Весна
1
Лето
0
Осень
0
Зима
0
Любовь
0
Благопожелания
0
Странствия
0
Разлука
1
Скорбь
0
Буддийское
1
Синтоистское
0
Разное
1
Иное
0
湯をむすぶ
誓も同じ
石清水
ゆをむすぶ
ちかいもおなじ
いはしみづ


石の香や
夏草赤く
露あつし
いしのかや
なつくさあかく
つゆあつし


草の戸も
住替る代ぞ
ひなの家
くさのとも
すみかわるよぞ
ひなのいへ
Бремя новых жильцов
Пришло, стала лачуга моя
Приютом для кукол.

行春や
鳥啼魚の
目は泪
ゆくはるや
とりなきうおの
めはなみだ
Расстаемся с весной.
Плачут птицы, и даже у рыб
Слезы из глаз.
«Расстаемся с весной...» — возможно, это трехстишие навеяно образами из стихотворения китайского поэта Тао Юаньмина (365—427) «Возвратился к садам и полям»:
«Даже птица в неволе затоскует по старому лесу,
Даже рыба в запруде не забудет родного ручья»
(пер. Л. 3. Эйдлина, цит. по: Классическая поэзия Индии, Китая, Кореи, Вьетнама, Японии. (Серия БВЛ). М.: Худ. лит. 1977. С. 215).
あらたうと
青葉若葉の
日の光
あらたうと
あおばわかばの
ひのひかり
О, благодать!
Сквозь нежную зелень, первую зелень —
Солнечный свет.

剃捨て
黒髪山に
衣更
そりすてて
くろかみやまに
ころもがえ
Обривши главу,
Платье сменил на горе
Черные пряди.
«Обривши главу...» — в стихотворении Сора обыгрывается название горы и тема пострига. «Смена одежд», означая облачение в монашеское платье, одновременно ассоциируется с праздником «смены одежд»

День смены одежд — обряд, который проводится в первый день четвертой луны по лунному календарю. В этот день снимают теплую зимнюю одежду и надевают легкую, летнюю. Одновременно меняется убранство дома.
暫時は
瀧に籠るや
夏の初
しばらくは
たきにこもるや
げのはじめ
Ненадолго
За водопадом укрылся — так начинаю
Летний пост.
«...так начинаю...» — имеется в виду летний пост «гэ», во время которого, начиная с 16 дня четвертого месяца, в течение 90 дней монахи, затворившись в своих кельях, постятся, переписывают и читают сутры. Скорчившись в пещерке за водопадом, Басе ощутил себя приступившим к такому летнему посту.
かさねとは
八重撫子の
名成べし
かさねとは
やえなでしこの
ななるべし
Касанэ —
Такое имя под стать
Нежной гвоздике.

夏山に
足駄を拝む
首途哉
なつやまに
あしだをおがむ
かどでかな
Летние горы.
Чудотворным гэта поклонившись,
Отправляемся в путь.
«Чудотворным гэта поклонившись...» — в храме Комёдзи находится большая скульптура, изображающая Эн-но гёдзя (см. примеч. 173), обутого в большие монашеские гэта. Паломники, проходящие мимо, непременно заходили в этот храм, считалось, что увидевшему эти гэта будет сопутствовать удача в пути.
木啄も
庵はやぶらず
夏木立
きつつきも
いほはやぶらず
なつこだち
Дятел, и тот
Эту хижину не разрушит...
Летняя роща.


«Дятел, и тот...» — иначе дятел называется «тэрацуцу-ки» — «стучащий по храму».
野を横に
馬牽むけよ
ほとゝぎす
のをよこに
うまひきむけよ
ほととぎす
Наискосок
Через поле веди коня,
Кукушка.

田一枚
植て立去る
柳かな
たいちまい
うえてたちさる
やなぎかな
Поля клочок
Возделан. Вокруг ни души.
Ах, эта ива...

卯の花を
かざしに関の
晴着かな
うのはなを
かざしにせきの
はれぎかな
Украшу хоть шляпу
Цветком унохана в честь
Знаменитой заставы.

風流の
初やおくの
田植うた
ふうりゅうの
はじめやおくの
たうえうた
Вот первая встреча
С поэзией Севера — песня.
"Сажающих рис".

世の人の
見付ぬ花や
軒の栗
よのひとの
みつけぬはなや
のきのくり
Люди этою мира
Пройдут мимо, цветов не заметив.
Каштан у стрехи».

早苗とる
手もとや昔
しのぶ摺
さなえとる
てもとやむかし
しのぶずり
Сажая ростки,
Руки, привыкшие красить ткань,
Так же проворно снуют...

笈も太刀も
五月にかざれ
帋幟
おいもたちも
さつきにかざれ
かみのぼり
Меч, сундучок —
В дни пятой луны поставьте и их
Рядом с бумажным змеем.

笠嶋は
いづこさ月の
ぬかり道
かさじまは
いづこさつきの
ぬかりみち
Остров Дорожной Шляпы, Где он?
Размокли дороги
В пору Пятой луны.

「武隈の
松みせ申せ
遅桜」
「たけくまの
まつみせもうせ
おそざくら」
Сосной Такэкума
Предстань перед взором путников,
Поздняя вишня.

桜より
松は二木を
三月越し
さくらより
まつはふたきを
みつきごし
Ещё глядя на вишни,
Помышлял о сосне,
Вот она, предо мной.
(みつきごし=Третья луна позади)

«Еще глядя на вишни...» — см. примеч. 202.
«Три ствола» из стихотворения Татибана Суэмити в трехстишии Басе превращаются в «третью луну».
TODO:LINK:TATIBANA
あやめ草
足に結ん草
鞋の緒
あやめぐさ
あしにむすばん
わらじのお
Ирисы.
Ими привяжем к ногам сандалии,
Чем не шнурки?
«Ирисы.
Ими привяжем к ногам» — ирисы символизировали благополучие и здоровье. Синий цвет — цвет ириса. Даря странникам на прощание сандалии с синими шнурками, художник как бы желает им долгого и благополучного пути.
松島や
鶴に身をかれ
ほとゝぎす
まつしまや
つるにみをかれ
ほとゝぎす
О, Мацусима!
Займи же обличье у журавля
Сегодня, кукушка.

夏草や
兵どもが
夢の跡
なつくさや
つわものどもが
ゆめのあと
Летние травы.
Доблестных воинов сны
В них затерялись.

卯の花に
兼房みゆる
白毛かな
うのはなに
かねふさみゆる
しらがかな
Цветы унохана —
Будто пряди седые Канэфусы
Белеют в листве.
Канэфуса — Масао Дзюро Канэфуса, опекун супруги Минамото Ёсицунэ, сопровождал Ёсицунэ, когда тот, спасаясь от преследователей, вместе с семьей уходил на север. После того как Ёсицунэ покончил с собой, выполняя волю покойного, убил его жену и детей, после чего поджег дом, где они находились, и сгорел вместе с ним (см.: Сказание о Ёсицунэ / Пер. А. Стругацкого. М.: Худ. лит., 1984. С. 206).
五月雨の
降のこしてや
光堂
さみだれの
ふりのこしてや
ひかりどう
Даже летние ливни
Его пощадили, не потускнел
Сияющий храм.

