ватацуми-но
わたつみの
Весна
1
Лето
0
Осень
3
Зима
1
Любовь
7
Благопожелания
1
Странствия
0
Разлука
1
Скорбь
0
Буддийское
1
Синтоистское
0
Разное
4
Иное
0
安佐散礼婆
伊毛我手尓麻久
可我美奈須
美津能波麻備尓
於保夫祢尓
真可治之自奴伎
可良久尓々
和多理由加武等
多太牟可布
美奴面乎左指天
之保麻知弖
美乎妣伎由氣婆
於伎敝尓波
之良奈美多可美
宇良<未>欲理
許藝弖和多礼婆
和伎毛故尓
安波治乃之麻波
由布左礼婆
久毛為可久里奴
左欲布氣弖
由久敝乎之良尓
安我己許呂
安可志能宇良尓
布祢等米弖
宇伎祢乎詞都追
和多都美能
於<枳>敝乎見礼婆
伊射理須流
安麻能乎等女波
小船乗
都良々尓宇家里
安香等吉能
之保美知久礼婆
安之辨尓波
多豆奈伎和多流
安左奈藝尓
布奈弖乎世牟等
船人毛
鹿子毛許恵欲妣
柔保等里能
奈豆左比由氣婆
伊敝之麻婆
久毛為尓美延奴
安我毛敝流
許己呂奈具也等
波夜久伎弖
美牟等於毛比弖
於保夫祢乎
許藝和我由氣婆
於伎都奈美
多可久多知伎奴
与曽能<未>尓
見都追須疑由伎
多麻能宇良尓
布祢乎等杼米弖
波麻備欲里
宇良伊蘇乎見都追
奈久古奈須
祢能未之奈可由
和多都美能
多麻伎能多麻乎
伊敝都刀尓
伊毛尓也良牟等
比里比登里
素弖尓波伊礼弖
可敝之也流
都可比奈家礼婆
毛弖礼杼毛
之留思乎奈美等
麻多於伎都流可毛
伊毛我手尓麻久
可我美奈須
美津能波麻備尓
於保夫祢尓
真可治之自奴伎
可良久尓々
和多理由加武等
多太牟可布
美奴面乎左指天
之保麻知弖
美乎妣伎由氣婆
於伎敝尓波
之良奈美多可美
宇良<未>欲理
許藝弖和多礼婆
和伎毛故尓
安波治乃之麻波
由布左礼婆
久毛為可久里奴
左欲布氣弖
由久敝乎之良尓
安我己許呂
安可志能宇良尓
布祢等米弖
宇伎祢乎詞都追
和多都美能
於<枳>敝乎見礼婆
伊射理須流
安麻能乎等女波
小船乗
都良々尓宇家里
安香等吉能
之保美知久礼婆
安之辨尓波
多豆奈伎和多流
安左奈藝尓
布奈弖乎世牟等
船人毛
鹿子毛許恵欲妣
柔保等里能
奈豆左比由氣婆
伊敝之麻婆
久毛為尓美延奴
安我毛敝流
許己呂奈具也等
波夜久伎弖
美牟等於毛比弖
於保夫祢乎
許藝和我由氣婆
於伎都奈美
多可久多知伎奴
与曽能<未>尓
見都追須疑由伎
多麻能宇良尓
布祢乎等杼米弖
波麻備欲里
宇良伊蘇乎見都追
奈久古奈須
祢能未之奈可由
和多都美能
多麻伎能多麻乎
伊敝都刀尓
伊毛尓也良牟等
比里比登里
素弖尓波伊礼弖
可敝之也流
都可比奈家礼婆
毛弖礼杼毛
之留思乎奈美等
麻多於伎都流可毛
あさされば
いもがてにまく
かがみなす
みつのはまびに
おほぶねに
まかぢしじぬき
からくにに
わたりゆかむと
ただむかふ
みぬめをさして
しほまちて
みをひきゆけば
おきへには
しらなみたかみ
うらみより
こぎてわたれば
わぎもこに
あはぢのしまは
ゆふされば
くもゐかくりぬ
さよふけて
ゆくへをしらに
あがこころ
あかしのうらに
ふねとめて
うきねをしつつ
わたつみの
おきへをみれば
いざりする
あまのをとめは
をぶねのり
つららにうけり
あかときの
しほみちくれば
あしべには
たづなきわたる
あさなぎに
ふなでをせむと
ふなびとも
かこもこゑよび
にほどりの
なづさひゆけば
いへしまは
くもゐにみえぬ
あがもへる
こころなぐやと
はやくきて
みむとおもひて
おほぶねを
こぎわがゆけば
おきつなみ
たかくたちきぬ
よそのみに
みつつすぎゆき
たまのうらに
ふねをとどめて
はまびより
うらいそをみつつ
なくこなす
ねのみしなかゆ
わたつみの
たまきのたまを
いへづとに
いもにやらむと
ひりひとり
そでにはいれて
かへしやる
つかひなければ
もてれども
しるしをなみと
またおきつるかも
いもがてにまく
かがみなす
みつのはまびに
おほぶねに
まかぢしじぬき
からくにに
わたりゆかむと
ただむかふ
みぬめをさして
しほまちて
みをひきゆけば
おきへには
しらなみたかみ
うらみより
こぎてわたれば
わぎもこに
あはぢのしまは
ゆふされば
くもゐかくりぬ
さよふけて
ゆくへをしらに
あがこころ
あかしのうらに
ふねとめて
うきねをしつつ
わたつみの
おきへをみれば
いざりする
あまのをとめは
をぶねのり
つららにうけり
あかときの
しほみちくれば
あしべには
たづなきわたる
あさなぎに
ふなでをせむと
ふなびとも
かこもこゑよび
にほどりの
なづさひゆけば
いへしまは
くもゐにみえぬ
あがもへる
こころなぐやと
はやくきて
みむとおもひて
おほぶねを
こぎわがゆけば
おきつなみ
たかくたちきぬ
よそのみに
みつつすぎゆき
たまのうらに
ふねをとどめて
はまびより
うらいそをみつつ
なくこなす
ねのみしなかゆ
わたつみの
たまきのたまを
いへづとに
いもにやらむと
ひりひとり
そでにはいれて
かへしやる
つかひなければ
もてれども
しるしをなみと
またおきつるかも
Словно зеркала,
Что любимые всегда
В руки бережно берут,
Лишь настанет утра час,
Гладь прозрачная легла
В бухте Мицу.
У её у кристальных берегов
Мы, к большому кораблю
Много весел прикрепив,
Собирались в путь морской,
В дальнюю страну Кара.
Подождав прилива час,
Мы поплыли по волнам,
Направляясь к Минумэ,
К мысу, что вставал в волнах
Перед нами на пути.
И когда мы плыли так
На море открытом, вдруг
Волны белые, шумя и гремя,
Взметнулись ввысь.
И поплыли мы скорей,
Огибая острова…
Думал, с милою моей
Не увидеться уже…
Наземь сумерки сошли.
Остров Авадзисима
Как в колодце потонул
Средь небесных облаков…
И когда спустилась ночь,
Мы не знали, как нам быть?..
Сердце алое моё…
В бухте “Алая скала”,
В бухте славной Акаси,
Мы причалили тогда.
И когда взглянул я вдаль,
На простор морских равнин,
Лёжа в легком полусне,
Я увидел сквозь туман,
Как на маленьких ладьях
Зажигаются огни
У рыбачек молодых
Для приманки мелких рыб.
А когда в рассветный час
В море набежал прилив,
Скрыться в тростники спеша,
Пролетали надо мной
С громким криком журавли…
И в затишье поутру
Тронулись мы снова в путь.
Кормчего, гребцов вокруг
Раздавались голоса…
И когда, отчалив, мы
Закачались на волнах,
Словно птицы на воде —
Ниодори,
Остров тот Иэдзима —
“Остров-дом” —
Показался вдалеке
Средь колодца облаков.
Думая утешить им
Сердце, полное тоски,
Мы направились к нему,
Хоть на этот “дом” взглянуть!..
Но когда подплыли мы
На огромном корабле,
Волны в море, зашумев,
Загремев, взметнулись ввысь,
И пришлось нам мимо плыть,
Издали любуясь им…
К бухте Яшмовой тогда
Наш корабль подошел,
И на отмели морской,
Глядя на скалистый брег,
Где остался “Остров-дом”,
Громко в голос плакал я,
Словно малое дитя,
Слезы горестные лил…
У владыки вод морских
Из браслетов дорогих
Белый жемчуг я достал,
Спрятал в рукава свои
И хотел послать домой
В дар возлюбленной моей!
Но гонца я не нашел,
С кем послать его домой.
И хотя достал его
Из глубин морского дна,
Но, подумав, что теперь
Он не нужен никому,
Этот жемчуг дорогой
Опустил опять на дно…
Что любимые всегда
В руки бережно берут,
Лишь настанет утра час,
Гладь прозрачная легла
В бухте Мицу.
