Цукуба
гора в Хитати
筑波嶺
Весна
1
Лето
0
Осень
1
Зима
1
Любовь
11
Благопожелания
1
Странствия
0
Разлука
0
Скорбь
0
Буддийское
0
Синтоистское
0
Разное
8
Иное
0
筑波嶺の
峰より落つる
みなの川
恋ぞつもりて
淵となりぬる
峰より落つる
みなの川
恋ぞつもりて
淵となりぬる
つくばねの
みねよりおつる
みなのかは
こひぞつもりて
ふちとなりぬる
みねよりおつる
みなのかは
こひぞつもりて
ふちとなりぬる
От высот Цукуба
Сбегает Минаногава —
Река «Не гляди!».
Любовь, истомлённая жаждой,
В ней бездонный вырыла омут.
Сбегает Минаногава —
Река «Не гляди!».
Любовь, истомлённая жаждой,
В ней бездонный вырыла омут.
Данное стихотворение (единственное, дошедшее до нас) помещено в ант. «Госэнсю», 776 («Песни любви», книга третья) под заголовком: «Посылаю принцессе Цуридоно».
いまのよの中、いろにつき人のこゝろはなになりにけるより、あだなるうたはかなきことのみいでくれば、いろごのみのいへにむもれぎの人しれぬことゝなりて、まめなるところにははなすすきほにいだすべき事にもあらずなりにたり。そのはじめをおもへばかゝるべく〔も〕なむあらぬ。いにしへのよゝのみかど、春のはなのあした、あきの月のよごとにさぶらふ人〴〵をめして、ことにつけつゝ歌をたてまつらしめたまふ。あるははなをそふとてたよりなきところにまどひ、あるは月をおもふとて、しるべなきやみにたどれるこゝろ〴〵をみたまひて、さかしおろかなりとしろしめしけむ。しかあるのみにあらず、さゞれいしにたとへ、つくばやまにかけてきみをねがひ、よろこびみにすぎ、たのしびこゝろにあまり、ふじのけぶりによそへて人をこひ、まつむしのねにともをしのび、たかさごすみのえのまつもあひおひのやうにおぼえ、をとこやまのむかしをおもひいでゝ、をみなへしのひとゝきをくねるにも歌をいひてぞなぐさめける。又春のあしたにはなのちるをみ、あきのゆふぐれにこのはのおつるをきゝ、あるはとしごとに、かゞみのかげにみゆるゆきとなみとをなげき、くさのつゆみづのあわをみて、わがみをおどろき、あるはきのふはさかえおごりて、〔今日は〕ときをうしなひよにわび、したしかりしもうとくなり、あるはまつ山のなみをかけ、野なかの(し)みづをくみ、あきはぎのしたばをながめ、あか月のしぎのはねがきをかぞへ、あるはくれたけのうきふしを人にいひ、よしのがはをひきてよの中をうらみきつるに、いまはふじのやまもけぶりたゝずなり、ながらのはしもつくるなりときく人は、うたにのみぞこゝろをばなぐさめける。
Ныне, когда в жизни так ценится внешняя яркость, сердца людей стремятся к показному блеску, и появляется множество песен безвкусных, легковесных, преходящих. Иные служат забавой в домах легкомысленных сластолюбцев, сокрытые от взоров наподобие рухнувшего дерева, что гниет под водой. Не место песням и на людных сборищах, где они всем открыты, словно метелки цветущего мисканта. Поразмыслив, с чего начиналась японская поэзия, мы поймем, что негоже ей пребывать в таком положении. Многие поколения правителей в стародавние времена созывали бывало придворных, повелевая им воспеть в стихах красу вешних вишен на заре или луну осенней ночи. Порой поэт отправлялся нехожеными тропами в дальний край, чтобы предаться созерцанию цветов, порой уходил в беспросветный мрак ночи, чтобы помыслами устремиться к луне. Государи же читали те сочинения, отделяя искусные от невежественных.
Не только о том, но и о многом ином писали поэты: сравнивали век повелителя с камушком, что станет скалою;[22] уповали на милость государеву, уподобляя сень той милости тени от горы Цукуба;[23] изливали радость и ликование, переполняющие сердце;[24] приравнивали любовь свою к дыму, клубящемуся над вершиной Фудзи;[25] вспоминали о друзьях, слушая верещание сверчка;[26] размышляли о том, как стареют они вместе с соснами в Такасаго и в Суминоэ;[27] припоминали, как доводилось некогда им восходить на гору Отоко;[28] сетовали на то, как недолговечна краса «цветка-девицы» патринии;[29] созерцая опадающие лепестки вешним утром, слушая шорох облетающих листьев осенним вечером, скорбели они о том, что с каждым годом отражение в зеркале являет взору все более «снега и белогривых волн»;[30] дивились они бренности плоти своей при виде росы на траве или иены на воде.[31] Иные оплакивали ушедшую безвозвратно пору своего расцвета;[32] печалились о том, что жизнь разлучила их с близкими;[33] иные заставляли волну подниматься до вершины горы Суэномацу;[34] иные черпали воду из ручья на лугу[35] любовались листьями осенних хаги[36] или считали удары фазаньих крыльев на ранней заре.[37] Иные горевали о превратностях жизни, сравнивая чреду их с бесчисленными коленцами черного бамбука,[38] или, воспевая образ реки Ёсино, пеняли на несовершенство мира.[39] Услыхав, что дым перестал куриться над вершиной Фудзи[40] или что обветшал мост Нагара,[41] только в песне искали они утешения сердцу.
Не только о том, но и о многом ином писали поэты: сравнивали век повелителя с камушком, что станет скалою;[22] уповали на милость государеву, уподобляя сень той милости тени от горы Цукуба;[23] изливали радость и ликование, переполняющие сердце;[24] приравнивали любовь свою к дыму, клубящемуся над вершиной Фудзи;[25] вспоминали о друзьях, слушая верещание сверчка;[26] размышляли о том, как стареют они вместе с соснами в Такасаго и в Суминоэ;[27] припоминали, как доводилось некогда им восходить на гору Отоко;[28] сетовали на то, как недолговечна краса «цветка-девицы» патринии;[29] созерцая опадающие лепестки вешним утром, слушая шорох облетающих листьев осенним вечером, скорбели они о том, что с каждым годом отражение в зеркале являет взору все более «снега и белогривых волн»;[30] дивились они бренности плоти своей при виде росы на траве или иены на воде.[31] Иные оплакивали ушедшую безвозвратно пору своего расцвета;[32] печалились о том, что жизнь разлучила их с близкими;[33] иные заставляли волну подниматься до вершины горы Суэномацу;[34] иные черпали воду из ручья на лугу[35] любовались листьями осенних хаги[36] или считали удары фазаньих крыльев на ранней заре.[37] Иные горевали о превратностях жизни, сравнивая чреду их с бесчисленными коленцами черного бамбука,[38] или, воспевая образ реки Ёсино, пеняли на несовершенство мира.[39] Услыхав, что дым перестал куриться над вершиной Фудзи[40] или что обветшал мост Нагара,[41] только в песне искали они утешения сердцу.