蚤虱
馬の尿する
枕もと
のみしらみ
うまのばりする
まくらもと
Блохи и вши.
Лошадь мочится прямо
У изголовья.

涼しさを
我宿にして
ねまる也
すずしさを
わがやどにして
ねまるなり
Окутан прохладой,
Как будто в своей постели
Разнежился.

這出よ
かひやが下の
ひきの声
はいいでよ
かひやがしたの
ひきのこゑ
Ползи же ко мне!
Где-то в саду под сторожкой
Стонет жаба
«Ползи же ко мне...» — стихотворение построено на стихотворении Неизвестного автора из антологии «Манъёсю» (№ 2265):
«Утренний туман поднялся легкой дымкой
У сторожек, где костры горят,
Вдалеке несется крик лягушек...
О, когда бы твой я голос слышал,
Разве жил бы я в такой тоске?»
[Пер. А. Глускиной. Т. 2. С. 235].
まゆはきを
俤にして紅
粉の花
まゆはきを
おもかげにして
べにのはな
Кисточку для бровей
Вспомнил невольно, увидев
Цветок сафлора
«Кисточку для бровей...» — Сафлор (яп. бэнибана) — ложный шафран, растение с пушистыми желтыми цветками, из которых делают масло. (Сэйфу как раз был торговцем маслом.) Эти цветы — достопримечательность северных провинций, и для Басе они внове. Пушистые венчики цветов у него, столичного жителя, невольно ассоциируются с пушистой щеточкой, которой принято стряхивать пудру с бровей. К тому же слово «бэни» означает еще и «румяна», т. е. опять же вызывает ассоциацию с косметическими принадлежностями.
蚕飼する
人は古代の
すがた哉
こがいする
ひとはこだいの
すがたかな
Хозяин шелкопрядов
Как будто явился к нам
Из давних столетий.
??
閑さや
岩にしみ入
蝉の声
しずかさや
いわにしみいる
せみのこえ
Тишина.
Насквозь пронизаны скалы
Звоном цикад.

五月雨を
あつめて早し
最上川
さみだれを
あつめてはやし
もがみがわ
Летние ливни
Вобрав, мчит свои воды
Река Могами.
[資料]
有難や
雪をかほらす
南谷
ありがたや
ゆきをかほらす
みなみだに
Благодать!
Торный снег напоен ароматом
Южной долины.

あつみ山や
吹浦かけて
夕すゞみ
あつみやまや
ふくうらかけて
ゆうすゞみ
От Знойной горы
До Ветреной бухты — повсюду
Вечерняя свежесть.

暑き日を
海にいれたり
最上川
あつきひを
うみにいれたり
もがみがわ
Знойный день
За собой увлекает в море
Река Могами.

涼しさや
ほの三か月の
羽黒山
すずしさや
ほのみかづきの
はぐろやま
Прохладно.
Зыбкий свет трехдневной луны
Над горой Хагуро.
[資料]
雲の峯
幾つ崩て
月の山
くものみね
いくつくずれて
つきのやま
Гряда облаков
Вдруг распалась, явив очертания
Лунной горы.
[資料]
語られぬ
湯殿にぬらす
袂かな
かたられぬ
ゆどのにぬらす
たもとかな
Не узнает никто
О том, что промокли мои рукава
На горе Юдоно.

湯殿山
銭ふむ道の
泪かな
ゆどのさん
ぜにふむみちの
なみだかな
Гора Юдоно.
Бреду, по монетам ступая,
И слезы из глаз.
«Бреду, по монетам ступая...» — существовал обычай, согласно которому всякий, кто поднимался к монастырю Оюдо-но, должен был пожертвовать ему все свои мелкие деньги, поэтому дорога к монастырю была усыпана монетами.
象潟や
雨に西施が
ねぶの花
きさがたや
あめにせいしが
ねぶのはな

Кисаката.
Фигурка Си Ши под дождем.
Акация — нэму...
Кисаката.
фигурка Си Ши под дождем...» — трехстишие Басе основано на образе стихотворения Су Дунпо «Пил вино на берегу озера Сиху», в котором озеро Сиху сравнивается с прославленной китайской красавицей Си Ши (см. примеч. 228).
TODO:LINK
汐越や
鶴はぎぬれて
海涼し
しおこしや
つるはぎぬれて
うみすずし
Сиогоси.
Ноги промокли у журавлей.
Морская прохлада.

象潟や
料理何くう
神祭
きさがたや
りょうりなにくう
かみまつり
Кисаката.
Какими яствами чествуют здесь
Местных богов?

蜑の家や
戸板を敷て
夕涼
あまのやや
といたをしきて
ゆうすずみ
Рыбачья хижина.
На ставню присяду на миг
Вечерняя свежесть.

波こえぬ
契ありてや
みさごの巣
なみこえぬ
ちぎりありてや
みさごのす
«Не удастся волне...»
И они верной клятвой связаны —
Скопы в гнезде.
«Не удастся волне...» — трехстишие построено на стихотворении Киевара Мотосукэ из антологии «Госюисю» (№ 770):
«Мы друг другу клялись
Выжимая промокшие
От слез рукава:
"Не удастся волне захлестнуть
Вершину Суэмацу»
(см. также примеч. 216). Скопы (яп. мисаю) — птицы, которые считаются верными супругами.
文月や六日も常の夜には似ず

ふみづきや
むいかもつねの
よにはにず。
Седьмая луна.
Ночь шестая, но небо
Такое прекрасное!
Седьмая луна — принято любоваться луной на седьмую ночь седьмого месяца (в этот день празднуется Праздник Встречи Звезд — Танабата, см. примеч. 528). Обычная для Басе манера подчеркивать красоту того, чем любоваться не положено.
荒海や
佐渡によこたう
天河
あらうみや
さどによこたう
あまのがわ
Бурное море.
До острова Садо раскинулась
Небесная река.
Небесная река — Млечный путь.
一家に
遊女もねたり
萩と月
ひとつやに
ゆうじょもねたり
はぎとつき
Под кровом одним
С прелестницами ночлег -
Цветы и луна.

わせの香や
分入右は
有磯海
わせのかや
わけいるみぎは
ありそうみ
Рис молодой.
Бредем сквозь его аромат.
Справа море Арисо.

塚も動け
我泣声は
秋の風
つかもうごけ
わがなくこえは
あきのかぜ
Дрогнет даже могила
Мой рыдающий голос над ней
Ветром осенним...

秋涼し
手毎にむけや
瓜茄子
あきすずし
てごとにむけや
うりなすび
Осенняя свежесть.
Пусть каждый себе очистит
Тыкву иль баклажан.

あかあかと
日は難面も
あきの風
あかあかと
ひはつれなくも
あきのかぜ
Огненно-красное
Солнце — будто еще не подул
Осенний ветер...