У её у кристальных берегов
Мы, к большому кораблю
Много весел прикрепив,
Собирались в путь морской,
В дальнюю страну Кара.
Подождав прилива час,
Мы поплыли по волнам,
Направляясь к Минумэ,
К мысу, что вставал в волнах
Перед нами на пути.
И когда мы плыли так
На море открытом, вдруг
Волны белые, шумя и гремя,
Взметнулись ввысь.
И поплыли мы скорей,
Огибая острова…
Думал, с милою моей
Не увидеться уже…
Наземь сумерки сошли.
Остров Авадзисима
Как в колодце потонул
Средь небесных облаков…
И когда спустилась ночь,
Мы не знали, как нам быть?..
Сердце алое моё…
В бухте “Алая скала”,
В бухте славной Акаси,
Мы причалили тогда.
И когда взглянул я вдаль,
На простор морских равнин,
Лёжа в легком полусне,
Я увидел сквозь туман,
Как на маленьких ладьях
Зажигаются огни
У рыбачек молодых
Для приманки мелких рыб.
А когда в рассветный час
В море набежал прилив,
Скрыться в тростники спеша,
Пролетали надо мной
С громким криком журавли…
И в затишье поутру
Тронулись мы снова в путь.
Кормчего, гребцов вокруг
Раздавались голоса…
И когда, отчалив, мы
Закачались на волнах,
Словно птицы на воде —
Ниодори,
Остров тот Иэдзима —
“Остров-дом” —
Показался вдалеке
Средь колодца облаков.
Думая утешить им
Сердце, полное тоски,
Мы направились к нему,
Хоть на этот “дом” взглянуть!..
Но когда подплыли мы
На огромном корабле,
Волны в море, зашумев,
Загремев, взметнулись ввысь,
И пришлось нам мимо плыть,
Издали любуясь им…
К бухте Яшмовой тогда
Наш корабль подошел,
И на отмели морской,
Глядя на скалистый брег,
Где остался “Остров-дом”,
Громко в голос плакал я,
Словно малое дитя,
Слезы горестные лил…
У владыки вод морских
Из браслетов дорогих
Белый жемчуг я достал,
Спрятал в рукава свои
И хотел послать домой
В дар возлюбленной моей!
Но гонца я не нашел,
С кем послать его домой.
И хотя достал его
Из глубин морского дна,
Но, подумав, что теперь
Он не нужен никому,
Этот жемчуг дорогой
Опустил опять на дно…
和多都美能
於伎都奈波能里
久流等伎登
伊毛我麻都良牟
月者倍尓都追
於伎都奈波能里
久流等伎登
伊毛我麻都良牟
月者倍尓都追
わたつみの
おきつなはのり
くるときと
いもがまつらむ
つきはへにつつ
おきつなはのり
くるときと
いもがまつらむ
つきはへにつつ
Наванори — прибрежные травы
Морского владыки.
Верно, милая, зная, что время их сбора пришло,
Ныне ждёт, что приду,
Но за месяцем месяц проходит…
Морского владыки.
Верно, милая, зная, что время их сбора пришло,
Ныне ждёт, что приду,
Но за месяцем месяц проходит…
[Неизвестный автор]
* Наванори — совр. умидзомэн (Nemalion helminthoides), род съедобных водорослей (см. п. 3080).
* Наванори — совр. умидзомэн (Nemalion helminthoides), род съедобных водорослей (см. п. 3080).
和多都美能
<可>之故伎美知乎
也須家口母
奈久奈夜美伎弖
伊麻太尓母
毛奈久由可牟登
由吉能安末能
保都手乃宇良敝乎
可多夜伎弖
由加武<等>須流尓
伊米能其等
美知能蘇良治尓
和可礼須流伎美
<可>之故伎美知乎
也須家口母
奈久奈夜美伎弖
伊麻太尓母
毛奈久由可牟登
由吉能安末能
保都手乃宇良敝乎
可多夜伎弖
由加武<等>須流尓
伊米能其等
美知能蘇良治尓
和可礼須流伎美
わたつみの
かしこきみちを
やすけくも
なくなやみきて
いまだにも
もなくゆかむと
ゆきのあまの
ほつてのうらへを
かたやきて
ゆかむとするに
いめのごと
みちのそらぢに
わかれするきみ
かしこきみちを
やすけくも
なくなやみきて
いまだにも
もなくゆかむと
ゆきのあまの
ほつてのうらへを
かたやきて
ゆかむとするに
いめのごと
みちのそらぢに
わかれするきみ
Страшный путь
Владыки вод
С неспокойною душой
В муках тяжких проходя,
Думал ты:
“Хотя б теперь
Без беды
По морю плыть!”
Перед тем как в путь идти,
Панцирь черепахи жег,
О судьбе своей гадал
У искусных рыбаков
Острова Юки,
Но нежданно,
Как во сне,
В мире изо всех дорог
Выбрал ты небесный путь,
Навсегда покинув нас!..
Владыки вод
С неспокойною душой
В муках тяжких проходя,
Думал ты:
“Хотя б теперь
Без беды
По морю плыть!”
Перед тем как в путь идти,
Панцирь черепахи жег,
О судьбе своей гадал
У искусных рыбаков
Острова Юки,
Но нежданно,
Как во сне,
В мире изо всех дорог
Выбрал ты небесный путь,
Навсегда покинув нас!..
* “Панцирь черепахи жег…” — одно из древних гаданий, когда по трещинам на панцире черепахи читали судьбу.
渡津海乃
豊旗雲尓
伊理比<紗>之
今夜乃月夜
清明己曽
豊旗雲尓
伊理比<紗>之
今夜乃月夜
清明己曽
わたつみの
とよはたくもに
いりひさし
こよひのつくよ
さやけくありこそ
とよはたくもに
いりひさし
こよひのつくよ
さやけくありこそ
Над водной равниной морского владыки,
Где знаменем пышным встают облака,
Сверкают лучи заходящего солнца…
Луна, что появится ночью сегодня,
Хочу, чтобы чистой и яркой была!
Где знаменем пышным встают облака,
Сверкают лучи заходящего солнца…
Луна, что появится ночью сегодня,
Хочу, чтобы чистой и яркой была!
* Песня идет под заголовком предыдущей в виде каэси-ута, но, как явствует из содержания, является самостоятельной (на что указывают и все комментарии).
海若之
奥尓持行而
雖放
宇礼牟曽此之
将死還生
奥尓持行而
雖放
宇礼牟曽此之
将死還生
わたつみの
おきにもちゆきて
はなつとも
うれむぞこれが
よみがへりなむ
おきにもちゆきて
はなつとも
うれむぞこれが
よみがへりなむ
Пускай ее вы отнесете в море
К владыке вод,
Опустите на дно,
Но как же возвратиться может
Утраченная ею жизнь?
К владыке вод,
Опустите на дно,
Но как же возвратиться может
Утраченная ею жизнь?
越海之
角鹿乃濱従
大舟尓
真梶貫下
勇魚取
海路尓出而
阿倍寸管
我榜行者
大夫乃
手結我浦尓
海未通女
塩焼炎
草枕
客之有者
獨為而
見知師無美
綿津海乃
手二巻四而有
珠手次
懸而之努櫃
日本嶋根乎
角鹿乃濱従
大舟尓
真梶貫下
勇魚取
海路尓出而
阿倍寸管
我榜行者
大夫乃
手結我浦尓
海未通女
塩焼炎
草枕
客之有者
獨為而
見知師無美
綿津海乃
手二巻四而有
珠手次
懸而之努櫃
日本嶋根乎
こしのうみの
つのがのはまゆ
おほぶねに
まかぢぬきおろし
いさなとり
うみぢにいでて
あへきつつ
わがこぎゆけば
ますらをの
たゆひがうらに
あまをとめ
しほやくけぶり
くさまくら
たびにしあれば
ひとりして
みるしるしなみ
わたつみの
てにまかしたる
たまたすき
かけてしのひつ
やまとしまねを
つのがのはまゆ
おほぶねに
まかぢぬきおろし
いさなとり
うみぢにいでて
あへきつつ
わがこぎゆけば
ますらをの
たゆひがうらに
あまをとめ
しほやくけぶり
くさまくら
たびにしあれば
ひとりして
みるしるしなみ
わたつみの
てにまかしたる
たまたすき
かけてしのひつ
やまとしまねを
От Цунуга-берегов
Я отплыл
В страну Коси.
На огромном корабле,
Много весел закрепив,
Вышли на простор морской.
И когда, спеша вперед,
По морю мы стали плыть,
В бухте дальней Таюи
Показался легкий дым…
То рыбачки над костром
Выжигали соль вдали.
Но в пути скитаюсь я,
Где подушкой на земле
Служит страннику трава,
И печально мне смотреть.
Одному на этот дым…
Перевязь из жемчугов,
Что сверкали на руках
У владыки вод морских,
На себя теперь надев,
Полон я тоски и дум
О далеких островах,
О Ямато-стороне!
