Равнина небес!
Далёко я взор простираю.
Как?! Та же луна
В юности моей восходила
В Касуга, над горой Микаса?!

Смотрю недвижно вдаль,
В голубизну равнины моря,
Не эта ли луна
Взошла из-за горы Микаса,
Что в Касуга?!

У гор Микаса, что короною встают,
Идущая через поля дорога
Безлюдна,
Вся травою заросла…
А времени прошло совсем немного!

У гор Микаса, что короною встают,
Идущая через поля дорога…
О, как безлюдна
И заброшена она!
А времени прошло совсем немного…

О весенний яркий день!
В Касуга — долине гор,
Гор Микаса, что взнесли
Гордую корону ввысь,
Как над троном у царей!
По утрам среди вершин
Там клубятся облака,
Птицы каодори там
Распевают без конца.
И как эти облака,
Мечется моя душа,
И как птицы те, поет
Одинокая любовь.
В час дневной —
За днями дни,
В час ночной —
За ночью ночь,
Встану я или ложусь —
Все томит меня тоска
Из-за той, что никогда
Не встречается со мной!

Как корона над троном,
Эти горы Микаса,
И как птицы там плачут,
Смолкнут, вновь зарыдают,—
Так любовь моя ныне не знает покоя…

О, если б ты сказала мне, что любишь,
На самом деле не любя меня,
То знай, что боги
Рощ святых Микаса среди полей Ону
Твою узнают ложь!

Скрывает от дождя прекрасный зонт…
Гора Микаса — “зонт прекрасный”,
Не оттого ли, что он поднят высоко,
Луна еще не показалась в небе,
А ночь становится темнее и темней!

Луна, что с нетерпеньем ждал,
От взоров спряталась
За гребнями Микаса,
Как за полями шляпы, что скрывает
От взоров лик девицы молодой.

О Ямато-сторона,
Где правление вершит
Мирно правящий страной
Наш великий государь!
Это дивная страна,
Правили которой здесь
Вечно, со времен богов,
Внуки славные небес.
О столица Нара, ты,
Что заложена была,
Для того чтобы всегда
Принцы здешней стороны,
Что рождались во дворце,
Правили б из века в век
Поднебесной в той стране
Тысячи спокойных лет,
Бесконечные века…
О столица Нара,
Где
Лишь наступят дни весны
В свете солнечных лучей,
Как на Касуга-горе,
На Микаса на полях,
Среди зарослей ветвей
Вишен прячутся цветы,
Птицы каодори там
Распевают без конца.
А лишь осень настает
С белым инеем, росой,
Как у склонов Икома,
У Тобухигаока,
Ветви хаги наклонив, осыпая лепестки,
Бродит по полям олень
И кричит, зовя жену…
Взглянешь ты на горы ввысь —
Любо взору твоему,
Взглянешь на селенье ты —
И в селе чудесно жить!
Множество придворных слуг
Славных воинских родов
Выстроили в ряд дома
И застроили село.
О дворец, что, думал я,
Будет вечно процветать —
До тех пор, пока здесь есть
Небо и земля,
О столица Нара, ты,
На которую всегда
Уповали всей душой,—
Оттого что наступил
В нашей жизни новый век,
Все покинули тебя
С государем во главе.
Как весенние цветы,
Быстро твой померкнул блеск.
И как стаи певчих птиц
Улетают поутру,
Сразу все отбыли прочь…
И на улицах твоих,
На дорогах, где, неся
За спиной своей колчан
И бамбук торчащих стрел,
Люди царского дворца
Проходили взад-вперед,
Даже конь не пробежит,
Не пройдет и человек,
Никого не видно там —
Опустело все вокруг!

Чистота журчанья струй текущих
Средь долин зеленых узкой речки,
Что обвила поясом
Микаса-горы,
Схожие с короной государя!

Из-за гор Микаса голубых,
Что в долине Касуга видны,
Выплывает в небеса ладья луны.
У людей столицы
В чарках для вина
Отражается лучистая луна.

Мелкий дождь
Беспрестанно идет,
И от этого здесь, на Микаса-горе,
У деревьев зеленых
Верхушки везде заалели…

Алая листва осенних кленов
На горе Микаса,
Что с короной схожа,
От дождей, что моросили ныне,
Не осыпалась ли, отцветя, на землю?

В горах Микаса
Вишни зацвели!
Так, что кругом все засверкало
До самой глубины, до дна текущих вод
Реки прозрачной Нодогава!

О, если б вышла на небо луна
Из-за горы Микаса
В Касуга-долине.
Цветы тех вишен, что цветут сейчас
В горах Сакияма,
Я мог бы видеть ныне!

Со дня того, когда раздались крики
Гусей далеких в вышине,
Гора Микаса
В Касуга, где клены,
Покрылась ярко-алою листвой.

Над горой Микаса, что встает
Пышною короной в вышине,
Облака, нависшие вдали,
Поднимаются и вновь и вновь плывут
Без конца… Так и любовь моя.

Неужели в ожиданье милой
Всю недолгую земную жизнь
Буду тосковать я без конца,
Как в горах Микаса без конца
Длится пышное цветенье белых лилий?

О, каждый раз, как выхожу смотреть
На облака над дальнею горой
Микаса в Касуга,
О, каждый раз тогда
Я думаю, любимый, о тебе!

Небесную равнину
Издали окину взглядом:
Взошла луна, —
Та, что всходила в Касуга
Над милою горой Микаса.