しほらしき
名や小松吹
萩すゝき
しほらしき
なやこまつふく
はぎすすき
Милое имя!
По Сосенкам ветер гуляет, волнуя
Кусты хаги, метелки мисканта.

石山の
石より白し
秋の風
いしやまの
いしよりしろし
あきのかぜ
Камней Исияма
Белее этот студеный
Осенний ветер.
Исияма — буквально: Каменная гора. Существуют споры по поводу того, какую именно гору имеет в виду Басе — ту гору Исияма, которая находится в Оми, или ту, которая находится в Ната. В некоторых описаниях говорится о том, что пейзаж горы Исияма в Ната напоминает пейзаж одноименной горы в Оми, только он еще более печален и камни еще более выбелены солнцем. Белый цвет — цвет зимы, холода, чистоты.
山中や
菊はたおらぬ
湯の匂
やまなかや
きくはたおらぬ
ゆのにおい
Яманака.
Хризантем и не трону - запах
Горячих ключей.
«Хризантем я не трону...» — хризантема, или роса с хризантем — символ долголетия. Басе, очень любивший горячие источники, желая похвалить источник в Яманака, хочет сказать, что он столь же чудодействен, сколь целительна роса с хризантем.
行行て
たふれ伏とも
萩の原
ゆきゆきて
たおれふすとも
はぎのはら
Пускай где-то в пути
Упаду и больше не встану
Эти хаги со мной...

今日よりや
書付消さん
笠の露
きょうよりや
かきつけけさん
かさのつゆ
Сегодня сотру
Имя твое, на шляпу
Ляжет роса.
«Сегодня сотру...» — странствующие монахи и поэты имели обыкновение, отправляясь в путь, писать на полях шляпы свое имя и откуда они родом. Если они путешествовали вдвоем, то каждый рядом со своим именем писал на шляпе имя своего попутчика. Оставшись один, Басе стер со шляпы имя Сора.
終宵
秋風聞や
うらの山
よもすがら
あきかぜきくや
うらのやま
Ночь напролёт
Слушаю: ветер осенний шумит
За домом в горах.

庭掃て
出ばや寺に
散柳
にわはいて
いでばやてらに
ちるやなぎ
Двор подметя
Шагнул за ворота, но ива у храма
Уронила листву.
«Двор подметя...» — паломники, ночующие в дзэнских монастырях, перед тем, как утром отправиться в путь, должны были подмести двор перед храмом.
物書て
扇引さく
余波哉
ものかきて
おうぎひきさく
なごりかな
Исписанную
Бумагу срываю с веера.
Печаль расставанья.

月清し
遊行のもてる
砂の上
つききよし
ゆぎょうのもてる
すなのうえ
Блики светлой луны
На песке, принесенном сюда
Святыми отцами.

名月や
北国日
和定なき
めいげつや
ほっこくびより
さだめなき
Полнолуние.
Но погода на севере
Так переменчива.

寂しさや
須磨にかちたる
濱の秋
さみしさや
すまにかちたる
はまのあき
Как же тоскливо!
Этот залив не уступит и Сума
Осенней порой.
Сума — побережье, в юго-западной части Японии, которое поэтической традицией издавна связано с прекрасными осенними видами. К тому же здесь жил когда-то в изгнании поэт Аривара Юкихира (см. примеч. 54), и это обстоятельство придает особенно печальный оттенок и без того печальному осеннему пейзажу. См. «Повесть о Гэндзи», гл. «Сума»: «Право, вряд ли на свете существовало место, где осень была бы столь же унылой».
波の間や
小貝にまじる
萩の塵
なみのまや
こがいにまじる
はぎのちり
Отхлынет волна
Вперемешку с ракушками - сор
Из лепестков хаги.

蛤の
ふたみにわかれ
行秋ぞ
はまぐりの
ふたみにわかれ
ゆくあきぞ
На две половинки
Заспалась ракушка. В Футами
Уходит осень
«На две половинки...» — стихотворение построено на игре слов: «Футами» — одновременно и географическое название и «две части».
うきふしやうきふしや
竹の子となる
人の果
うきふしや
たけのことなる
ひとのはて
Печально!
Каждый станет ростком бамбука - таков
Удел человека.

嵐山
藪の茂りや
風の筋
あらしやま
やぶのしげりや
かぜのすぢ
Гора Бурь — Араси.
В бамбуковой чаще ветер
Тропу проложил.

つかみあふ
子共の長や
麦畠
つかみあう
こどもたけや
むぎばたけ
Друг друга тузят
Мальчишки им точно по росту
Поле пшеницы
В собрании «Плащ обезьяны» автором этого стихотворения назван Юто.
袖の花や
昔しのばん
料理の間
ゆずのはなや
むかししのばん
りょうりのま
Цветы мандарина.
О прошлом, верно, тоскует
Зала для трапез...


ほとゝきす
大竹藪を
もる月夜
ほととぎす
おおたけやぶを
もるつきよ
Кукушка.
Проникает в чащу бамбуковую
Лунная ночь.

又やこん
覆盆子あからめ
さがの山
またやこん
いちごあからめ
さがのやま
Я снова приду.
К тому дню подрумяньте ягоды,
Горы Сага.

山里に
こは又誰を
よふこ鳥
独すまむと
おもひしものを
やまさとに
こはまたたれを
よふことり
ひとりすまむと
おもひしものを
В горную келью
Кого ты ещё зовёшь,
Зовущая птица,
Ведь я собирался здесь
В одиночестве жить...

うき我を
さひしからせよ
かんこどり
うきわれを
さひしからせよ
かんこどり
Тягостно жить,
Подари мне покой одиночества,
Кукушка

昔誰
小鍋洗し
すみれ艸
むかしたれ
こなべあらいし
すみれぐさ
Кто-то в прежние дни
Мыл здесь кастрюли.
Цветут фиалки в траве.

若楓
茶色になるも
一盛
わかかへで
ちゃいろになるも
ひとさかり
Коричневеют
Почки на клене, но и им
Красоваться лишь миг.

狗脊の
塵にえらるゝ
蕨哉
ぜんまいの
ちりにえらるる
わらびかな
Вараби.
Выбираю из сора бережно
Росточки дзэммай.
Вараби и дзэммай — разные виды папоротника, время сбора вараби — второй месяц, время сбора дзэммай — третий месяц.
出替りや
稚ごゝろに
物哀
でがわりや
おさなごころに
ものあわれ
Меняют прислугу
И все ребятишки в доме
Сегодня грустят.
«Меняют прислугу...» — Речь идет о «дне замены прислуги» (дэгавари), в этот день в купеческих домах было принято увольнять одних слуг и нанимать других. Это обычно происходило на второй день второго месяца и на второй день восьмого месяца, (в более поздние времена менять слуг стали на пятый день третьего и десятого месяца).
手をうてば
木魂に明る
夏の月
てをうてば
こだまにあくる
なつのつき
Хлопнешь в ладоши —
Эхо, за ним на светлеющем небе
Круг летней луны...