Я отплыл
В страну Коси.
На огромном корабле,
Много весел закрепив,
Вышли на простор морской.
И когда, спеша вперед,
По морю мы стали плыть,
В бухте дальней Таюи
Показался легкий дым…
То рыбачки над костром
Выжигали соль вдали.
Но в пути скитаюсь я,
Где подушкой на земле
Служит страннику трава,
И печально мне смотреть.
Одному на этот дым…
Перевязь из жемчугов,
Что сверкали на руках
У владыки вод морских,
На себя теперь надев,
Полон я тоски и дум
О далеких островах,
О Ямато-стороне!
* Перевязь из жемчугов, или жемчужная перевязь — см. п. 5.
塩満者
如何将為跡香
方便海之
神我手渡
海部未通女等
如何将為跡香
方便海之
神我手渡
海部未通女等
しほみたば
いかにせむとか
わたつみの
かみがてわたる
あまをとめども
いかにせむとか
わたつみの
かみがてわたる
あまをとめども
Коль нахлынет прилив,
Что им делать тогда,
Юным этим рыбачкам,
Что уплыли в далекое море, где их могут схватить
Руки страшные бога — владыки глубокого дна?
Что им делать тогда,
Юным этим рыбачкам,
Что уплыли в далекое море, где их могут схватить
Руки страшные бога — владыки глубокого дна?
* Песня странника из Ямато.
海神
手纒持在
玉故
石浦廻
潜為鴨
手纒持在
玉故
石浦廻
潜為鴨
わたつみの
てにまきもてる
たまゆゑに
いそのうらみに
かづきするかも
てにまきもてる
たまゆゑに
いそのうらみに
かづきするかも
Из-за яшмы прекрасной,
Что надета на руки
Владыки морского,
Я, кружа возле берега бухты,
Ныряю на дно беспрестанно…
Что надета на руки
Владыки морского,
Я, кружа возле берега бухты,
Ныряю на дно беспрестанно…
* Яшма — метафора красавицы, девушки, возлюбленной.
海神
持在白玉
見欲
千遍告
潜為海子
持在白玉
見欲
千遍告
潜為海子
わたつみの
もてるしらたま
みまくほり
ちたびぞのりし
かづきするあま
もてるしらたま
みまくほり
ちたびぞのりし
かづきするあま
У морского владыки
Дорогая жемчужина есть, погруженная в воду,
И ее я увидеть мечтал,
И ведь тысячу раз говорил я об этом
Рыбаку, что ныряет туда постоянно!
Дорогая жемчужина есть, погруженная в воду,
И ее я увидеть мечтал,
И ведь тысячу раз говорил я об этом
Рыбаку, что ныряет туда постоянно!
* Жемчужина — метафора красавицы, девушки, возлюбленной.
潜為
海子雖告
海神
心不得
所見不云
海子雖告
海神
心不得
所見不云
かづきする
あまはのれども
わたつみの
こころしえねば
みゆといはなくに
あまはのれども
わたつみの
こころしえねば
みゆといはなくに
И хотя тот рыбак,
Что нырял нынче в море,
Передал обо мне и о муке моей,
Но не знает он сердца владыки морского,
И он мне не сказал, что увижу ее!
Что нырял нынче в море,
Передал обо мне и о муке моей,
Но не знает он сердца владыки морского,
И он мне не сказал, что увижу ее!
* Жемчужина — метафора красавицы, девушки, возлюбленной.
春日之
霞時尓
墨吉之
岸尓出居而
釣船之
得<乎>良布見者
<古>之
事曽所念
水江之
浦嶋兒之
堅魚釣
鯛釣矜
及七日
家尓毛不来而
海界乎
過而榜行尓
海若
神之女尓
邂尓
伊許藝趍
相誂良比
言成之賀婆
加吉結
常代尓至
海若
神之宮乃
内隔之
細有殿尓
携
二人入居而
耆不為
死不為而
永世尓
有家留物乎
世間之
愚人<乃>
吾妹兒尓
告而語久
須臾者
家歸而
父母尓
事毛告良比
如明日
吾者来南登
言家礼婆
妹之答久
常世邊
復變来而
如今
将相跡奈良婆
此篋
開勿勤常
曽己良久尓
堅目師事乎
墨吉尓
還来而
家見跡
<宅>毛見金手
里見跡
里毛見金手
恠常
所許尓念久
従家出而
三歳之間尓
<垣>毛無
家滅目八跡
此筥乎
開而見手歯
<如>本
家者将有登
玉篋
小披尓
白雲之
自箱出而
常世邊
棚引去者
立走
𠮧袖振
反側
足受利四管
頓
情消失奴
若有之
皮毛皺奴
黒有之
髪毛白斑奴
<由>奈由奈波
氣左倍絶而
後遂
壽死祁流
水江之
浦嶋子之
家地見
霞時尓
墨吉之
岸尓出居而
釣船之
得<乎>良布見者
<古>之
事曽所念
水江之
浦嶋兒之
堅魚釣
鯛釣矜
及七日
家尓毛不来而
海界乎
過而榜行尓
海若
神之女尓
邂尓
伊許藝趍
相誂良比
言成之賀婆
加吉結
常代尓至
海若
神之宮乃
内隔之
細有殿尓
携
二人入居而
耆不為
死不為而
永世尓
有家留物乎
世間之
愚人<乃>
吾妹兒尓
告而語久
須臾者
家歸而
父母尓
事毛告良比
如明日
吾者来南登
言家礼婆
妹之答久
常世邊
復變来而
如今
将相跡奈良婆
此篋
開勿勤常
曽己良久尓
堅目師事乎
墨吉尓
還来而
家見跡
<宅>毛見金手
里見跡
里毛見金手
恠常
所許尓念久
従家出而
三歳之間尓
<垣>毛無
家滅目八跡
此筥乎
開而見手歯
<如>本
家者将有登
玉篋
小披尓
白雲之
自箱出而
常世邊
棚引去者
立走
𠮧袖振
反側
足受利四管
頓
情消失奴
若有之
皮毛皺奴
黒有之
髪毛白斑奴
<由>奈由奈波
氣左倍絶而
後遂
壽死祁流
水江之
浦嶋子之
家地見
はるのひの
かすめるときに
すみのえの
きしにいでゐて
つりぶねの
とをらふみれば
いにしへの
ことぞおもほゆる
みづのえの
うらしまのこが
かつをつり
たひつりほこり
なぬかまで
いへにもこずて
うなさかを
すぎてこぎゆくに
わたつみの
かみのをとめに
たまさかに
いこぎむかひ
あひとぶらひ
ことなりしかば
かきむすび
とこよにいたり
わたつみの
かみのみやの
うちのへの
たへなるとのに
たづさはり
ふたりいりゐて
おいもせず
しにもせずして
ながきよに
ありけるものを
よのなかの
おろかひとの
わぎもこに
のりてかたらく
しましくは
いへにかへりて
ちちははに
こともかたらひ
あすのごと
われはきなむと
いひければ
いもがいへらく
とこよへに
またかへりきて
いまのごと
あはむとならば
このくしげ
ひらくなゆめと
そこらくに
かためしことを
すみのえに
かへりきたりて
いへみれど
いへもみかねて
さとみれど
さともみかねて
あやしみと
そこにおもはく
いへゆいでて
みとせのあひだに
かきもなく
いへうせめやと
このはこを
ひらきてみてば
もとのごと
いへはあらむと
たまくしげ
すこしひらくに
しらくもの
はこよりいでて
とこよへに
たなびきぬれば
たちはしり
さけびそでふり
こいまろび
あしずりしつつ
たちまちに
こころけうせぬ
わかくありし
はだもしわみぬ
くろくありし
かみもしらけぬ
ゆなゆなは
いきさへたえて
のちつひに
いのちしにける
みづのえの
うらしまのこが
いへところみゆ
かすめるときに
すみのえの
きしにいでゐて
つりぶねの
とをらふみれば
いにしへの
ことぞおもほゆる
みづのえの
うらしまのこが
かつをつり
たひつりほこり
なぬかまで
いへにもこずて
うなさかを
すぎてこぎゆくに
わたつみの
かみのをとめに
たまさかに
いこぎむかひ
あひとぶらひ
ことなりしかば
かきむすび
とこよにいたり
わたつみの
かみのみやの
うちのへの
たへなるとのに
たづさはり
ふたりいりゐて
おいもせず
しにもせずして
ながきよに
ありけるものを
よのなかの
おろかひとの
わぎもこに
のりてかたらく
しましくは
いへにかへりて
ちちははに
こともかたらひ
あすのごと
われはきなむと
いひければ
いもがいへらく
とこよへに
またかへりきて
いまのごと
あはむとならば
このくしげ
ひらくなゆめと
そこらくに
かためしことを
すみのえに
かへりきたりて
いへみれど
いへもみかねて
さとみれど
さともみかねて
あやしみと
そこにおもはく
いへゆいでて
みとせのあひだに
かきもなく
いへうせめやと
このはこを
ひらきてみてば
もとのごと
いへはあらむと
たまくしげ
すこしひらくに
しらくもの
はこよりいでて
とこよへに
たなびきぬれば
たちはしり
さけびそでふり
こいまろび
あしずりしつつ
たちまちに
こころけうせぬ
わかくありし
はだもしわみぬ
くろくありし
かみもしらけぬ
ゆなゆなは
いきさへたえて
のちつひに
いのちしにける
みづのえの
うらしまのこが
いへところみゆ
В час, когда туман затмит
Солнца лик весною,
Только выйду я на берег
В бухте Суминоэ,
Посмотрю, как челн рыбачий
По волнам плывет,—
Древнее сказание
В памяти встает.