22. См. «Кокинвакасю», № 343.
23. См. «Кокинвакасю», № 966, 1095, 1096.
24. См. «Кокинвакасю», № 865.
25. См. «Кокинвакасю», № 534, 1028.
26. См. «Кокинвакасю», № 200–203.
27. См. «Кокинвакасю», № 905, 906, 909.
28. См. «Кокинвакасю», № 889. Постаревший автор изображается на фоне горы Мужей (Отокояма).
29. См. «Кокинвакасю», № 1016.
30. Cм. «Кокинвакасю», № 460.
31. См. «Кокинвакасю», № 827, 860.
32. См. «Кокинвакасю», № 888.
33. См. «Кокинвакасю», № 892.
34. См. «Кокинвакасю», № 1093. Образ символизирует нечто невероятное в обыденной жизни.
35. См. «Кокинвакасю», № 887.
36. См. «Кокинвакасю», № 220.
37. См. «Кокинвакасю», № 761.
38. См. «Кокинвакасю», № 958.
39. См. «Кокинвакасю», № 828.
40. Cм. «Кокинвакасю», № 534, 1028. В период составления «Кокинвакасю» Фудзи уже не была действующим вулканом.
41. См. «Кокинвакасю», № 826, 890, 1051.
23. См. «Кокинвакасю», № 966, 1095, 1096.
24. См. «Кокинвакасю», № 865.
25. См. «Кокинвакасю», № 534, 1028.
26. См. «Кокинвакасю», № 200–203.
27. См. «Кокинвакасю», № 905, 906, 909.
28. См. «Кокинвакасю», № 889. Постаревший автор изображается на фоне горы Мужей (Отокояма).
29. См. «Кокинвакасю», № 1016.
30. Cм. «Кокинвакасю», № 460.
31. См. «Кокинвакасю», № 827, 860.
32. См. «Кокинвакасю», № 888.
33. См. «Кокинвакасю», № 892.
34. См. «Кокинвакасю», № 1093. Образ символизирует нечто невероятное в обыденной жизни.
35. См. «Кокинвакасю», № 887.
36. См. «Кокинвакасю», № 220.
37. См. «Кокинвакасю», № 761.
38. См. «Кокинвакасю», № 958.
39. См. «Кокинвакасю», № 828.
40. Cм. «Кокинвакасю», № 534, 1028. В период составления «Кокинвакасю» Фудзи уже не была действующим вулканом.
41. См. «Кокинвакасю», № 826, 890, 1051.
かゝるにいますべらぎのあめのしたしろしめすことよつのときこゝのかへりになむなりぬる。あまねき御うつくしみのなみ〔のかげ〕やしまのほかまでながれ、ひろき御めぐみのかげ、つくばやまのふもとよりもしげくおはしまして、
В правление нынешнего нашего Государя девять раз сменяли друг друга четыре времени года. Безбрежные волны монаршего благоволения растекаются за пределы Восьми островов,[68] а сень высочайших милостей уж затмила тень от горы Цукуба.
68. Подразумеваются главные острова Японского архипелага.
登筑波岳丹比真人國人作歌一首并短歌
Песня Тадзихи Кунихито, сложенная при восхождении на пик Цукуба
* Тадзихи Кунихито — имел звание махито. Был чиновником. О нем больше ничего не известно. В М. — четыре его песни.
* Цукуба — священная гора, известное место древних брачных игрищ и хороводов. Гора имеет две вершины, которые олицетворяют собой женское и мужское божества.
* Цукуба — священная гора, известное место древних брачных игрищ и хороводов. Гора имеет две вершины, которые олицетворяют собой женское и мужское божества.
鷄之鳴
東國尓
高山者
佐波尓雖有
<朋>神之
貴山乃
儕立乃
見<杲>石山跡
神代従
人之言嗣
國見為<築>羽乃山矣
冬木成
時敷<時>跡
不見而徃者
益而戀石見
雪消為
山道尚矣
名積叙吾来<煎>
東國尓
高山者
佐波尓雖有
<朋>神之
貴山乃
儕立乃
見<杲>石山跡
神代従
人之言嗣
國見為<築>羽乃山矣
冬木成
時敷<時>跡
不見而徃者
益而戀石見
雪消為
山道尚矣
名積叙吾来<煎>
とりがなく
あづまのくにに
たかやまは
さはにあれども
ふたかみの
たふときやまの
なみたちの
みがほしやまと
かむよより
ひとのいひつぎ
くにみする
つくはのやまを
ふゆこもり
ときじきときと
みずていかば
ましてこほしみ
ゆきげする
やまみちすらを
なづみぞわがける
あづまのくにに
たかやまは
さはにあれども
ふたかみの
たふときやまの
なみたちの
みがほしやまと
かむよより
ひとのいひつぎ
くにみする
つくはのやまを
ふゆこもり
ときじきときと
みずていかば
ましてこほしみ
ゆきげする
やまみちすらを
なづみぞわがける
Там, где много певчих птиц,
В той восточной стороне
Много есть высоких гор,
Но средь них одна гора,
Всеми чтимая, стоит —
Это двух божеств гора.
Две вершины поднялись
У нее, красуясь, в ряд,
Ненаглядною горой
Называют все ее.
С незапамятных времен,
Со времен еще богов
Люди сказ ведут о ней,
И с Цукуба, с вышины
Все любуются страной.
Но в снегу она теперь,
Хоть не время быть зиме,
А уйти, не посмотрев,—
Тосковать еще сильней!
И поэтому с трудом
Горною тропой идя,
Где повсюду тает снег,
Тяжкий путь перенеся,
На вершины я взошел!
В той восточной стороне
Много есть высоких гор,
Но средь них одна гора,
Всеми чтимая, стоит —
Это двух божеств гора.
Две вершины поднялись
У нее, красуясь, в ряд,
Ненаглядною горой
Называют все ее.
С незапамятных времен,
Со времен еще богов
Люди сказ ведут о ней,
И с Цукуба, с вышины
Все любуются страной.
Но в снегу она теперь,
Хоть не время быть зиме,
А уйти, не посмотрев,—
Тосковать еще сильней!
И поэтому с трудом
Горною тропой идя,
Где повсюду тает снег,
Тяжкий путь перенеся,
На вершины я взошел!
築羽根矣
卌耳見乍
有金手
雪消乃道矣
名積来有鴨
卌耳見乍
有金手
雪消乃道矣
名積来有鴨
つくはねを
よそのみみつつ
ありかねて
ゆきげのみちを
なづみけるかも
よそのみみつつ
ありかねて
ゆきげのみちを
なづみけるかも
О пик Цукуба! Любоваться
Лишь издали тобою
Я не мог.