竹(の子)や
稚時の
絵のすさみ
たけのこや
をさなきときの
えのすさみ
Ростки бамбука.
Так было весело их рисовать
В детские годы.

麦の穂や
泪に染て
啼雲雀
むぎのほや
なみだにそめて
なくひばり
Жаворонок
Льет слезы на землю. В поле
Румянятся злаки.

一日〳〵
麦あからみて
啼雲雀
ひとひひとひ
むぎあからみて
なくひばり
День ото дня.
Все румяней колосья. В небе
Жаворонок поет.

能なしの
寝たし我をぎ
やう〳〵し
のうなしの
ねむたしわれを
ぎょうぎょうし
Бесталанный,
Носом клюю. Пискотня
Надоедной пищухи.

豆植る
畑も木部屋も
名所哉
まめううる
はたけもきべやも
めいしょかな
И поле фасоли,
И этот сарай дровяной
Равно знамениты.

杜宇
啼や榎も
梅桜
ほととぎす
なくやえのきも
うめさくら
Кукует кукушка,
А вместо слив или вишен
Дерево эноки.

芽出しより
二葉に茂る
柿の實
めだしより
ふたばにしげる
かきのさね
Едва проросла,
И уже — два крепких листочка.
Косточка хурмы.

半俗の
膏薬入は
懐に
はんぞくの
こうやくいれは
ふところに
Полумонах.
Горшочек с целебной мазью
За пазухой припасен.

野分より
流人に渡ス
小屋一
のわきより
るにんにわたす
こやひとつ
После урагана
Единственную лачугу
Ссыльному уступлю.

宇津の山
女に夜着を
借て寝る
うつのやま
おんなによぎを
かりてねる
Горы Уцу.
Попрошу у хозяйки постель
И на покой.

芽出しより
二葉に茂る
柿の實
めだしより
ふたばにしげる
かきのさね
Едва проросла,
И уже — два крепких листочка.
Косточка хурмы.

蝸牛
頼母しげなき
角振て
かたつむり
たのもしげなき
つのふりて
Улитка
С таким беспомощным видом
Рожками трясет.

有明に
三度飛脚の
行哉らん
ありあけに
さんどびきゃくの
いくやらん
На рассвете Скороход -
В третий раз за месяц -
Отправляется в путь.

竹ノ子や
喰残されし
後の露
たけのこや
くいのこされし
あとのつゆ
Весь в каплях росы —
Случайно остался несъеденным
Росток бамбука.

頃日の
肌着身に付
卯月哉
このごろの
はだぎみにつく
うづきかな
Вот и летний халат
Стал телу привычен.
Четвертый месяц.

またれつる
五月もちかし
聟粽
またれつる
さつきもちかし
むこちまき
Наконец-то
Пятой луны дождались —
С гостинцами зять

くまの路や
分つゝ入ば
夏の海
くまのじや
わけつついれば
なつのうみ
Тропы Кумано.
Бредешь все дальше, и вдруг
Летнее море.

大峯やよ
しのゝ奧を
花の果
おおみねや
よしののおくを
はなのはて
Оминэ.
Вот и самое сердце Ёсино,
Но цветы отцвели.

五月雨や
色帋へぎたる
壁の跡
さみだれや
しきしへぎたる
かべのあと
Летние ливни
Здесь прежде висел картинка —
След на стене.

猿を聞人
捨子に秋の
風いかに
さるをきくひと
すてごにあきの
かぜいかに
Крик обезьян
Вас печалил, а как вам дитя
На осеннем ветру?
«Крик обезьян вас печалил...» — о печальных криках обезьян писали многие китайские поэты, в том числе Ду Фу (712—770), у Которого есть такие строки:
«Слышу крики обезьяньей стаи,
Третий крик — я слезы проливаю»
(«Восемь стансов об осени» ). Стихотворение Ду Фу в свою очередь основано на следующем отрывке из старинной китайской «Книги о реках» («Шуй-цзин»):
«Длинно ущелье Уся.
Кричат обезьяны.
И при третьем их крике слезы
Уже льются мне на одежду».
Цит. по: Ду Фу. Стихотворения / Пер. А. Гитовича. М.; Л.: Гослитиздат, 1962. С 186.
野ざらしを
心に風の
しむ身哉
のざらしを
こころにかぜの
しむみかな
Пусть горсткой костей
Лягу в открытом поле...
Пронзает холодом ветер...

雰しぐれ
富士をみぬ日ぞ
面白き
きりしぐれ
ふじをみぬひぞ
おもしろき
Туманы, дожди...
Не видеть вершину Фудзи
Тоже занятно.

深川や
芭蕉を富士に
預行
ふかがわや
ばしょうをふじに
あずけゆく
Хижину в Фукагава,
Покидаем, оставив банан
На попечение Фудзи.
Фукагава — местность неподалеку от Эдо (соврем. Токио), Басе поселился зимой 1680 года в хижине, подаренной ему его учеником, Сугияма Сампу (1647—1732). Около хижины посадили банановую пальму и стали называть её Банановой хижиной (Басё-ан).
秋の日の雨
江戸に指おらん
大井川
あきのひのあめ
えどにゆびおらん
おおいがわ
Осенний дождь...
В Эдо нынче прикинут на пальцах:
«Подходят к реке Ои»,

道のべの
木槿は馬に
くはれけり
みちのべの
むくげはうまに
くわれけり
Цветок мукугэ
У дороги лошадь сжевала
Мимоходом.

秋十とせ
却て江戸を
指古郷
あきととせ
かえってえどを
さすこきょう
Десять раз осень
Здесь встречал. И скорее уж
Эдо родиной назову.

馬に寝て
残夢月遠し
茶のけぶり
うまにねて
ざんむつきとおし
ちゃのけぶり
Досыпали в седле
А очнулись — далекий месяц,
Дымки над домами...

芋洗ふ
女西行ならば
歌よまむ
いもあらうおんな
さいぎょうならば
うたよまん
Женщина моет бататы...
Будь я Сайгё, я бы тогда
Песню сложил для нее...
Будь я Сайге...» — намек на известный эпизод из жизни Сайге. Однажды в селении Эгути Сайге попросился на ночлег в дом к одной из местных куртизанок, когда же она отказала ему, он сказал:
«Я знаю,
Отказаться трудно
От суеты мирской,
Но, право, не напрасно ль
Так дорожить сим временным приютом?»
На что женщина ответила:
«Я слышала —
Мирская суета тебе чужда,
Так избегай соблазна
Оставить сердце здесь,
Во временном приюте».
«Временный приют» — это и человеческое жилище, и весь мир человеческих страстей. На этом эпизоде построена драма театра Но «Эгути». См. рус. пер.: Ёкё-ку — классическая японская драма [Сб. поэтич. драм] / Пер. Т. Соколовой-Делюсиной. Сост. и авт. предисл. Н. Анарина. М.: Наука, 1979. С. 157.
みそか月なし
千とせの杉を
抱あらし
みそかつきなし
ちとせのすぎを
だくあらし
Безлунная ночь.
Вековых криптомерий трепет
В объятьях у бури.