В старину в Мидзуноэ
Раз Урасима-рыбак,
Ловлей рыбы увлечен —
Кацуо и тай,—
Семь ночей не возвращался
На село домой,
Переплыв границу моря
На челне своем.
Дочь морского божества
Водяных долин
Неожиданно он вдруг
Встретил на пути.
Все поведали друг другу
И судьбу свою
Клятвой навсегда скрепили,
В вечную страну уйдя…
Во дворец владыки дна
Водяных долин,
В ослепительный чертог,
В глубину глубин
Парой юною вошли,
За руки держась,
И остались жить, забыв
Горе, старость, смерть.
И могли бы вечно жить
В светлой стороне,
Но из мира суеты
Странен человек!
Раз, беседуя с любимой,
Так промолвил он:
“Ненадолго бы вернуться
Мне в мой дом родной!
Матери, отцу поведать
О своей судьбе,
А назавтра я пришел бы
Вновь к тебе сюда”.
Слыша эту речь его,
Молвила в ответ она:
“Только в вечную страну
Ты вернись ко мне!
Если хочешь, как теперь,
Вечно жить со мной,
Этот ларчик мой возьми,
Но не открывай”.
Так внушала рыбаку,
Поглядела вслед…
И вот прибыл в край родной
Юноша-рыбак.
Он взглянул на дом, а дома —
Смотрит, — нет как нет,
Поглядел он на селенье —
И селенья нет.
И так странно показалось
Все это ему,—
Ведь всего назад три года
Он покинул дом!
Нет ни кровли, ни ограды,
Нету ничего,—
Не открыть ли этот ларчик,
Может, в нем секрет?
Может, все еще вернется,
Дом увидит он?
И свой ларчик драгоценный
Приоткрыл слегка.
Струйкой облачко тотчас же
Вышло из него
И поплыло белой дымкой
В вечную страну.
Он бежал и звал обратно,
Рукавом махал…
Повалился, застонал он,
Корчась на земле!
И внезапно стала гаснуть
Юная душа,
И легли морщины вдруг
На его чело,
Черный волос вдруг покрыла
Сразу седина,
Все движенья постепенно
Стали замирать…
Наконец и эту жизнь
Смерть взяла себе!
Так погиб Урасима
Из Мидзуноэ,
И лишь место,
Где родился,
Видно вдалеке…
Солнца лик весною,
Только выйду я на берег
В бухте Суминоэ,
Посмотрю, как челн рыбачий
По волнам плывет,—
Древнее сказание
В памяти встает.
В старину в Мидзуноэ
Раз Урасима-рыбак,
Ловлей рыбы увлечен —
Кацуо и тай,—
Семь ночей не возвращался
На село домой,
Переплыв границу моря
На челне своем.
Дочь морского божества
Водяных долин
Неожиданно он вдруг
Встретил на пути.
Все поведали друг другу
И судьбу свою
Клятвой навсегда скрепили,
В вечную страну уйдя…
Во дворец владыки дна
Водяных долин,
В ослепительный чертог,
В глубину глубин
Парой юною вошли,
За руки держась,
И остались жить, забыв
Горе, старость, смерть.
И могли бы вечно жить
В светлой стороне,
Но из мира суеты
Странен человек!
Раз, беседуя с любимой,
Так промолвил он:
“Ненадолго бы вернуться
Мне в мой дом родной!
Матери, отцу поведать
О своей судьбе,
А назавтра я пришел бы
Вновь к тебе сюда”.
Слыша эту речь его,
Молвила в ответ она:
“Только в вечную страну
Ты вернись ко мне!
Если хочешь, как теперь,
Вечно жить со мной,
Этот ларчик мой возьми,
Но не открывай”.
Так внушала рыбаку,
Поглядела вслед…
И вот прибыл в край родной
Юноша-рыбак.
Он взглянул на дом, а дома —
Смотрит, — нет как нет,
Поглядел он на селенье —
И селенья нет.
И так странно показалось
Все это ему,—
Ведь всего назад три года
Он покинул дом!
Нет ни кровли, ни ограды,
Нету ничего,—
Не открыть ли этот ларчик,
Может, в нем секрет?
Может, все еще вернется,
Дом увидит он?
И свой ларчик драгоценный
Приоткрыл слегка.
Струйкой облачко тотчас же
Вышло из него
И поплыло белой дымкой
В вечную страну.
Он бежал и звал обратно,
Рукавом махал…
Повалился, застонал он,
Корчась на земле!
И внезапно стала гаснуть
Юная душа,
И легли морщины вдруг
На его чело,
Черный волос вдруг покрыла
Сразу седина,
Все движенья постепенно
Стали замирать…
Наконец и эту жизнь
Смерть взяла себе!
Так погиб Урасима
Из Мидзуноэ,
И лишь место,
Где родился,
Видно вдалеке…
* Легенда о рыбаке Урасима в разных вариантах встречается в японском фольклоре в различных японских памятниках и книгах:
* “Юряку-ки”, “Танго-фудоки” и др. Данный вариант считается наиболее древним.
* Кацуо — японская макрель.
* Тай — вид морского окуня.
* “Юряку-ки”, “Танго-фудоки” и др. Данный вариант считается наиболее древним.
* Кацуо — японская макрель.
* Тай — вид морского окуня.
海若之
何神乎
齊祈者歟
徃方毛来方毛
<船>之早兼
何神乎
齊祈者歟
徃方毛来方毛
<船>之早兼
わたつみの
いづれのかみを
いのらばか
ゆくさもくさも
ふねのはやけむ
いづれのかみを
いのらばか
ゆくさもくさも
ふねのはやけむ
К каким богам
Морской стихии
Мне обратиться с жаркою мольбой,
Чтоб путь вперед и путь обратный
Скорей проплыл корабль твой!
Морской стихии
Мне обратиться с жаркою мольбой,
Чтоб путь вперед и путь обратный
Скорей проплыл корабль твой!
海若之
奥津玉藻乃
靡将寐
早来座君
待者苦毛
奥津玉藻乃
靡将寐
早来座君
待者苦毛
わたつみの
おきつたまもの
なびきねむ
はやきませきみ
またばくるしも
おきつたまもの
なびきねむ
はやきませきみ
またばくるしも
Словно жемчуг-водоросли возле берегов,
Что принадлежат владыке вод,
Мы, склонившись, будем спать с тобой,
Приходи скорей, любимый мой,
Тяжко, если нужно долго ждать!
Что принадлежат владыке вод,
Мы, склонившись, будем спать с тобой,
Приходи скорей, любимый мой,
Тяжко, если нужно долго ждать!
海若之
奥尓生有
縄<乗>乃
名者曽不告
戀者雖死
奥尓生有
縄<乗>乃
名者曽不告
戀者雖死
わたつみの
おきにおひたる
なはのりの
なはかつてのらじ
こひはしねとも
おきにおひたる
なはのりの
なはかつてのらじ
こひはしねとも
У владыки вод
На дне морском
Травы наванори — “имя-назови”…
Даже пусть я от любви умру,
Имя я не назову твое!
На дне морском
Травы наванори — “имя-назови”…
Даже пусть я от любви умру,
Имя я не назову твое!
* Травы “наванори” — “имя-назови” — морские водоросли красного цвета, растут всюду на о-ве Хонсю у берегов, употребляются в пищу, совр. умидзомэн.
* Старинное народное их название отражает древнюю веру в магию слов (котодама), ряд трав, упоминаемых в песнях М., имеют такое название: трава “позабудь”, трава “позабудь любовь”. трава “не-говори”, и есть раковины “позабудь”, “позабудь любовь” и т. п. Верили, что при помощи этих трав можно было добиться. чтобы милая назвала свое имя (а это в старину значило дать согласие на брак), позабыть горе, несчастную любовь и т. д.
* Старинное народное их название отражает древнюю веру в магию слов (котодама), ряд трав, упоминаемых в песнях М., имеют такое название: трава “позабудь”, трава “позабудь любовь”. трава “не-говори”, и есть раковины “позабудь”, “позабудь любовь” и т. п. Верили, что при помощи этих трав можно было добиться. чтобы милая назвала свое имя (а это в старину значило дать согласие на брак), позабыть горе, несчастную любовь и т. д.