И, мучаясь в пути, где снег растаял,
Я все-таки поднялся на тебя!
Лишь издали тобою
Я не мог.
И, мучаясь в пути, где снег растаял,
Я все-таки поднялся на тебя!
筑波根尓
吾行利世波
霍公鳥
山妣兒令響
鳴麻志也其
吾行利世波
霍公鳥
山妣兒令響
鳴麻志也其
つくはねに
わがゆけりせば
ほととぎす
やまびことよめ
なかましやそれ
わがゆけりせば
ほととぎす
やまびことよめ
なかましやそれ
Когда бы я подняться смог
На дальний пик горы Цукуба,
Кукушки песня, может быть,
От эха горного бы громче загремела.
А может быть, она не стала б петь?
На дальний пик горы Цукуба,
Кукушки песня, может быть,
От эха горного бы громче загремела.
А может быть, она не стала б петь?
検税使大伴卿登筑波山時歌一首并短歌
Песня, сложенная когда царедворец Отомо поднялся на гору Цукуба
* Царедворец Отомо — есть предположение, что это Отомо Табито, а автор песни — Такахаси Мусимаро (СН). Однако К. полагает, что речь идет об Отомо Ясумаро. В “Нихонги” и “Сёку-Нихонги” не сохранилось записи о том, что кто-либо из них служил инспектором по налогам. Авторство же Такахаси Мусимаро подтверждается тем, что он с 713 г. по 723 г. работал в управлении провинции Хитати, когда губернатором был Фудзивара Умакай. Кроме того, согласно примечанию в тексте к п. 1760, песни 1738–1760 взяты из сборника Такахаси Мусимаро.
* Гора Цукуба — место старинных обрядовых игрищ. У горы две вершины, олицетворяющие собой мужское и женское божество. Этим божествам на горе посвящены храмы.
* Гора Цукуба — место старинных обрядовых игрищ. У горы две вершины, олицетворяющие собой мужское и женское божество. Этим божествам на горе посвящены храмы.
衣手
常陸國
二並
筑波乃山乎
欲見
君来座登
熱尓
汗可伎奈氣
木根取
嘯鳴登
<峯>上乎
<公>尓令見者
男神毛
許賜
女神毛
千羽日給而
時登無
雲居雨零
筑波嶺乎
清照
言借石
國之真保良乎
委曲尓
示賜者
歡登
紐之緒解而
家如
解而曽遊
打靡
春見麻之従者
夏草之
茂者雖在
今日之樂者
常陸國
二並
筑波乃山乎
欲見
君来座登
熱尓
汗可伎奈氣
木根取
嘯鳴登
<峯>上乎
<公>尓令見者
男神毛
許賜
女神毛
千羽日給而
時登無
雲居雨零
筑波嶺乎
清照
言借石
國之真保良乎
委曲尓
示賜者
歡登
紐之緒解而
家如
解而曽遊
打靡
春見麻之従者
夏草之
茂者雖在
今日之樂者
ころもで
ひたちのくにの
ふたならぶ
つくはのやまを
みまくほり
きみきませりと
あつけくに
あせかきなげ
このねとり
うそぶきのぼり
をのうへを
きみにみすれば
をかみも
ゆるしたまひ
めかみも
ちはひたまひて
ときとなく
くもゐあめふる
つくはねを
さやにてらして
いふかりし
くにのまほらを
つばらかに
しめしたまへば
うれしみと
ひものをときて
いへのごと
とけてぞあそぶ
うちなびく
はるみましゆは
なつくさの
しげくはあれど
けふのたのしさ
ひたちのくにの
ふたならぶ
つくはのやまを
みまくほり
きみきませりと
あつけくに
あせかきなげ
このねとり
うそぶきのぼり
をのうへを
きみにみすれば
をかみも
ゆるしたまひ
めかみも
ちはひたまひて
ときとなく
くもゐあめふる
つくはねを
さやにてらして
いふかりし
くにのまほらを
つばらかに
しめしたまへば
うれしみと
ひものをときて
いへのごと
とけてぞあそぶ
うちなびく
はるみましゆは
なつくさの
しげくはあれど
けふのたのしさ
Замочил здесь принц в колодце рукава…
И страна была Хитати названа.
В той стране Хитати
Ты мечтал
На гору Цукуба посмотреть,
Где стоят красиво
Две вершины в ряд —
И явился, наконец, сюда.
Хоть и жарко было нам с тобой,
Лился пот и, уставая, ты вздыхал,
Шел, цепляясь каждый раз с трудом
За деревьев корни на ходу,
Но к вершинам приближаясь,
Песни пел.
И когда тебя привел я, наконец,
На вершины дивные взглянуть,
Бог мужей нам разрешение послал,
И богиня жен добра была.
Ярким солнечным лучом они
Осветили те вершины, что всегда
Были раньше в белых облаках,
Где без времени всегда на них
С облаков небес лил сильный дождь…
И когда узрели мы в тот миг
Ясно ширь родной своей страны,
Что неведома была досель,
Стали радоваться мы с тобой!
Развязав шнуры одежд,
Словно дома у себя,
Не стесняясь,
Всей душой,
Вольно веселились мы!
Хоть и густо разрослась
Эта летняя трава,
Но насколько лучше нам
И приятней нынче здесь,
Нежли вешнею порой
В дни туманные весны…
И страна была Хитати названа.
В той стране Хитати
Ты мечтал
На гору Цукуба посмотреть,
Где стоят красиво
Две вершины в ряд —
И явился, наконец, сюда.
Хоть и жарко было нам с тобой,
Лился пот и, уставая, ты вздыхал,
Шел, цепляясь каждый раз с трудом
За деревьев корни на ходу,
Но к вершинам приближаясь,
Песни пел.
И когда тебя привел я, наконец,
На вершины дивные взглянуть,
Бог мужей нам разрешение послал,
И богиня жен добра была.
Ярким солнечным лучом они
Осветили те вершины, что всегда
Были раньше в белых облаках,
Где без времени всегда на них
С облаков небес лил сильный дождь…
И когда узрели мы в тот миг
Ясно ширь родной своей страны,
Что неведома была досель,
Стали радоваться мы с тобой!
Развязав шнуры одежд,
Словно дома у себя,
Не стесняясь,
Всей душой,
Вольно веселились мы!
Хоть и густо разрослась
Эта летняя трава,
Но насколько лучше нам
И приятней нынче здесь,
Нежли вешнею порой
В дни туманные весны…
* Зачин этой песни хранит в себе легенду, запись которой помещена в “Хитати-фудоки”. Легенда о происхождении названия провинции рассказывает о том, как легендарный герой японского народа Ямато Такэру, явившийся навести порядок в восточных провинциях, прибыл в местность Ниихари. Там он велел вырыть колодец. Вода в нем оказалась изумительно чистой. Когда же он погрузил руки в воду, то намочил рукава, потому эту провинцию стали называть Хитати (от хитасу “замочить”, “пропитать водой”).