蘭の香や
てふの翅に
たき物す
らんのかや
ちょうのつばさに
たきものす
Орхидеей
Бабочка крылышки
Надушила.

蔦植て
竹四五本の
あらし哉
つたうえて
たけしごほんの
あらしかな
Плющ у стрехи.
Три-четыре бамбука. Порывы
Горного ветра.

手にとらば
消んなみだぞあつき
秋の霜
てにとらば
きえんなみだぞあつき
あきのしも
В руки возьмешь
От слез горячих растает
Осенний иней.

わた弓や
琵琶になぐさむ
竹のおく
わたゆみや
びわになぐさむ
たけのおく
Хлопковый лук
Лютней ласкает слух
В бамбуковой чаще.
Хлопковый лук — приспособление в форме лука для очистки хлопковой ваты от посторонних примесей и придания ей большей мягкости.
僧朝顔
幾死にかへる
法の松
そうあさがお
いくしにかえる
のりのまつ
Монахи, вьюнки
Рождаются, умирают...
Сосна у храма.

碪打て
我にきかせよ
坊が妻
きぬたうちて
われにきかせよ
ぼうがつま
Стук валька
Дай же и мне послушать
Жена монаха.
«Стук валька...» — стихотворение основано на образе из стихотворения Фудзивара Масацунэ из «Синкокинсю» [483]:
«В горах Ёсино
Дует осенний ветер.
Спускается ночь.
В старом селенье так холодно.
Слышно, как отбивают белье».
Стихотворение Масацунэ в свою очередь основано на образе из стихотворения Саканоэ-но Корэнори из антологии «Кокинсю» (№325):
«Снег, должно быть, лежит
там, в Ёсино, в горных лощинах,
на лесистых холмах —
холоднее и холоднее
на подходах к старой столице»
(цит. по: Кокинвакасю / Пер. А. А. Долина. М.: Радуга, 1995. Т. 1. С. 150. Далее ссылки на это издание — [Кокинвакасю, пер. А. Долина...] ).
露とくとく
心みに浮世
すゝがばや
つゆとくとく
こころみにうきよ
すすがばや
Росинки кап да кап
Как хотелось бы ими омыть
Наш суетный мир...

御廟年經て
忍は何を
しのぶ草
ごびやうとしへて
しのぶはなにを
しのぶぐさ
Сколько же лет
Этой могиле. О чем ты грустишь
Поблекшая грусть-трава?
* «Сколько же лет...» — поскольку записки Басё датируются 1684 годом, а император Годайго скончался в 1339 году, со дня его погребения прошло уже 345 лет.
* Грусть-траба («синобугуса») — даваллия, растение из семейства папоротников.
義朝の
心に似たり
秋の風
よしともの
こころににたり
あきのかぜ
Ёситомо...
Повеял его тоскою
Осенний ветер...

秋風や
薮も畠も
不破の関
あきかぜや
やぶもはたけも
ふわのせき
Осенний ветер.
Кустарник да огороды
Застава Фува.
«Осенний ветер...» — хокку Басе основано на стихотворении Фудзивара Ёсицунэ из «Синкокинсю» (1599): «Нет ни души
На старой заставе Фува.
Обветшала стреха.
Один лишь осенний ветер
Гуляет среди руин».
しにもせぬ
旅寝の果よ
秋の暮
しにもせぬ
たびじのはてよ
あきのくれ
Так и не умер.
Последний ночлег в пути
Поздняя осень.

冬牡丹
千鳥よ雪の
ほととぎす
ふゆぼたん
ちどりよゆきの
ほととぎす
Зимний пион.
Кричат кулики, или это
Кукушка в снегу?
«Зимний пион...» — хокку Басе, возможно, основано на стихотворении Фудзивара Тэйка:
«В горной глуши
И в зимнюю пору, должно быть,
Кукушка кричит,
Приняв сверкающий жемчугом снег
За цветы унохана».
Унохана — кустарник с белыми цветами, цветет в начале лета.
明ぼのや
しら魚しろき
こと一寸
あけぼのや
しらうをしろき
こといっすん
На рассвете
Белых рыбок белые черточки
Длиною в вершок.

しのぶさへ
枯て餅かふ
やどり哉
しのぶさえ
かれてもちかう
やどりかな
Грусть-трава,
Даже она засохла. Лепешку купив,
Заночую в пути.

木枯の
身は竹齋に
似たる哉
こがらしの
みはちくさいに
にたるかな
На устах,
ветер треплет мне платье
Второй Тикусай.
Тикусай — герой популярной во времена Басе повести, которая так и называлась «Тикусай», врач, который, сочиняя «безумные строфы», бродил по разным провинциям.
草枕
犬も時雨ゝか
よるのこゑ
くさまくら
いぬもしぐるるか
よるのこえ
Ложе из трав.
Под дождем и собаке тоскливо
Лает в ночи...

市人よ
此笠うらふ
雪の傘
いちびとよ
このかさうろう
ゆきのかさ
Эй, торговец,
Шляпу не купишь? Так хороша
Эта шляпа в снегу.

馬をさえ
ながむる雪の
朝哉
うまをさえ
ながむるゆきの
あしたかな
Даже от лошади
Оторвать невозможно взгляда
Снежное утро.

海くれて
鴨のこゑ
ほのかに白し
うみくれて
かものこえ
ほのかにしろし
Вечерняя мгла
Над морем. Крики уток вдали
Туманно белеют.

年暮ぬ
笠きて草鞋
はきながら
としくれぬ
かさきてわらじ
はきながら
Год на исходе,
А я не снимаю дорожной шляпы
И старых сандалий...

誰が聟ぞ
歯朶に餅おふ
うしの年
たがむこぞ
しだにもちおう
うしのとし
Чей это зять,
На быка гостиницы навьючив,
В год въезжает Быка?

春なれや
名もなき山の
薄霞
はるなれや
なもなきやまの
うすがすみ
Вот и весна!
Безызвестные горы, и те
В утренней дымке.

水とりや
氷の僧の
沓の音
みずとりや
こおりのそうの
くつのおと
Водовзятие
Башмаки монахов стучат
По ледяным ступеням.
«Водовзятие» (Мидзутори) — особая праздничная церемония, которая проводится в храме Нигацудо с 1 по 14 февраля. Кульминацией праздника является обряд «взятия воды», который справляют ночью 7 и 9 февраля: монахи торжественно спускаются по лестнице вниз к храмовому источнику и, зачерпнув воды в специальные сосуды, возвращаются в храм.
梅白し
昨日ふや靏を
盗れし
うめしろし
きのうやつるを
ぬすまれし
Белеют сливы.
А журавли? — Их, наверное
Успели украсть вчера.
«Белеют сливы...» — Басе сравнивает Мицуи Сёфу с китайским поэтом Лин Хэцинем (Линь Фу, 967—1028), который очень любил белые сливы и журавлей.
樫の木の
花にかまはぬ
姿かな
かしのきの
はなにかまわぬ
すがたかな
Высокий дуб.
Похоже, ему до цветов
И дела нет.