和多都美能
於伎津之良奈美
多知久良思
安麻乎等女等母
思麻我久<流>見由
於伎津之良奈美
多知久良思
安麻乎等女等母
思麻我久<流>見由
わたつみの
おきつしらなみ
たちくらし
あまをとめども
しまがくるみゆ
おきつしらなみ
たちくらし
あまをとめども
しまがくるみゆ
Верно, бурными стали
У морского владыки
В белой пене шумящие волны на море,
Вижу, скрылись надолго за островом дальним
Молодые рыбачки…
У морского владыки
В белой пене шумящие волны на море,
Вижу, скрылись надолго за островом дальним
Молодые рыбачки…
* В песне передан один из обычных пейзажей и характерные образы, часто встречающиеся в песнях странствования, представленных в М.
和多都美乃
宇美尓伊弖多流
思可麻河<泊>
多延無日尓許曽
安我故非夜麻米
宇美尓伊弖多流
思可麻河<泊>
多延無日尓許曽
安我故非夜麻米
わたつみの
うみにいでたる
しかまがは
たえむひにこそ
あがこひやまめ
うみにいでたる
しかまがは
たえむひにこそ
あがこひやまめ
О, только если высохнет до дна
Река Сикама, что впадает в море
Владыки вод,
О, только лишь тогда
Умрёт навек моя к тебе любовь!
Река Сикама, что впадает в море
Владыки вод,
О, только лишь тогда
Умрёт навек моя к тебе любовь!
* Песня — любовный обет, в котором любовная клятва выражена постоянными образами, характерными для таких клятв.
可敝流散尓
伊母尓見勢武尓
和多都美乃
於伎都白玉
比利比弖由賀奈
伊母尓見勢武尓
和多都美乃
於伎都白玉
比利比弖由賀奈
かへるさに
いもにみせむに
わたつみの
おきつしらたま
ひりひてゆかな
いもにみせむに
わたつみの
おきつしらたま
ひりひてゆかな
Когда в обратный путь я поверну,
Хотел бы взять и унести с собою
Я белый жемчуг,
Что лежит на дне морей,
Чтобы любимой дать полюбоваться дома!
Хотел бы взять и унести с собою
Я белый жемчуг,
Что лежит на дне морей,
Чтобы любимой дать полюбоваться дома!
[Неизвестный автор]
緑子之
若子蚊見庭
垂乳為
母所懐
褨襁
平<生>蚊見庭
結經方衣
水津裏丹縫服
頚著之
童子蚊見庭
結幡
袂著衣
服我矣
丹因
子等何四千庭
三名之綿
蚊黒為髪尾
信櫛持
於是蚊寸垂
取束
擧而裳纒見
解乱
童兒丹成見
羅丹津蚊經
色丹名著来
紫之
大綾之衣
墨江之
遠里小野之
真榛持
丹穂之為衣丹
狛錦
紐丹縫著
刺部重部
波累服
打十八為
麻續兒等
蟻衣之
寶之子等蚊
打栲者
經而織布
日曝之
朝手作尾
信巾裳成者之寸丹取為支屋所經
稲寸丁女蚊
妻問迹
我丹所来為
彼方之
二綾裏沓
飛鳥
飛鳥壮蚊
霖禁
縫為黒沓
刺佩而
庭立住
退莫立
禁尾迹女蚊
髣髴聞而
我丹所来為
水縹
絹帶尾
引帶成
韓帶丹取為
海神之
殿盖丹
飛翔
為軽如来
腰細丹
取餝氷
真十鏡
取雙懸而
己蚊果
還氷見乍
春避而
野邊尾廻者
面白見
我矣思經蚊
狭野津鳥
来鳴翔經
秋僻而
山邊尾徃者
名津蚊為迹
我矣思經蚊
天雲裳
行田菜引
還立
路尾所来者
打氷<刺>
宮尾見名
刺竹之
舎人壮裳
忍經等氷
還等氷見乍
誰子其迹哉
所思而在
如是
所為故為
古部
狭々寸為我哉
端寸八為
今日八方子等丹
五十狭邇迹哉
所思而在
如是
所為故為
古部之
賢人藻
後之世之
堅監将為迹
老人矣
送為車
持還来
<持還来>
若子蚊見庭
垂乳為
母所懐
褨襁
平<生>蚊見庭
結經方衣
水津裏丹縫服
頚著之
童子蚊見庭
結幡
袂著衣
服我矣
丹因
子等何四千庭
三名之綿
蚊黒為髪尾
信櫛持
於是蚊寸垂
取束
擧而裳纒見
解乱
童兒丹成見
羅丹津蚊經
色丹名著来
紫之
大綾之衣
墨江之
遠里小野之
真榛持
丹穂之為衣丹
狛錦
紐丹縫著
刺部重部
波累服
打十八為
麻續兒等
蟻衣之
寶之子等蚊
打栲者
經而織布
日曝之
朝手作尾
信巾裳成者之寸丹取為支屋所經
稲寸丁女蚊
妻問迹
我丹所来為
彼方之
二綾裏沓
飛鳥
飛鳥壮蚊
霖禁
縫為黒沓
刺佩而
庭立住
退莫立
禁尾迹女蚊
髣髴聞而
我丹所来為
水縹
絹帶尾
引帶成
韓帶丹取為
海神之
殿盖丹
飛翔
為軽如来
腰細丹
取餝氷
真十鏡
取雙懸而
己蚊果
還氷見乍
春避而
野邊尾廻者
面白見
我矣思經蚊
狭野津鳥
来鳴翔經
秋僻而
山邊尾徃者
名津蚊為迹
我矣思經蚊
天雲裳
行田菜引
還立
路尾所来者
打氷<刺>
宮尾見名
刺竹之
舎人壮裳
忍經等氷
還等氷見乍
誰子其迹哉
所思而在
如是
所為故為
古部
狭々寸為我哉
端寸八為
今日八方子等丹
五十狭邇迹哉
所思而在
如是
所為故為
古部之
賢人藻
後之世之
堅監将為迹
老人矣
送為車
持還来
<持還来>
みどりこの
わかごかみには
たらちし
ははにむだかえ
ひむつきの
ちごがかみには
ゆふかたぎぬ
ひつらにぬひき
うなつきの
わらはかみには
ゆひはたの
そでつけごろも
きしわれを
によれる
こらがよちには
みなのわた
かぐろしかみを
まくしもち
ここにかきたれ
とりつかね
あげてもまきみ
ときみだり
わらはになしみ
さにつかふ
いろになつける
むらさきの
おほあやのきぬ
すみのえの
とほさとをのの
まはりもち
にほほしきぬに
こまにしき
ひもにぬひつけ
*****
なみかさねきて
うちそやし
をみのこら
ありきぬの
たからのこらが
うちしたへ
はへておるぬの
ひさらしの
あさてづくりを
*****
*******
*****
いなきをとめが
つまどふと
われにおこせし
をちかたの
ふたあやしたぐつ
とぶとり
あすかをとこが
ながめさへ
ぬひしくろぐつ
さしはきて
にはにたたずみ
そけなたち
いさめをとめが
ほのききて
われにおこせし
みなはだの
きぬのおびを
ひきおびなす
からおびにとらし
わたつみの
とののいらかに
とびかける
すがるのごとき
こしほそに
とりよそほひ
まそかがみ
とりなめかけて
おのがなり
かへらひみつつ
はるさりて
のへをめぐれば
おもしろみ
われをおもへか
さのつとり
きなきかけらふ
あきさりて
やまへをゆけば
なつかしと
われをおもへか
あまくもも
ゆきたなびく
かへりたち
みちをくれば
うちひさす
みやをみな
さすたけの
とねりをとこも
しのぶらひ
かへらひみつつ
たがこぞとや
おもはえてある
かくのごと
*******
いにしへ
ささきしわれや
はしきやし
けふやもこらに
いさとや
おもはえてある
かくのごと
*******
いにしへの
さかしきひとも
のちのよの
かがみにせむと
おいひとを
おくりしくるま
もちかへりけり
もちかへりけり
わかごかみには
たらちし
ははにむだかえ
ひむつきの
ちごがかみには
ゆふかたぎぬ
ひつらにぬひき
うなつきの
わらはかみには
ゆひはたの
そでつけごろも
きしわれを
によれる
こらがよちには
みなのわた
かぐろしかみを
まくしもち
ここにかきたれ
とりつかね
あげてもまきみ
ときみだり
わらはになしみ
さにつかふ
いろになつける
むらさきの
おほあやのきぬ
すみのえの
とほさとをのの
まはりもち
にほほしきぬに
こまにしき
ひもにぬひつけ
*****
なみかさねきて
うちそやし
をみのこら
ありきぬの
たからのこらが
うちしたへ
はへておるぬの
ひさらしの
あさてづくりを
*****
*******
*****
いなきをとめが
つまどふと
われにおこせし
をちかたの
ふたあやしたぐつ
とぶとり
あすかをとこが
ながめさへ
ぬひしくろぐつ
さしはきて
にはにたたずみ
そけなたち
いさめをとめが
ほのききて
われにおこせし
みなはだの
きぬのおびを
ひきおびなす
からおびにとらし
わたつみの
とののいらかに
とびかける
すがるのごとき
こしほそに
とりよそほひ
まそかがみ
とりなめかけて
おのがなり
かへらひみつつ
はるさりて
のへをめぐれば
おもしろみ
われをおもへか
さのつとり
きなきかけらふ
あきさりて
やまへをゆけば
なつかしと
われをおもへか
あまくもも
ゆきたなびく
かへりたち
みちをくれば
うちひさす
みやをみな
さすたけの
とねりをとこも
しのぶらひ
かへらひみつつ
たがこぞとや
おもはえてある
かくのごと
*******
いにしへ
ささきしわれや
はしきやし
けふやもこらに
いさとや
おもはえてある
かくのごと
*******
いにしへの
さかしきひとも
のちのよの
かがみにせむと
おいひとを
おくりしくるま
もちかへりけり
もちかへりけり
Ах, когда на свет родился,
Был младенцем нежным я,
Согревала мать родная
На груди своей меня.