TODO:LINK:HITATIFUDOKI
TODO:LINK:HITATIFUDOKI
今日尓
何如将及
筑波嶺
昔人之
将来其日毛
何如将及
筑波嶺
昔人之
将来其日毛
けふのひに
いかにかしかむ
つくはねに
むかしのひとの
きけむそのひも
いかにかしかむ
つくはねに
むかしのひとの
きけむそのひも
Разве что-нибудь сравнится с этим днем?
Даже дни, когда в далекие года
На горе Цукуба
Веселились люди,
Не возьму в сравненье никогда!
Даже дни, когда в далекие года
На горе Цукуба
Веселились люди,
Не возьму в сравненье никогда!
草枕
客之憂乎
名草漏
事毛有<哉>跡
筑波嶺尓
登而見者
尾花落
師付之田井尓
鴈泣毛
寒来喧奴
新治乃
鳥羽能淡海毛
秋風尓
白浪立奴
筑波嶺乃
吉久乎見者
長氣尓
念積来之
憂者息沼
客之憂乎
名草漏
事毛有<哉>跡
筑波嶺尓
登而見者
尾花落
師付之田井尓
鴈泣毛
寒来喧奴
新治乃
鳥羽能淡海毛
秋風尓
白浪立奴
筑波嶺乃
吉久乎見者
長氣尓
念積来之
憂者息沼
くさまくら
たびのうれへを
なぐさもる
こともありやと
つくはねに
のぼりてみれば
をばなちる
しつくのたゐに
かりがねも
さむくきなきぬ
にひばりの
とばのあふみも
あきかぜに
しらなみたちぬ
つくはねの
よけくをみれば
ながきけに
おもひつみこし
うれへはやみぬ
たびのうれへを
なぐさもる
こともありやと
つくはねに
のぼりてみれば
をばなちる
しつくのたゐに
かりがねも
さむくきなきぬ
にひばりの
とばのあふみも
あきかぜに
しらなみたちぬ
つくはねの
よけくをみれば
ながきけに
おもひつみこし
うれへはやみぬ
“Если б мог я усмирить
Горькую тоску в пути,
Где зеленая трава
Изголовьем служит мне!” —
Так подумав, в тот же день
На Цукуба я взошел.
И когда взглянул я вниз,
То увидел пред собой,
Как в долине Сидзуку
С белоснежных обана
Облетают лепестки,
Крики громкие гусей
Стали холодом звучать,
И на озере Тоба,
В Ниихари,
Поднялась
От осенних ветров вдруг
В пене белая волна…
И когда я посмотрел
С высоты Цукуба, здесь,
Вдаль на эту красоту,
Грусть, что мучила меня,
Что росла в душе моей
Много долгих дней в пути,—
Вмиг утихла и прошла!
Горькую тоску в пути,
Где зеленая трава
Изголовьем служит мне!” —
Так подумав, в тот же день
На Цукуба я взошел.
И когда взглянул я вниз,
То увидел пред собой,
Как в долине Сидзуку
С белоснежных обана
Облетают лепестки,
Крики громкие гусей
Стали холодом звучать,
И на озере Тоба,
В Ниихари,
Поднялась
От осенних ветров вдруг
В пене белая волна…
И когда я посмотрел
С высоты Цукуба, здесь,
Вдаль на эту красоту,
Грусть, что мучила меня,
Что росла в душе моей
Много долгих дней в пути,—
Вмиг утихла и прошла!
* Обана — одна из семи осенних трав (см. п. 1538).
筑波嶺乃
須蘇廻乃田井尓
秋田苅
妹許将遺
黄葉手折奈
須蘇廻乃田井尓
秋田苅
妹許将遺
黄葉手折奈
つくはねの
すそみのたゐに
あきたかる
いもがりやらむ
もみちたをらな
すそみのたゐに
あきたかる
いもがりやらむ
もみちたをらな
Хочу нарвать я алых листьев клена,
Чтобы послать их юным девам мог,
Что на полях осенних
У подножья горы Цукуба
Жнут созревший рис…
Чтобы послать их юным девам мог,
Что на полях осенних
У подножья горы Цукуба
Жнут созревший рис…
鷲住
筑波乃山之
裳羽服津乃
其津乃上尓
率而
未通女<壮>士之
徃集
加賀布嬥歌尓
他妻尓
吾毛交牟
吾妻尓
他毛言問
此山乎
牛掃神之
従来
不禁行事叙
今日耳者
目串毛勿見
事毛咎莫
(嬥歌者東俗語曰賀我比)
筑波乃山之
裳羽服津乃
其津乃上尓
率而
未通女<壮>士之
徃集
加賀布嬥歌尓
他妻尓
吾毛交牟
吾妻尓
他毛言問
此山乎
牛掃神之
従来
不禁行事叙
今日耳者
目串毛勿見
事毛咎莫
(嬥歌者東俗語曰賀我比)
わしのすむ
つくはのやまの
もはきつの
そのつのうへに
あどもひて
をとめをとこの
ゆきつどひ
かがふかがひに
ひとづまに
われもまじらむ
わがつまに
ひともこととへ
このやまを
うしはくかみの
むかしより
いさめぬわざぞ
けふのみは
めぐしもなみそ
こともとがむな
つくはのやまの
もはきつの
そのつのうへに
あどもひて
をとめをとこの
ゆきつどひ
かがふかがひに
ひとづまに
われもまじらむ
わがつまに
ひともこととへ
このやまを
うしはくかみの
むかしより
いさめぬわざぞ
けふのみは
めぐしもなみそ
こともとがむな
На горе на Цукуба,
Где живут среди пиков орлы,
Среди горных отрогов,
Где струятся в горах родники,—
Зазывая друг друга,
Девы, юноши вновь собрались
У костров у зажженных,
Будут здесь хороводы водить,
И чужую жену буду я здесь сегодня любить,
А моею женою другой зато будет владеть.
Бог, что власть здесь имеет
И правит среди этих гор,
Дал на это согласие людям
Еще с незапамятных пор.
И сегодня одно про себя хорошо разумей:
Упрекать ты не смеешь,
И мучиться тоже не смей!
Где живут среди пиков орлы,
Среди горных отрогов,
Где струятся в горах родники,—
Зазывая друг друга,
Девы, юноши вновь собрались
У костров у зажженных,
Будут здесь хороводы водить,
И чужую жену буду я здесь сегодня любить,
А моею женою другой зато будет владеть.
Бог, что власть здесь имеет
И правит среди этих гор,
Дал на это согласие людям
Еще с незапамятных пор.