わがきぬに
ふしみの桃の
雫せよ
わがきぬに
ふしみのももの
しずくせよ
Капли светлой росы
Уроните на платье мне
Персики Фусими.

山路来て
何やらゆかし
すみれ草
やまじきて
なにやらゆかし
すみれぐさ
В горы забрел —
Почему-то сердцу так милы
Эти фиалки.

辛崎の
松は花より
朧にて
からさきの
まつははなより
おぼろにて
Сосну в Карасаки
Предпочла вишням гнетущим
Весенняя дымка.
Сосна в Карасаки — мыс Карасаки находится на западном побережье озера Бива. Сосна Карасаки — одна из достопримечательностей этих мест. Рядом с сосной находится синтоистский храм.
命二つの
中に生きたる
櫻哉
いのちふたつの
なかにいきたる
さくらかな
Оба сумели
Дожить до этого дня
Вишни в цвету.

いざともに
穂麦喰はん
草枕
いざともに
ほむぎくらわん
くさまくら
Пусть зерна пшеницы
Станут нам пищей. Одно на двоих
Изголовье из трав.

梅こひて
卯花拝む
なみだ哉
うめこいて
うのはなおがむ
なみだかな
Тоскуя о сливе,
Гляжу на цветы унохана
Слезы из глаз.
Унохана — кустарник с белыми цветами, цветет в начале лета.
白げしに
はねもぐ蝶の
形見哉
しらげしに
はねもぐちやうの
かたみかな
Бабочка
Крылья с себя готова сорвать
Белому маку на память.

牡丹蘂
ふかく分出る
蜂の名残哉
ぼたんしべ
ふかくわけいずる
はちのなごりかな
Как неохотно
Выползает пчела из душистой
Сердцевины пиона!

行駒の
麦に慰む
やどり哉
ゆくこまの
むぎになぐさむ
やどりかな
Пусть и лошадка
Вволю полакомится пшеницей
Ночлег в пути.

夏衣
いまだ虱を
とりつくさず
なつごろも
いまだしらみを
とりつくさず
Летнее платье.
А до сих пор не могу из него
Выбрать вшей.

松陰や
月は三五や
中納言
まつかげや
つきはさんごや
ちゅうなごん
Тень от сосны.
Луне трижды пятый день
Тюнагон Юкихира.
«Тюнагон Юкихира» — Тюнагон — советник второго ранга. Имеется в виду поэт Аривара Юкихира (818—893), который, попав в немилость, был сослан в Сума, где написал известное стихотворение:
«Коль тебя обо мне
Кто-то спросит, ответь ему так:
У залива Сума
С трав морских капли соли стекают,
И текут безрадостно дни...»
В старину в Сума занимались выпариванием соли.
(Кокинсю, 962)
零雪尓
間使遣者
其将知<奈>
ふるゆきに
まつかひやらば
それとしらなむ


人心
うしみつ今は
頼まじよ
ひとごころ
うしみつ今は
たのまじよ
Сердцу твоему,
Хоть и печально это видеть,
Нельзя доверяться[453].
453. Усимицу – «печально видеть» означает еще «третий час Быка».
さととほみ
人もすさめぬ
山さくら
さととほみ
ひともすさめぬ
やまさくら


ゆきは不申
先むらさきの
つくばかな
ゆきはまうさず
まづむらさきの
つくばかな
О снеге ни слова.
Сегодня в лиловой дымке
Гора Цукуба.

月はやし
梢は雨を
持ながら
つきはやし
こずえはあめを
もちながら
Мчится луна
По небу, а ветки роняют
Капли дождя.

寺に寝て
まこと顔なる
月見哉
てらにねて
まことがおなる
つきみかな
Заночевали в храме.
Так глядят, будто знают истину
Любованье луной.

雨に寝て
竹起かへる
つきみかな
あめにねて
たけおきかえる
つきみかな
Прилег под дождем
Бамбук, и тут же поднялся
Любованье луной.

月さびし
堂の軒端の
雨しづく
つきさびし
どうののきばの
あめしずく
Печальна луна.
Падают с храмовой крыши
Капли дождя.

此松の
実ばえせし代や
神の秋
このまつの
みばえせしよや
かみのあき
Этой сосны
Росток на свет появился
Осенью эры богов.

ぬぐはヾや
石のおましの
苔の露
ぬぐはばや
いしのおましの
こけのつゆ
Как же хочется мне
Стряхнуть росинки со мха
На камне священном.

膝折ルや
かしこまり鳴
鹿の聲
ひざおるや
かしこまりなく
しかのこえ
Поклоняются храму олени —
звучат так смиренно
Их голоса.

かりかけし
田づらのつるや
里の秋
かりかけし
たづらのつるや
さとのあき
Журавли
на полускошенном поле.
Деревенская осень.

夜田かりに
我やとはれん
里の月
よたかりに
われやとわれん
さとのつき
Кто бы нанял меня
Сегодня ночным жнецом
Луна над деревней.

賎の子や
いねすりかけて
月をみる
しずのこや
いねすりかけて
つきをみる
Сынок бедняка,
Рис готовясь толочь
Глядит на луну.

いもの葉や
月待里の
焼ばたけ
いものはや
つきまつさとの
やけばたけ
Листья батата
На выжженном поле. В деревне
Ожидают луну.

もゝひきや
一花摺の
萩ごろも
ももひきや
ひとはなずりの
はぎごろも
Штаны бедняка
Прихотливым узором покрылись
В зарослях хаги.

はなの秋
草に喰ひあく
野馬哉
はなのあき
くさにくいあく
のうまかな
Осеннее разноцветье.
Сытым коням не до трав
Порезвиться бы вволю.

萩原や
一よはやどせ
山のいぬ
はぎはらや
ひとよはやどせ
やまのいぬ
Нежные хаги,
На одну лишь ночь приютите
Бездомного пса.

塒せよ
わらほす宿の
友すヾめ
ねぐらせよ
わらほすやどの
ともすずめ
Здесь вейте гнездо,
В этом доме, где сушат солому,
Друзья-воробьи!

月見んと
汐引きのぼる
船とめて
つきみんと
しおひきのぼる
ふねとめて
Вверх по реке
Тянут лодку... возьмите и нас
На встречу с луной

冬の日や
馬上に氷る
影法師
ふゆのひや
ばじやうにこほる
かげぼうし
Зимний день.
Тень одинокого путника
Леденеет в седле.
*ばじやう=ばじょう
時は冬
よしのをこめん
旅のつと
ときはふゆ
よしのをこめん
たびのつと
Нынче зима.
Вернёшься же к нам с дарами
Из Ёсино.

星崎の
闇を見よとや
啼千鳥
ほしざきの
やみをみよとや
なくちどり
«Взгляни, как темно
На Звёздном мысу!» — не о том ли
Кричат кулики?

