虱を
とりつくさず
なつごろも
いまだしらみを
とりつくさず
Летнее платье.
А до сих пор не могу из него
Выбрать вшей.