И сегодня одно про себя хорошо разумей:
Упрекать ты не смеешь,
И мучиться тоже не смей!
* В песне отражен древнейший обычай брачных игрищ, происходивших на горе Цукуба.
* Кагахи (утагаки “песенный плетень”) — обрядовые хороводы вокруг костра, сопровождаемые песнями и заканчивающиеся брачными играми. Этот обычай упоминается в “Хитати-фудоки”, где приводится история любви молодой девушки и юноши, которые встретились во время кагахи или утагаки (эти два названия там отождествляются) и при встрече обменялись песнями. Сначала поет юноша, затем девушка отвечает ему. Там же при описании горы Цукуба указывается, что западный ее пик называется мужским божеством, а восточный — женским; около вершины бьет родник и молодые мужчины и женщины восточных провинций весной, когда распускается вишня (сакура), и осенью, когда листва становится алой, собираются там и веселятся. По-видимому, эти весенние и осенние игрища были связаны в старину с земледельческими обрядами, сопровождавшими в мае посадку риса, а осенью — со сбором урожая. Полагают, что “утагаки” — название столичное, а в Адзума хороводы называли “кагахи”, но в то же время отмечают, что кагахи было в определенный день, а утагаки — при случае (МС). Однако такое различие появилось, видимо, позднее, когда хороводы с песнями вблизи столицы приняли характер простого сезонного обычая, а затем увеселения.
TODO:LINK:HITATIFUDOKI
* Кагахи (утагаки “песенный плетень”) — обрядовые хороводы вокруг костра, сопровождаемые песнями и заканчивающиеся брачными играми. Этот обычай упоминается в “Хитати-фудоки”, где приводится история любви молодой девушки и юноши, которые встретились во время кагахи или утагаки (эти два названия там отождествляются) и при встрече обменялись песнями. Сначала поет юноша, затем девушка отвечает ему. Там же при описании горы Цукуба указывается, что западный ее пик называется мужским божеством, а восточный — женским; около вершины бьет родник и молодые мужчины и женщины восточных провинций весной, когда распускается вишня (сакура), и осенью, когда листва становится алой, собираются там и веселятся. По-видимому, эти весенние и осенние игрища были связаны в старину с земледельческими обрядами, сопровождавшими в мае посадку риса, а осенью — со сбором урожая. Полагают, что “утагаки” — название столичное, а в Адзума хороводы называли “кагахи”, но в то же время отмечают, что кагахи было в определенный день, а утагаки — при случае (МС). Однако такое различие появилось, видимо, позднее, когда хороводы с песнями вблизи столицы приняли характер простого сезонного обычая, а затем увеселения.
TODO:LINK:HITATIFUDOKI
男神尓
雲立登
斯具礼零
沾通友
吾将反哉
雲立登
斯具礼零
沾通友
吾将反哉
をかみに
くもたちのぼり
しぐれふり
ぬれとほるとも
われかへらめや
くもたちのぼり
しぐれふり
ぬれとほるとも
われかへらめや
Поднялись — и все закрыли облака.
У горы, где власть имеет бог мужей,
Дождь все время моросит,
Промокну я,
Но домой уйти я не могу!
У горы, где власть имеет бог мужей,
Дождь все время моросит,
Промокну я,
Но домой уйти я не могу!
* “У горы, где власть имеет бог мужей…” — имеется в виду восточный пик горы Цукуба, олицетворяющий мужское божество.
つくはねの
この本ことに
立ちそよる
春のみ山の
かけをこひつつ
この本ことに
立ちそよる
春のみ山の
かけをこひつつ
つくはねの
このもとことに
たちそよる
はるのみやまの
かけをこひつつ
このもとことに
たちそよる
はるのみやまの
かけをこひつつ
Как хотелось бы мне
под сенью деревьев отрадной
сохранить свой приют
на зеленых склонах Цукубы!
Милость вешних гор призываю…
под сенью деревьев отрадной
сохранить свой приют
на зеленых склонах Цукубы!
Милость вешних гор призываю…
Город Цукуба находится в префектуре Ибараки.
つくはねの
このもかのもに
影はあれと
君かみかけに
ますかけはなし
このもかのもに
影はあれと
君かみかけに
ますかけはなし
つくはねの
このもかのもに
かけはあれと
きみかみかけに
ますかけはなし
このもかのもに
かけはあれと
きみかみかけに
ますかけはなし
На Цукубе-горе
под сенью ветвистых деревьев
ждет скитальца приют —
но надежнее нет приюта,
чем под сенью твоей десницы!..
под сенью ветвистых деревьев
ждет скитальца приют —
но надежнее нет приюта,
чем под сенью твоей десницы!..
Гора Цукуба — см. коммент, к № 966.
つくはねの
峰のもみちは
おちつもり
しるもしらぬも
なへてかなしも
峰のもみちは
おちつもり
しるもしらぬも
なへてかなしも
つくはねの
みねのもみちは
おちつもり
しるもしらぬも
なへてかなしも
みねのもみちは
おちつもり
しるもしらぬも
なへてかなしも
На Цукубе-горе
скопились опавшие листья
у подножья дерев —
я скорблю о людях почивших,
о знакомых и незнакомых…
скопились опавшие листья
у подножья дерев —
я скорблю о людях почивших,
о знакомых и незнакомых…
つくば山むかふに高く、二峯ならびたてり。
つくば山むかふに高く、二峯ならびたてり。
Вдали высилась гора Цукуба, две вершины, стоящие рядом.
Вдали высилась гора Цукуба, две вершины, стоящие рядом — у горы Цукуба две вершины: одна считается мужской, другая — женской.
すべてこの山は、やまとたけるの尊の言葉をつたへて、連歌する人のはじめにも名付たり。
すべてこの山は、やまとたけるの尊 の言葉をつたへて、連歌する人のはじめにも名付 たり。
Многие, помня слова, произнесенные богом Яматотакэру-но микото, называют гору Цукуба родиной людей, нанизывающих строфы.
* Многие, помня слова... — намек на следующий эпизод из свода японских мифов «Кодзики» (712 г.): «Вот, прошел он (бог Яматотакэру-но микото — Т. С.–Д.) ту землю, вышел в Капи и когда пребывал во дворце Сакавори, так спел: "Сколько ночей провел я [в пути], Нипибари // И Цукуба проходя?" — так спел. А старец, что там костер поддерживал, подхватил начало этой песни и спел так: "Вместе посчитав — // Ночей — девять ночей, // Дней — десять дней, — так спел". Цит. по: Кодзики — Записи о деяниях древности / Пер. А. М. Ермаковой и А. Н. Мещерякова. СПб.: Гиперион, 1994. С. 73.