京までは
まだ半空や
雪の雲
きやうまでは
まだなかぞらや
ゆきのくも
До столицы
Ещё полпути, а по небу плывут
Снежные тучи.

寒けれど
二人寐る夜ぞ
頼もしき
さむけれど
ふたりねるよぞ
たのもしき
Пусть холодна
Эта ночь, если рядом спит друг,
Тепло на душе.

鷹一つ
見付てうれし
いらご崎
たかひとつ
みつけてうれし
いらござき
Сокола в небе
Оглядел — и так радостно стало!
Мыс Ираго.

磨なほす
鏡も清し
雪の花
とぎなほす
かがみもきよし
ゆきのはな
Чистотою сверкает
Зеркало после шлифовки.
Снежинок цветы.

箱根こす
人も有らし
今朝の雪
はこねこす
ひともあるらし
けさのゆき
А ведь кто-то сейчас
По склонам бредет Хаконэ...
Утренний снег.

ためつけて
雪見にまかる
かみこ哉
ためつけて
ゆきみにまかる
かみこかな
Складки расправив,
Степенно шагает взглянуть на снег
Бумажное платье.

いざ行む
雪見にころぶ
所まで
いざゆかむ
ゆきみにころぶ
ところまで
Скорее вперёд,
Будем глядеть на снег,
Пока держат нас ноги.

香を探る
梅に蔵見る
軒端哉
かをさぐる
うめにくらみる
のきばかな
Ароматом влекомые,
Долго искали, и вот у сарая
Слива в цвету...

旅寝して
みしやうき世の
煤はらひ
たびねして
みしやうきよの
すすはらひ
Случайный ночлег.
Вспомнил вдруг — сегодня дома
«Очищают от сажи»
«Очищенье от сажи» (Сусухараи) — обряд, который проводится на тринадцатый день двенадцатого месяца. В этот день дома чистят от пыли и сажи, готовясь к встрече нового года.
歩行ならば
杖つき坂を
落馬哉
かちならば
杖つき坂を
らくばかな
Шёл бы пешком,
У горы «Опираясь на посох»
Не упал бы с коня.

旧里や
臍の緒に泣
としの暮
ふるさとや
ほぞのをになく
としのくれ
Родная деревня.
Над своей пуповиной плачу.
Сумерки года.
«Над своей пуповиной плачу» — в Японии существовал обычай после рождения ребенка сохранять пуповину как символ связи с матерью, ей придавалось магическое значение.
二日にも
ぬかりはせじな
花の春
ふつかにも
ぬかりはせじな
はなのはる
Уж завтра-то
Не буду таким растяпой.
Весна в сиянии цветов.

春立て
まだ九日の
野山哉
はるたちて
まだここのかの
のやまかな
Новой весне
Минуло девять дней.
О поля, о горы!

枯芝や
やゝかげろふの
一二寸
かれしばや
ややかげろふの
いちにすん
Сухая трава.
Но уже поднимается марево —
На вершок или два.

丈六に
かげろふ高し
石の上
じやうろくに
かげろふたかし
いしのうえ
На две сажени с лишним —
Высоко поднимается марево
Над камнями.

さまざまの
事おもひ出す
桜哉
さまざまの
ことおもひだす
さくらかな
О том, да о сём
Упоминаешь невольно, глядя
На цветущие вишни,

何の木の
花とはしらず
匂哉
なにのきの
はなとはしらず
にほひかな
«Какие цветы
Цветут?» — названья не знаю,
Но аромат...

裸には
まだ衣更着の
嵐哉
はだかには
まだきさらぎの
あらしかな
Обнажаться
Рано ещё, просевает насквозь
Ветер второй луны.
«Обнажаться // Рано еще...» — в дневнике «Ои-никки» это трехстишие предваряется следующим вступлением: «Тоскуем о слезах Сайге, оплакиваем веру Дзога». Дзота — монах, который, согласно легенде, придя паломником в Исэ, удостоился божественного откровения, после чего отдал свою одежду нищим и вернулся домой нагим.
此山の
かなしさ告よ
野老掘
このやまの
かなしさ告よ
ところほり
О печалях былых
Обители этой, поведайте мне,
Сборщики бататов.

物の名を
先とふ芦の
わか葉哉
もののなを
まづとふあしの
わかばかな
Прежде спрошу,
Как в здешних местах называют
Этот зеленый тростник?
«Прежде спрошу...» — реминисценция из стихотворения Гусай (или Кюсэй)-хоси (1284—1378):
Даже трав имена
В разных местах различны.
То, что здесь в Нанива
Тростником называют, зовется
Прибрежным мискантом в Исэ.
梅の木に
猶やどり木や
梅の花
うめのきに
なほやどりきや
うめのはな
На сливе
Новая ветка привита.
Чудно цветет.

いも植て
門は葎の
わか葉哉
いもうゑて
かどはむぐらの
わかばかな
Рядом — поле бататов,
А ворота увиты хмелем
В нежной листве.

御子良子の
一もとゆかし
梅の花
おこらごの
ひともとゆかし
うめのはな
Юные жрицы,
На ваше деревце сливы
Гляжу с умиленьем.

神垣や
おもひもかけず
ねはんぞう
かみがきや
おもひもかけず
ねはんぞう
Пределы богов.
И вдруг — нежданно-негаданно
Успение Будды.
«И вдруг — нежданно-негаданно...» — неожиданность в том, что в синтоистском святилище не совсем уместно буддийское изображение. Реминисценция из пятистишия Рокудзёудайдзин-но Китаноката (антология «Кинъёвакасю», 1127):
Подумала я: священные здесь пределы,
И рукава подвязала
Шнурками из священных волокон.
И вдруг — нежданно-негаданно —
Колокольный послышался звон.
よし野にて
桜見せうぞ
檜の木笠
よしのにて
さくらみせうぞ
ひのきがさ
В Ёсино я тебе
Покажу цветущие вишни,
Дорожная шляпа.

よし野にて
我も見せうぞ
檜の木笠
よしのにて
われもみせうぞ
ひのきがさ
В Ёсино ты увидишь
К тому же ещё и меня,
Дорожная шляпа.

草臥て
宿かる比や
藤の花
くたびれて
やどかるころや
ふぢのはな
Добредёшь еле-еле
До гостиницы, а у ворот —
Глициния в цвету.

春の夜や
籠リ人ゆかし
堂の隅
はるのよや
こもりどゆかし
だうのすみ
Весенняя ночь.
В углу храма фигурка молящейся
Так прелестна!
«Весенняя ночь...» — храм в Хацусэ, посвященный бодхисаттве Каннон, издавна был любимым местом паломничества для женщин. Об этом говорится во многих классических произведениях, в том числе в «Повести о Гэндзи» и в «Записках у изголовья»
足駄はく
僧も見えたり
花の雨
あしだはく
そうもみえたり
はなのあめ
В высоких гэта
Монах промелькнул в толпе.
Дождь и цветы.