Подвязав к спине, с любовью
Бережно несла меня.
А когда я начал ползать,
Мать, вскормившая меня,
Безрукавку на подкладке
Надевала на меня.
А когда я стал подростком
И спускались у меня
Волосы уже до шеи,
Стали наряжать меня
Сразу в платье с рукавами,
Сразу в пестрые шелка.
А когда таким был юным
И прекрасным, как и вы,
Черных раковин чернее
Были волосы мои.
Я расчесывал их гребнем,
И спускались у меня
До плечей густые пряди,
То я вверх их поднимал,
То, как юноши в те годы,
Распускал их по плечам.
И лиловое, в узорах,
Платье дивное носил,
Ах, с отливом темно-красным,
Мной любимым, я носил.
Платье, крашенное хаги,
Теми хаги, что растут
В Суминоэ,
В поле дальнем,
В поле Тоодзатону.
Надевал тогда, бывало,
Шнур корейский из парчи,
Много дивных, ярких платьев
Со шнурами я носил.
На одно такое платье
Я другое надевал,
Как носили, наряжаясь,
В те былые времена.
Платья разные из ткани,
Что простые девы ткали,
Смачивая долго пряжу
Конопляную в чанах,
Платья шелка дорогого,
Те, что способом особым
Из домов богатых девы
Ткали только для меня.
И носил еще я платья
Из ручного полотна,
Что на солнышке белили
Девы только для меня.
И двухцветные, в узорах,
Надевал носки в те дни,
Подарила мне их дева
Из семейства Инаки.
Та, что ото всех скрывалась,
Долго взаперти жила,
А когда ее сосватал,
В дом хозяйкою вошла.
Обувь черную носил я,
Ту, что, пряча от дождя,
Знаменитый шил сапожник,
Живший в Асука тогда.
Надевал я синий пояс,
Что в подарок мне дала
Дева, что меня не знала,
Лишь слыхала про меня
И, когда в саду гулял я,
Повстречала там меня.
И парчи корейской пояс
Надевал, бывало, я
И носил на бедрах тонких,—
Тонкий был я, как оса,
Что над кровлею летает
У дворца владыки дна.
Расставлял я в ряд, бывало,
Дорогие зеркала
И собою любовался.
Вот каким я был тогда.
А весна придет, бывало,
Я гуляю по полям,
Оттого ли что красивым
Я казался всем тогда,
Но ко мне летели птицы,
Песни пели для меня.
А осеннею порою
В горы уходил гулять,
Оттого ль что с виду милым
Я казался всем тогда,
Приплывали и стелились
Предо мною облака.
А когда я возвращался
И тропою горной шел,
Мне навстречу выходили
Дамы знатные порой
Из дворца, где объявляют
Для народа день работ,
И мужчины, что служили
В страже этого дворца,
У которых за спиною
Были стрелы и колчан.
Любовались люди мною,
И, оглядываясь, шли,
И друг другу говорили,
Громко восхищаясь мной:
“Из какого это дома
Дивный юноша такой?”
Вот каким я был красивым,
Как я нравился тогда,
Вот каким я был когда-то,
В те далекие года.
Нынче ж старцем безобразным
Перед вами я стою,
И сегодня вы насмешкой
Помощь встретили мою.
Говорите меж собою,
Что не знаете, кто я,
Я, что славой избалован
Был в былые времена.
Старцем безобразным нынче
Перед вами я предстал.
Но, узнайте, жил на свете
Мудрый человек один,
Пусть хранят об этом память
Люди будущих годин.
Ту повозку, на которой
Провожали старика,
Он привез назад,
Чтоб знали:
Будет очередь твоя.
Был младенцем нежным я,
Согревала мать родная
На груди своей меня.
Подвязав к спине, с любовью
Бережно несла меня.
А когда я начал ползать,
Мать, вскормившая меня,
Безрукавку на подкладке
Надевала на меня.
А когда я стал подростком
И спускались у меня
Волосы уже до шеи,
Стали наряжать меня
Сразу в платье с рукавами,
Сразу в пестрые шелка.
А когда таким был юным
И прекрасным, как и вы,
Черных раковин чернее
Были волосы мои.
Я расчесывал их гребнем,
И спускались у меня
До плечей густые пряди,
То я вверх их поднимал,
То, как юноши в те годы,
Распускал их по плечам.
И лиловое, в узорах,
Платье дивное носил,
Ах, с отливом темно-красным,
Мной любимым, я носил.
Платье, крашенное хаги,
Теми хаги, что растут
В Суминоэ,
В поле дальнем,
В поле Тоодзатону.
Надевал тогда, бывало,
Шнур корейский из парчи,
Много дивных, ярких платьев
Со шнурами я носил.
На одно такое платье
Я другое надевал,
Как носили, наряжаясь,
В те былые времена.
Платья разные из ткани,
Что простые девы ткали,
Смачивая долго пряжу
Конопляную в чанах,
Платья шелка дорогого,
Те, что способом особым
Из домов богатых девы
Ткали только для меня.
И носил еще я платья
Из ручного полотна,
Что на солнышке белили
Девы только для меня.
И двухцветные, в узорах,
Надевал носки в те дни,
Подарила мне их дева
Из семейства Инаки.
Та, что ото всех скрывалась,
Долго взаперти жила,
А когда ее сосватал,
В дом хозяйкою вошла.
Обувь черную носил я,
Ту, что, пряча от дождя,
Знаменитый шил сапожник,
Живший в Асука тогда.
Надевал я синий пояс,
Что в подарок мне дала
Дева, что меня не знала,
Лишь слыхала про меня
И, когда в саду гулял я,
Повстречала там меня.
И парчи корейской пояс
Надевал, бывало, я
И носил на бедрах тонких,—
Тонкий был я, как оса,
Что над кровлею летает
У дворца владыки дна.
Расставлял я в ряд, бывало,
Дорогие зеркала
И собою любовался.
Вот каким я был тогда.
А весна придет, бывало,
Я гуляю по полям,
Оттого ли что красивым
Я казался всем тогда,
Но ко мне летели птицы,
Песни пели для меня.
А осеннею порою
В горы уходил гулять,
Оттого ль что с виду милым
Я казался всем тогда,
Приплывали и стелились
Предо мною облака.
А когда я возвращался
И тропою горной шел,
Мне навстречу выходили
Дамы знатные порой
Из дворца, где объявляют
Для народа день работ,
И мужчины, что служили
В страже этого дворца,
У которых за спиною
Были стрелы и колчан.
Любовались люди мною,
И, оглядываясь, шли,
И друг другу говорили,
Громко восхищаясь мной:
“Из какого это дома
Дивный юноша такой?”
Вот каким я был красивым,
Как я нравился тогда,
Вот каким я был когда-то,
В те далекие года.
Нынче ж старцем безобразным
Перед вами я стою,
И сегодня вы насмешкой
Помощь встретили мою.
Говорите меж собою,
Что не знаете, кто я,
Я, что славой избалован
Был в былые времена.
Старцем безобразным нынче
Перед вами я предстал.
Но, узнайте, жил на свете
Мудрый человек один,
Пусть хранят об этом память
Люди будущих годин.
Ту повозку, на которой
Провожали старика,
Он привез назад,
Чтоб знали:
Будет очередь твоя.
* “Подвязав к спине…” — грудных детей с глубокой старины по настоящее время матери подвязывают к спине, оставляя таким образом свои руки свободными для работы, покупок, домашних дел и т. п.
* “Безрукавку на подкладке…” — обычно носят дети дошкольного возраста.
* Лиловый цвет с темно-красным отливом — цвет парадных платьев.
* “Платье, крашенное хаги…” — хаги, одна из излюбленных семи осенних трав (семи осенних цветов), являлась одним из лучших красителей в старину (см. п. 19, 57).