* ...нанизываюгиих строфы...— «Нанизанные строфы» (рэн-га) — особая форма японской поэзии, цепь чередующихся трехстиший и двустиший (один поэт сочинял трехстишие, другой дополнял его до пятистишия, затем на добавленное двустишия сочинялось новое трехстишие и т. д.).
* ...нанизываюгиих строфы...— «Нанизанные строфы» (рэн-га) — особая форма японской поэзии, цепь чередующихся трехстиший и двустиший (один поэт сочинял трехстишие, другой дополнял его до пятистишия, затем на добавленное двустишия сочинялось новое трехстишие и т. д.).
筑波山
は山しげ山
しげけれど
思ひ入るには
さはらざりけり
は山しげ山
しげけれど
思ひ入るには
さはらざりけり
つくばやま
はやましげやま
しげけれど
おもひいるには
さはらざりけり
はやましげやま
しげけれど
おもひいるには
さはらざりけり
Окружена гора Цукуба
Горами многими,
Покрытыми лесами,
Но и они не помешают мне
Добраться до ее вершины.
Горами многими,
Покрытыми лесами,
Но и они не помешают мне
Добраться до ее вершины.
我ならぬ
人に心を
つくば山
したに通はむ
道だにやなき
人に心を
つくば山
したに通はむ
道だにやなき
われならぬ
ひとにこころを
つくばやま
したにかよはむ
みちだにやなき
ひとにこころを
つくばやま
したにかよはむ
みちだにやなき
Я знаю, есть другой любитель гор,
Что ходит тою же тропою,
Избрать, быть может,
Путь иной,
Чтоб незаметнее добраться до вершины?
Что ходит тою же тропою,
Избрать, быть может,
Путь иной,
Чтоб незаметнее добраться до вершины?
伊毛我可度
伊夜等保曽吉奴
都久波夜麻
可久礼奴保刀尓
蘇提婆布利弖奈
伊夜等保曽吉奴
都久波夜麻
可久礼奴保刀尓
蘇提婆布利弖奈
いもがかど
いやとほそきぬ
つくはやま
かくれぬほとに
そではふりてな
いやとほそきぬ
つくはやま
かくれぬほとに
そではふりてな
Те ворота, где стоит жена,
У горы Цукуба
Скроют облака.
Но пока еще мне виден милый дом,
Буду я махать ей рукавом!..
У горы Цукуба
Скроют облака.
Но пока еще мне виден милый дом,
Буду я махать ей рукавом!..
* Отмечается как песня мужчины, отправляющегося в дальний путь. Однако при сравнении с другими ее следует отнести к песням пограничных стражей. Характерна в этом смысле п. 3390, являющаяся как бы ответной песней жены.
* “Буду я махать ей рукавом…” — см. п. 3376. Обе песни — эта и предыдущая — помещены под рубрикой песен-перекличек; возможно, они представляют собой парные песни, которыми обмениваются, распевая, мужская и женская стороны хоровода.
* “Буду я махать ей рукавом…” — см. п. 3376. Обе песни — эта и предыдущая — помещены под рубрикой песен-перекличек; возможно, они представляют собой парные песни, которыми обмениваются, распевая, мужская и женская стороны хоровода.
多知波奈乃
之多布久可是乃
可具波志伎
都久波能夜麻乎
古比須安良米可毛
之多布久可是乃
可具波志伎
都久波能夜麻乎
古比須安良米可毛
たちばなの
したふくかぜの
かぐはしき
つくはのやまを
こひずあらめかも
したふくかぜの
かぐはしき
つくはのやまを
こひずあらめかも
Ах, разве можно не любить
Гору Цукуба,
Где под цветущими татибана
Летящий ветерок исполнен аромата
Душистых распустившихся цветов?
Гору Цукуба,
Где под цветущими татибана
Летящий ветерок исполнен аромата
Душистых распустившихся цветов?
筑波祢尓
由伎可母布良留
伊奈乎可母
加奈思吉兒呂我
尓努保佐流可母
由伎可母布良留
伊奈乎可母
加奈思吉兒呂我
尓努保佐流可母
つくはねに
ゆきかもふらる
いなをかも
かなしきころが
にのほさるかも
ゆきかもふらる
いなをかも
かなしきころが
にのほさるかも
У Цукуба у горы.
Снегу будто рано выпадать.
Что это белеет там вдали?
Это, верно, сушит полотно
Там у гор любимая моя?
Снегу будто рано выпадать.
Что это белеет там вдали?
Это, верно, сушит полотно
Там у гор любимая моя?
* Тоёда приводит в качестве варианта песню 4140:
То не цветы ли белых слив,
Взращенных мною,
В саду на землю опадают ныне
Иль это хлопья снега, что весною
Остались, не успев еще растаять?
* Сравнение снега с цветами постоянно встречается в песнях весны и зимы и в классической поэзии Х—XIII вв. Поэтому данная песня представляет особый интерес, ибо показывает, как мотив, в основе которого лежали реальные картины быта (ожидание снега, связанного с определенными хозяйственными интересами древнего японского земледельца, образ полотна, которое вывешивали сушить и которое славилось в этой местности своей белизной), в дальнейшем, в иной общественной среде, принимает иной эстетический характер и выпавший снег сравнивается не с белизной полотна, а с лепестками цветов или белые лепестки цветов со снегом.
То не цветы ли белых слив,
Взращенных мною,
В саду на землю опадают ныне
Иль это хлопья снега, что весною
Остались, не успев еще растаять?
* Сравнение снега с цветами постоянно встречается в песнях весны и зимы и в классической поэзии Х—XIII вв. Поэтому данная песня представляет особый интерес, ибо показывает, как мотив, в основе которого лежали реальные картины быта (ожидание снега, связанного с определенными хозяйственными интересами древнего японского земледельца, образ полотна, которое вывешивали сушить и которое славилось в этой местности своей белизной), в дальнейшем, в иной общественной среде, принимает иной эстетический характер и выпавший снег сравнивается не с белизной полотна, а с лепестками цветов или белые лепестки цветов со снегом.
筑波祢乃
祢呂尓可須美為
須宜可提尓
伊伎豆久伎美乎
為祢弖夜良佐祢
祢呂尓可須美為
須宜可提尓
伊伎豆久伎美乎
為祢弖夜良佐祢
つくはねの
ねろにかすみゐ
すぎかてに
いきづくきみを
ゐねてやらさね
ねろにかすみゐ
すぎかてに
いきづくきみを
ゐねてやらさね
Как над склонами горы Цукуба
Тот туман поднявшийся
Трудно разогнать, —
Трудно милому уйти, что здесь вздыхает,
Уложи его с собою спать!
Тот туман поднявшийся
Трудно разогнать, —
Трудно милому уйти, что здесь вздыхает,
Уложи его с собою спать!