猶みたし
花に明行
神の顔
なほみたし
はなにあけゆく
かみのかほ
Вот бы увидеть
Лик божества на рассвете
В сиянье цветов.
«Вот бы увидеть...» — существует легенда, согласно которой аскет Эн-но гёдзя (см. примеч. 173) поручил богам и чертям построить каменный мост от горы Кадзураки к горе Конго. Бог Хитокотонуси был очень некрасив, поэтому, стыдясь своего безобразного лица, работал только ночью. Басе хочет сказать, что в блеске утреннего цветения, наверное, даже лицо этого бога было прекрасно.
雲雀より
空にやすらふ
峠哉
ひばりより
そらにやすらふ
たうげかな
Над жаворонками
Отдыхаю в бескрайнем небе
На перевале.

龍門の
花や上戸の
土産にせん
りゆうもんの
はなやじやうごの
つとにせん
От драконьих ворот
Цветы привезу в подарок
Выпивохам-друзьям.

酒のみに
語らんかゝる
瀧の花
さけのみに
かたらんかかる
たきのはな
Любителям выпить,
Только им расскажу об этом
Водопаде в цветах.

ほろ〳〵と
山吹ちるか
瀧の音
ほろほろと
やまぶきちるか
たきのおと
Шорохи-шелест...
То ли падают горные керрии,
То ли шумит водопад.

桜がり
きどくや日ゝに
五里六里
さくらがり
きどくやひびに
ごりろくり
Охота за вишнями.
Не похвально ли? — в день прохожу
По пять ри, а то и по шесть.

日は花に
暮てさびしや
あすならう
ひははなに
くれてさびしや
あすならう
«Цветы да цветы
Целый день», — приуныл кипарис,
Но, может быть, завтра...

扇にて
酒くむかげや
ちる桜
あふぎにて
さけくむかげや
ちるさくら
Веером
Взмахнув, зачерпну вина
Под опадающей вишней.

春雨の
こしたにつたふ
清水哉
はるさめの
こしたにつたう
しみずかな
Весенний дождь,
Сквозь ветки деревьев проникнув,
Звенит родником.

ちゝはゝの
しきりにこひし
雉の声
ちちははの
しきりにこひし
きじのこへ
О мать, о отец...
Такая тоска в душе —
Плачут фазаны.
«О мать, о отец…» — эта строфа основана на стихотворении Гёки из антологии «Гёкуёсю» (1312): Фазаны в горах
Стонут тоскливо. Услышав
Их голоса,
Вздрагиваю: "Уж не отец ли?"
Вздыхаю: "Не мать ли плачет?"
ちる花に
たぶさはづかし
奥の院
ちるはなに
たぶさはづかし
おくのいん
Облетают цветы.
Как же стыдно узла на макушке!
Обитель в горах...
«Как же стыдно узла на макушке...» — т. е. стыдно того, что не принял постриг, не стал монахом.
行春に
わかの浦にて
追付たり
ゆくはるに
わかのうらにて
おひつきたり
Уходит весна.
В Песенной бухте её
Догнать удалось.

一つぬいで
後に負ぬ
衣がへ
ひとつぬいで
うしろにおひぬ
ころもがへ
Тёплый халат
Скинув, взвалил на плечи.
День смены одежд.

吉野出て
布子売たし
衣がへ
よしのいでて
ぬのこうりたし
ころもがへ
Ушел из Ёсино.
Как хочется ватное платье продать
День смены одежд.

灌仏の
日に生れあふ
鹿の子哉
かんぶつの
ひにうまれあふ
かのこかな
День Омовения.
Вместе с Буддой сегодня родился
Олененок.

若葉して
御めの雫
ぬぐはゞや
わかばして
おんめのしずく
ぬぐはばや
Сверкает листва.
Как хотел бы стереть я слёзы
С глаз незрячих твоих.

鹿の角
先一節の
わかれかな
しかのつの
まずひとふしの
わかれかな
Рога оленя,
Вот и пришла пора
В стороны разойтись.
«Рога оленя...» — поздней весной у оленей начинают расти новые рога, у основания рог един, но потом он начинает ветвиться. Так же и Басе с друзьями — сначала их путь был един, потом они разошлись каждый по своей дороге.
杜若
語るも旅の
ひとつ哉
かきつばた
かたるもたびの
ひとつかな
Ирисы.
Беседа — вот и ещё одна
Услада в пути.

月はあれど
留守のやう也
須磨の夏
つきはあれど
るすのやうなり
すまのなつ
Луна, она здесь,
Но будто бы нет ее в небе
Лето в Сума.
«Луна, она здесь...» — в одном из вариантов текста это трехстишие предваряется следующим вступлением: «В середине месяца Зайца любуемся заливом Сума. Горы позади сверкают молодой листвой, луна все еще в дымке, — пора поздней весны таит в себе особое очарование, однако истинная красота здешних мест раскрывается именно осенью, и наверное поэтому этот прекрасный пейзаж оставляет душу неудовлетворенной...»
月見ても
物たらはずや
須磨の夏
つきみても
ものたらはずや
すまのなつ
Гляжу на луну,
Но всё не хватает чего-то
Лето в Сума.

海士の顔
先見らるゝや
けしの花
あまのかほ
まずみらるるや
けしのはな
Лица рыбаков
Возникают первыми в утренней мгле.
Цветущие маки.

須磨のあまの
矢先に鳴か
郭公
すまのあまの
やさきになくか
ほととぎす
Рыбак из Сума.
Кончик стрелы направлен вверх
Не там ли кричит кукушка?

ほとゝぎす
消行方や
嶋一ツ
ほととぎす
きへゆくかたや
しまひとつ
Кукушка.
Там, где вдали замирает твой крик, —
Остров в тумане.

須磨寺や
ふかぬ笛きく
木下やみ
すまでらや
ふかぬふゑきく
こしたやみ
Храм Сумадэра.
Нет музыкантов, но флейта звучит
В тени под деревьями..
«...но флейта звучит // В тени под деревьями...» — в храме Сумадэра хранится в качестве драгоценной реликвии знаменитая флейта Тайра Ацумори, погибшего в шестнадцатилетнем возрасте от руки воина Кумагаэ из рода Минамото. См. «Повесть о доме Тайра», гл. «Гибель Ацумори» (Повесть о Тайра / Пер. И. А. Львовой. М.: Худ. лит., 1982. С. 429), а также пьесу театра Но «Ацумори» (Рус. пер.: Ёкёку — классическая японская драма [Сб. поэтич. драм] / Пер. Т. Соколовой-Делюсиной. Сост. и авт. предисл. Н. Анарина. М.: Наука, 1979. С. 106).
蛸壺や
はかなき夢を
夏の月
たこつぼや
はかなきゆめを
なつのつき
В ловушке-горшке
Видит случайные сны осьминог
Под летней луной.
«В ловушке-горшке...» — имеется в виду специальный сосуд, которым ловили осьминогов. Сосуд этот опускали на дно, а после того, как осьминог забирался туда, поднимали.