* “В Суминоэ, в поле дальнем, в поле Тоодзатону…” — места, которые славились лучшими красителями в старину.
* “Шнур корейский из парчи…” — принадлежность богатой, нарядной одежды.
* “На одно такое платье я другое надевал…” — в старину в богатых домах надевали одно на другое до 12 шелковых платьев. По количеству каемок у ворота можно было судить о количестве надетых платьев.
* “Двухцветные, в узорах… носки…”—имеются в виду носки из заморских стран.
* “…Жил на свете мудрый человек один…” — речь идет о китайском предании, в котором рассказывается о том, как однажды сын, видя, как отец отвозит на повозке дедушку далеко в лес и оставляет его там, желая от него избавиться, взял повозку и повез ее домой, и, когда отец спросил, для чего ему она нужна, он ответил отцу: “Для того чтобы потом, когда придет твоя очередь, — тыстанешь старым дедушкой, отвезти на ней в лес тебя”. Отец понял свою вину и привез деда обратно домой.
* “Безрукавку на подкладке…” — обычно носят дети дошкольного возраста.
* Лиловый цвет с темно-красным отливом — цвет парадных платьев.
* “Платье, крашенное хаги…” — хаги, одна из излюбленных семи осенних трав (семи осенних цветов), являлась одним из лучших красителей в старину (см. п. 19, 57).
* “В Суминоэ, в поле дальнем, в поле Тоодзатону…” — места, которые славились лучшими красителями в старину.
* “Шнур корейский из парчи…” — принадлежность богатой, нарядной одежды.
* “На одно такое платье я другое надевал…” — в старину в богатых домах надевали одно на другое до 12 шелковых платьев. По количеству каемок у ворота можно было судить о количестве надетых платьев.
* “Двухцветные, в узорах… носки…”—имеются в виду носки из заморских стран.
* “…Жил на свете мудрый человек один…” — речь идет о китайском предании, в котором рассказывается о том, как однажды сын, видя, как отец отвозит на повозке дедушку далеко в лес и оставляет его там, желая от него избавиться, взял повозку и повез ее домой, и, когда отец спросил, для чего ему она нужна, он ответил отцу: “Для того чтобы потом, когда придет твоя очередь, — тыстанешь старым дедушкой, отвезти на ней в лес тебя”. Отец понял свою вину и привез деда обратно домой.
須賣呂伎能
之伎麻須久尓能
安米能之多
四方能美知尓波
宇麻乃都米
伊都久須伎波美
布奈乃倍能
伊波都流麻泥尓
伊尓之敝欲
伊麻乃乎都頭尓
万調
麻都流都可佐等
都久里多流
曽能奈里波比乎
安米布良受
日能可左奈礼婆
宇恵之田毛
麻吉之波多氣毛
安佐其登尓
之保美可礼由苦
曽乎見礼婆
許己呂乎伊多美
弥騰里兒能
知許布我其登久
安麻都美豆
安布藝弖曽麻都
安之比奇能
夜麻能多乎理尓
許能見油流
安麻能之良久母
和多都美能
於枳都美夜敝尓
多知和多里
等能具毛利安比弖
安米母多麻波祢
之伎麻須久尓能
安米能之多
四方能美知尓波
宇麻乃都米
伊都久須伎波美
布奈乃倍能
伊波都流麻泥尓
伊尓之敝欲
伊麻乃乎都頭尓
万調
麻都流都可佐等
都久里多流
曽能奈里波比乎
安米布良受
日能可左奈礼婆
宇恵之田毛
麻吉之波多氣毛
安佐其登尓
之保美可礼由苦
曽乎見礼婆
許己呂乎伊多美
弥騰里兒能
知許布我其登久
安麻都美豆
安布藝弖曽麻都
安之比奇能
夜麻能多乎理尓
許能見油流
安麻能之良久母
和多都美能
於枳都美夜敝尓
多知和多里
等能具毛利安比弖
安米母多麻波祢
すめろきの
しきますくにの
あめのした
よものみちには
うまのつめ
いつくすきはみ
ふなのへの
いはつるまでに
いにしへよ
いまのをつづに
よろづつき
まつるつかさと
つくりたる
そのなりはひを
あめふらず
ひのかさなれば
うゑしたも
まきしはたけも
あさごとに
しぼみかれゆく
そをみれば
こころをいたみ
みどりこの
ちこふがごとく
あまつみづ
あふぎてぞまつ
あしひきの
やまのたをりに
このみゆる
あまのしらくも
わたつみの
おきつみやへに
たちわたり
とのぐもりあひて
あめもたまはね
しきますくにの
あめのした
よものみちには
うまのつめ
いつくすきはみ
ふなのへの
いはつるまでに
いにしへよ
いまのをつづに
よろづつき
まつるつかさと
つくりたる
そのなりはひを
あめふらず
ひのかさなれば
うゑしたも
まきしはたけも
あさごとに
しぼみかれゆく
そをみれば
こころをいたみ
みどりこの
ちこふがごとく
あまつみづ
あふぎてぞまつ
あしひきの
やまのたをりに
このみゆる
あまのしらくも
わたつみの
おきつみやへに
たちわたり
とのぐもりあひて
あめもたまはね
В этой, внуками небес
Управляемой стране,
В Поднебесной, на путях
Четырех сторон земли,
До предела, что достичь
Мог копытом конь,
До границ, куда дойти
Корабли могли,
С незапамятных времен
И до сей поры
Из бесчисленных даров
Лучший дар был в честь богов
То, что добыто трудом —
Урожая славный плод.
Но не льет на землю дождь
Вот уж много, много дней.
Рисовые все поля,
Что засажены давно,
И пшеничные поля,
Что засеяны давно,
С каждым утром,
С каждым днем
Вянут, сохнут без дождя.
И когда глядишь на них,
Сердце бедное болит.
И как малое дитя,
Плача, просит молока,
Так небесной влаги ждем,
Не спуская глаз с небес.
О, средь распростертых гор
Из лощины вдалеке
Показавшаяся нам
Туча белая, спеши.
Поднимись, покинь дворец
Властелина вод морских,
Затяни небесный свод,
Ниспошли на землю дождь!
Управляемой стране,
В Поднебесной, на путях
Четырех сторон земли,
До предела, что достичь
Мог копытом конь,
До границ, куда дойти
Корабли могли,
С незапамятных времен
И до сей поры
Из бесчисленных даров
Лучший дар был в честь богов
То, что добыто трудом —
Урожая славный плод.
Но не льет на землю дождь
Вот уж много, много дней.
Рисовые все поля,
Что засажены давно,
И пшеничные поля,
Что засеяны давно,
С каждым утром,
С каждым днем
Вянут, сохнут без дождя.
И когда глядишь на них,
Сердце бедное болит.
И как малое дитя,
Плача, просит молока,
Так небесной влаги ждем,
Не спуская глаз с небес.
О, средь распростертых гор
Из лощины вдалеке
Показавшаяся нам
Туча белая, спеши.
Поднимись, покинь дворец
Властелина вод морских,
Затяни небесный свод,
Ниспошли на землю дождь!
Вечер 1-го дня 6-й луны
Отомо Якамоти
* Песни вызывания дождя, в основе которых лежит вера в магическую силу слов, были широко распространены в Японии. До сих пор в современном японском фольклоре много таких песен, они обычно сопровождаются плясками и подношениями в храм.
Отомо Якамоти
* Песни вызывания дождя, в основе которых лежит вера в магическую силу слов, были широко распространены в Японии. До сих пор в современном японском фольклоре много таких песен, они обычно сопровождаются плясками и подношениями в храм.
和多都民能
可味能美許等乃
美久之宜尓
多久波比於伎氐
伊都久等布
多麻尓末佐里氐
於毛敝里之
安我故尓波安礼騰
宇都世美乃
与能許等和利等
麻須良乎能
比伎能麻尓麻仁
之奈謝可流
古之地乎左之氐
波布都多能
和可礼尓之欲理
於吉都奈美
等乎牟麻欲妣伎
於保夫祢能
由久良々々々耳
於毛可宜尓
毛得奈民延都々
可久古非婆
意伊豆久安我未
氣太志安倍牟可母
可味能美許等乃
美久之宜尓
多久波比於伎氐
伊都久等布
多麻尓末佐里氐
於毛敝里之
安我故尓波安礼騰
宇都世美乃
与能許等和利等
麻須良乎能
比伎能麻尓麻仁
之奈謝可流
古之地乎左之氐
波布都多能
和可礼尓之欲理
於吉都奈美
等乎牟麻欲妣伎
於保夫祢能
由久良々々々耳
於毛可宜尓
毛得奈民延都々
可久古非婆
意伊豆久安我未
氣太志安倍牟可母
わたつみの
かみのみことの
みくしげに
たくはひおきて
いつくとふ
たまにまさりて
おもへりし
あがこにはあれど
うつせみの
よのことわりと
ますらをの
ひきのまにまに
しなざかる
こしぢをさして
はふつたの
わかれにしより
おきつなみ
とをむまよびき
おほぶねの
ゆくらゆくらに
おもかげに
もとなみえつつ
かくこひば
おいづくあがみ
けだしあへむかも
かみのみことの
みくしげに
たくはひおきて
いつくとふ
たまにまさりて
おもへりし
あがこにはあれど
うつせみの
よのことわりと
ますらをの
ひきのまにまに
しなざかる
こしぢをさして
はふつたの
わかれにしより
おきつなみ
とをむまよびき
おほぶねの
ゆくらゆくらに
おもかげに
もとなみえつつ
かくこひば
おいづくあがみ
けだしあへむかも
О любимое дитя!