* Комментируется как песня свахи, обращенная к девушке. Типичны здесь повторы, характерные для народной песни. Следует указать, что на Цукуба две вершины. Западная — именуется Мужской горой, Восточная — Женской горой, где чтятся соответственно мужское и женское божества. Между пиками расположена равнина Миюкибара — Равнина Высочайшего Пути, на которой и происходили хороводы и брачные игрища. Образ тумана как образ грусти, любовной тоски встречается позднее и в литературной поэзии.
筑波祢尓
可加奈久和之能
祢乃未乎可
奈伎和多里南牟
安布登波奈思尓
可加奈久和之能
祢乃未乎可
奈伎和多里南牟
安布登波奈思尓
つくはねに
かかなくわしの
ねのみをか
なきわたりなむ
あふとはなしに
かかなくわしの
ねのみをか
なきわたりなむ
あふとはなしに
Где горы Цукуба виден пик,
Только ли орла там слышен крик?
Это плачу я!..
Так вечно мне рыдать,
Коли нам друг друга не видать!
Только ли орла там слышен крик?
Это плачу я!..
Так вечно мне рыдать,
Коли нам друг друга не видать!
筑波祢尓
曽我比尓美由流
安之保夜麻
安志可流登我毛
左祢見延奈久尓
曽我比尓美由流
安之保夜麻
安志可流登我毛
左祢見延奈久尓
つくはねに
そがひにみゆる
あしほやま
あしかるとがも
さねみえなくに
そがひにみゆる
あしほやま
あしかるとがも
さねみえなくに
Далеко стоит Цукуба-пик,
Позади него виднеются вдали
Горы Асихо…
Дурного от меня
Ты не видел никогда, мой друг!
Позади него виднеются вдали
Горы Асихо…
Дурного от меня
Ты не видел никогда, мой друг!
* Комментируется как песня девушки, ропщущей на переставшего ходить к ней возлюбленного. В песне непередаваемая игра слов, так как в названии гор Асихо “аси” значит “дурной”, “плохой”. Перевод сделан в соответствии с толкованием ТЯ, основанным на комментариях К., К. Мае. и ТТ.
筑波祢乃
伊波毛等杼呂尓
於都流美豆
代尓毛多由良尓
和我於毛波奈久尓
伊波毛等杼呂尓
於都流美豆
代尓毛多由良尓
和我於毛波奈久尓
つくはねの
いはもとどろに
おつるみづ
よにもたゆらに
わがおもはなくに
いはもとどろに
おつるみづ
よにもたゆらに
わがおもはなくに
Меж отвесных скал, среди Цукуба-гор,
Хоть и силен шум от падающих вод,
Исчезает в глубине вода,
А вот я свою любовь хранить
Буду вечно, милая моя!
Хоть и силен шум от падающих вод,
Исчезает в глубине вода,
А вот я свою любовь хранить
Буду вечно, милая моя!
* Одна из песен любовных клятв, песен-обетов, построенных на противопоставлении чувства образу природы.
* “Хоть и силен шум от падающих вод” — “падающие воды” среди гор Цукуба подразумевают воды р. Миногава, название которой передается через иероглифы “мужчина” и “женщина”, символизируя таким образом как бы слияние женского и мужского начала. Два ее истока — верхний, берущий начало у горы женского божества, и нижний — у горы мужского божества, — соединяются вместе и впадают в р. Сакура. Эхо в этих горах создает исключительный грохот, умножая шум вод. Говоря о том, что воды эти исчезают, песня подразумевает, что чувство может тоже исчезнуть, однако девушка, поющая возлюбленному эту песню, обещает, что это никогда не случится.
* Пики гор Цукуба прославлены обрядовыми хороводами утагаки и брачными игрищами. Гора воспевается во многих песнях антологии. Песня является, по-видимому, одной из песен, какими обмениваются во время хороводов, недаром она и помещена под рубрикой песен-перекличек. Зачин характерен для народных песен того времени: содержит в себе название места, где появилась песня.
* “Хоть и силен шум от падающих вод” — “падающие воды” среди гор Цукуба подразумевают воды р. Миногава, название которой передается через иероглифы “мужчина” и “женщина”, символизируя таким образом как бы слияние женского и мужского начала. Два ее истока — верхний, берущий начало у горы женского божества, и нижний — у горы мужского божества, — соединяются вместе и впадают в р. Сакура. Эхо в этих горах создает исключительный грохот, умножая шум вод. Говоря о том, что воды эти исчезают, песня подразумевает, что чувство может тоже исчезнуть, однако девушка, поющая возлюбленному эту песню, обещает, что это никогда не случится.
* Пики гор Цукуба прославлены обрядовыми хороводами утагаки и брачными игрищами. Гора воспевается во многих песнях антологии. Песня является, по-видимому, одной из песен, какими обмениваются во время хороводов, недаром она и помещена под рубрикой песен-перекличек. Зачин характерен для народных песен того времени: содержит в себе название места, где появилась песня.
筑波祢乃
乎弖毛許能母尓
毛利敝須恵
波播已毛礼杼母
多麻曽阿比尓家留
乎弖毛許能母尓
毛利敝須恵
波播已毛礼杼母
多麻曽阿比尓家留
つくはねの
をてもこのもに
もりへすゑ
ははいもれども
たまぞあひにける
をてもこのもに
もりへすゑ
ははいもれども
たまぞあひにける
Там, где пик Цукуба поднялся,
В той и в этой стороне,
Всюду стражи на постах стоят.
Хоть и сторожила нас с тобою мать
Все равно душою вместе мы!
В той и в этой стороне,
Всюду стражи на постах стоят.
Хоть и сторожила нас с тобою мать
Все равно душою вместе мы!
* “Всюду стражи на постах стоят…” — Некоторые комментаторы указывают, что во время охоты расставляли в старину стражей. ТЯ отмечает, что Цукуба славилась померанцами и эти места охранялись специальными стражами. Однако, по-видимому, это позднейшее переосмысление песни. То, что гора Цукуба славилась хороводами и брачными игрищами, заставляет думать, что здесь речь идет об обрядовой страже (см. п. 3353, 3354, 3394).
左其呂毛能
乎豆久波祢呂能
夜麻乃佐吉
和須<良>許婆古曽
那乎可家奈波賣
乎豆久波祢呂能
夜麻乃佐吉
和須<良>許婆古曽
那乎可家奈波賣
さごろもの
をづくはねろの
やまのさき
わすらこばこそ
なをかけなはめ
をづくはねろの
やまのさき
わすらこばこそ
なをかけなはめ
Проходя подножьем
Гор Цукуба,
Где в одеждах майских водят хоровод,
Если б я забыл тебя в дороге,
Верно б, имя не назвал твоё!
Гор Цукуба,
Где в одеждах майских водят хоровод,
Если б я забыл тебя в дороге,
Верно б, имя не назвал твоё!
* Песня юноши, отправляющегося в путь и огибающего гору Цукуба. Полагают, что упоминание имени в данном случае означает обращение к богам дороги с просьбой хранить возлюбленную (см. п. 3362).
* “В одеждах майских…” (“сагоромо”, где “са” “майский”, “горомо” одежда”). Перевод сделан на основе народных песен, где “саотомэ” (девушки, совершающие посадку риса) означают “майские девушки” (“са” — сокр. от “сацуки” “месяц посевов”, “месяц посадки [риса]” или “май”; “отомэ” “девушки”). Все это связано, по-видимому, с обрядами посадки риса, которые сопровождались песнями и играми, — недаром в песне “майские одежды” являются постоянным эпитетом (мк) к горам Цукуба, известным как места: обрядовых хороводов, что дает нам основание раскрыть “мк”: “где в одеждах майских водят хоровод”.
* “В одеждах майских…” (“сагоромо”, где “са” “майский”, “горомо” одежда”). Перевод сделан на основе народных песен, где “саотомэ” (девушки, совершающие посадку риса) означают “майские девушки” (“са” — сокр. от “сацуки” “месяц посевов”, “месяц посадки [риса]” или “май”; “отомэ” “девушки”). Все это связано, по-видимому, с обрядами посадки риса, которые сопровождались песнями и играми, — недаром в песне “майские одежды” являются постоянным эпитетом (мк) к горам Цукуба, известным как места: обрядовых хороводов, что дает нам основание раскрыть “мк”: “где в одеждах майских водят хоровод”.
乎豆久波乃
祢呂尓都久多思
安比太欲波
佐波<太>奈利努乎
萬多祢天武可聞
祢呂尓都久多思
安比太欲波
佐波<太>奈利努乎
萬多祢天武可聞
をづくはの
ねろにつくたし
あひだよは
さはだなりぬを
またねてむかも
ねろにつくたし
あひだよは
さはだなりぬを
またねてむかも
Над Цукуба над горой
Взошла луна.
Ах, за этот долгий срок с тех пор
Много здесь прошло уже ночей,
Только буду ль снова я с тобой?
Взошла луна.
Ах, за этот долгий срок с тех пор
Много здесь прошло уже ночей,
Только буду ль снова я с тобой?
* Песня юноши. Похоже, что эта песня, как предыдущая и последующая, связана с брачными играми.
乎都久波乃
之氣吉許能麻欲
多都登利能
目由可汝乎見牟
左祢射良奈久尓
之氣吉許能麻欲
多都登利能
目由可汝乎見牟
左祢射良奈久尓
をづくはの
しげきこのまよ
たつとりの
めゆかなをみむ
さねざらなくに
しげきこのまよ
たつとりの
めゆかなをみむ
さねざらなくに
Ты как птицы из дремучей чащи
На горе Цукуба,
Что вдали летят:
Только взглядом нынче провожу тебя я,
А ведь ночи вместе проводил с тобой!
На горе Цукуба,
Что вдали летят:
Только взглядом нынче провожу тебя я,
А ведь ночи вместе проводил с тобой!
* Отмечается как песня юноши, тоскующего в разлуке с любимой. Сравнение любимого и любимой с птицей неоднократно встречается в песнях М. “Улетающая птица”, “летящая птица” в песнях М. часто — любимый, ушедший прочь или недосягаемый в силу разных причин.
筑波ねの
峯より落つる
みなの川
戀ぞ積りて
淵となりける
峯より落つる
みなの川
戀ぞ積りて
淵となりける
つくばねの
みねよりおつる
みなのかは
こひぞつもりて
ふちとなりける
みねよりおつる
みなのかは
こひぞつもりて
ふちとなりける
От высот Цукуба
Сбегает Минаногава —
Река «Не гляди!».
Любовь, истомлённая жаждой,
В ней бездонный вырыла омут.
Сбегает Минаногава —
Река «Не гляди!».
Любовь, истомлённая жаждой,
В ней бездонный вырыла омут.
Взято в антологию Огура хякунин иссю, 13.
(Перевод по книге «Сто стихотворений ста поэтов»: Старинный изборник японской поэзии VII—XIII вв./ Предисл., перевод со старояп., коммент. В. С. Сановича; Под ред. В. Н. Марковой. — 3-е изд., доп. и перераб. — М.-СПб.: Летний сад; Журнал «Нева», 1998. — 288 с.)
(Перевод по книге «Сто стихотворений ста поэтов»: Старинный изборник японской поэзии VII—XIII вв./ Предисл., перевод со старояп., коммент. В. С. Сановича; Под ред. В. Н. Марковой. — 3-е изд., доп. и перераб. — М.-СПб.: Летний сад; Журнал «Нева», 1998. — 288 с.)
筑波祢乃
尓比具波麻欲能
伎奴波安礼杼
伎美我美家思志
安夜尓伎保思母
尓比具波麻欲能
伎奴波安礼杼
伎美我美家思志
安夜尓伎保思母
つくはねの
にひぐはまよの
きぬはあれど
きみがみけしし
あやにきほしも
にひぐはまよの
きぬはあれど
きみがみけしし
あやにきほしも
Хоть имею шелка для себя
Я из коконов тута весеннего,
Что растет на Цукуба-горе,
Все равно мне надеть очень хочется
Дорогую одежду твою!
Я из коконов тута весеннего,
Что растет на Цукуба-горе,
Все равно мне надеть очень хочется
Дорогую одежду твою!
* Считается песней, сложенной деревенской девушкой при виде, красивой одежды чиновника, приехавшего из столицы. В комментариях указывается еще на два варианта данной песни. Некоторые склонны видеть в ней любовную песню. ОС, например, указывает на старинные обычаи, когда с платьем связывалось представление о душе, считалось, что в платье остается частица души его хозяина. Желание надеть чье-либо платье означает желание как бы получить душу этого человека, его любовь. Поэтому в знак любви подносили друг другу платье или обменивались рубашками и т. п. Это было любовным обетом. ОС полагает, что и в данном случае речь идет не о желании надеть платье, а о любви. Полагаем, что первое толкование основано на позднейшем восприятии песни, толкование, исходящее из старинных обычаев, более правильное.
阿我母弖能
和須例母之太波
都久波尼乎
布利佐氣美都々
伊母波之奴波尼
和須例母之太波
都久波尼乎
布利佐氣美都々
伊母波之奴波尼
あがもての
わすれもしだは
つくはねを
ふりさけみつつ
いもはしぬはね
わすれもしだは
つくはねを
ふりさけみつつ
いもはしぬはね
Когда забудешь ты мое лицо,
Взгляни на дальний пик Цукуба,
И, глядя на него,
В разлуке вспоминай
Свою далекую подругу!
Взгляни на дальний пик Цукуба,
И, глядя на него,
В разлуке вспоминай
Свою далекую подругу!