Ты дороже мне была
Жемчуга, что, говорят,
Свято чтится и лежит
Скрытый глубоко в ларце
Бога вод — владыки дна.
Но таков уже закон
В мире смертных.
Потому
Подчинилась ты тогда воле мужа своего,
Устремилась в дальний путь,
В край неведомый Коси,
В глушь далекую страны.
Листья алые плюща
Разошлись по сторонам —
Разлучились мы с тобой.
И с тех пор перед собой
Беспрестанно вижу я
Росчерк ломаных бровей,
Как изгиб бегущих волн
Вдалеке на глади вод,
Вижу милое лицо,
Что мелькает предо мной,
Как мелькает вдалеке
Среди волн
Большой корабль.
Если я с такой тоской
Буду думать о тебе,
Сердце бедное мое,
Что живет немало лет,
Вряд ли сможет дальше жить!
Ты дороже мне была
Жемчуга, что, говорят,
Свято чтится и лежит
Скрытый глубоко в ларце
Бога вод — владыки дна.
Но таков уже закон
В мире смертных.
Потому
Подчинилась ты тогда воле мужа своего,
Устремилась в дальний путь,
В край неведомый Коси,
В глушь далекую страны.
Листья алые плюща
Разошлись по сторонам —
Разлучились мы с тобой.
И с тех пор перед собой
Беспрестанно вижу я
Росчерк ломаных бровей,
Как изгиб бегущих волн
Вдалеке на глади вод,
Вижу милое лицо,
Что мелькает предо мной,
Как мелькает вдалеке
Среди волн
Большой корабль.
Если я с такой тоской
Буду думать о тебе,
Сердце бедное мое,
Что живет немало лет,
Вряд ли сможет дальше жить!
わたつ海の
かざしにさすと
いはふもも
きみがためには
をしまざりけり
かざしにさすと
いはふもも
きみがためには
をしまざりけり
わたつみの
かざしにさすと
いはふもも
きみがためには
をしまざりけり
かざしにさすと
いはふもも
きみがためには
をしまざりけり
Сам бог морей "сосной морской" —
чем дорожит, чем украшает
главу свою —
для вас, друзья,
не поскупился!
чем дорожит, чем украшает
главу свою —
для вас, друзья,
не поскупился!
わたつみの
ふかき心は
おきながら
恨みられぬる
ものにぞありける
ふかき心は
おきながら
恨みられぬる
ものにぞありける
わたつみの
ふかきこころは
おきながら
うらみられぬる
ものにぞありける
ふかきこころは
おきながら
うらみられぬる
ものにぞありける
Хотя на морской равнине
Самое глубокое место —
Это открытое море,
Все же есть люди,
Что видят бухту[142].
Самое глубокое место —
Это открытое море,
Все же есть люди,
Что видят бухту[142].
142. В стихотворении обыгрываются омофоны: оки – «иметь», «класть» и оки – «открытое море», урами – «ревность» и «смотреть на бухту». Иной перевод танка: хотя, словно глубины морские, глубоки мои чувства, все же есть такие люди, что ревнуют меня к другим. Император хочет сказать, что его дети напрасно ревнуют его друг к другу, всех он любит одинаково. Оки – «открытое море» и ура – «бухта» – энго к ватацуми («гладь моря»). Стихотворение с пометой «Автор неизвестен» помещено в Сюисю, 15 [983], а также в Кокинрокутё, 4, с небольшими изменениями в Канэхирагосю.
浪の立つ
かたも知らねど
わたつみの
うらやましくも
おもほゆるかな
かたも知らねど
わたつみの
うらやましくも
おもほゆるかな
なみのたつ
かたもしらねど
わたつみの
うらやましくも
おもほゆるかな
かたもしらねど
わたつみの
うらやましくも
おもほゆるかな
Где вздымающиеся волны
Пути своего не знают —
Моря равнина.
О, какую зависть
Испытываю я![250]
Пути своего не знают —
Моря равнина.
О, какую зависть
Испытываю я![250]
250. Танка основана на игре омонимов: ката – «сторона», «путь», «направление» и «залив». Ура — часть слова ураямасий («чувствовать зависть») – означает «бухта». Ватацуми – дзё к слову ура.
大和物語 > #147 生田川 (Река Икута)
いづこにか
魂をもとめむ
わたつみの
ここかしことも
おもほえなくに
魂をもとめむ
わたつみの
ここかしことも
おもほえなくに
いづこにか
たまをもとめむ
わたつみの
ここかしことも
おもほえなくに
たまをもとめむ
わたつみの
ここかしことも
おもほえなくに
Где же мне
Душу ее найти?
Широкое море —
Здесь она или там?
И этого мне не понять.
Душу ее найти?
Широкое море —
Здесь она или там?
И этого мне не понять.
次生海神、名大綿津見神、
次に海の神、名は大綿津見 神を生み、
За ним бога моря — имя ему Оо-вата-цуми-но ками — Бог-Дух Великого Моря родили.
大綿津見神-Оо-вата-цуми-но ками
於中滌時、所成神名、中津綿上津見神、
中に滌ぐ時に、成れる神の名は、中津綿津身 神。
Имя бога, что явился, когда в середине [воды] омывался, [было] Накацу-вата-цуми-но ками — Бог-Дух Средних Вод [Моря].
中津綿上津見神-Накацу-вата-цуми-но ками
棹させど
底ひも知らぬ
わたつみの
深き心を
君に見るかな
底ひも知らぬ
わたつみの
深き心を
君に見るかな
さをさせど
そこひもしらぬ
わたつみの
ふかきこゝろを
きみにみるかな
そこひもしらぬ
わたつみの
ふかきこゝろを
きみにみるかな
Шестом
Нельзя измерить глубину
Морской пучины.
Я вижу:
Ваши чувства так же глубоки!
Нельзя измерить глубину
Морской пучины.
Я вижу:
Ваши чувства так же глубоки!
わだつみの
道触りの神に
手向けする
幣の追風
やまず吹かなむ
道触りの神に
手向けする
幣の追風
やまず吹かなむ
わだつみの
ちふりのかみに
てむけする
ぬさのおひかぜ
やまずふかなむ
ちふりのかみに
てむけする
ぬさのおひかぜ
やまずふかなむ
Ветер, уносящий нуса,
Что подносим богам,
Опекающим море,
Охраняющим путь по нему,
Дуй не переставая!
Что подносим богам,
Опекающим море,
Охраняющим путь по нему,
Дуй не переставая!
わたつみの
わか身こす浪
立返り
あまのすむてふ
うらみつるかな
わか身こす浪
立返り
あまのすむてふ
うらみつるかな
わたつみの
わかみこすなみ
たちかへり
あまのすむてふ
うらみつるかな
わかみこすなみ
たちかへり
あまのすむてふ
うらみつるかな
Из просторов морских
на берег волна набегает
и уходит назад —
к этой бухте в село рыбачье
я ушел, отвергнутый милой…
на берег волна набегает
и уходит назад —
к этой бухте в село рыбачье
я ушел, отвергнутый милой…
あふことの
まれなる色に
思ひそめ
わが身は常に
天雲の
はるるときなく
富士の嶺の
燃えつつとはに
思へども
逢ふことかたし
なにしかも
人を恨みむ
わたつみの
沖を深めて
思ひてし
思ひは今は
いたづらに
なりぬべらなり
ゆく水の
絶ゆるときなく
かくなわに
思ひ亂れて
降る雪の
消なば消ぬべく
思へども
閻浮の身なれば
なほやまず
思ひは深し
あしひきの
山下水の
木隱れて
たぎつ心を
誰にかも
あひ語らはむ
色にいでば
人知りぬべみ
墨染めの
タベになれば
ひとりゐて
あはれあはれと
歎きあまり
せむすべなみに
庭にいでて
立ちやすらへば
白妙の
衣の袖に
置く露の
消なば消ぬべく
思へども
なほ歎かれぬ
春霞
よそにも人に
逢はむと思へば
まれなる色に
思ひそめ
わが身は常に
天雲の
はるるときなく
富士の嶺の
燃えつつとはに
思へども
逢ふことかたし
なにしかも
人を恨みむ
わたつみの
沖を深めて
思ひてし
思ひは今は
いたづらに
なりぬべらなり
ゆく水の
絶ゆるときなく
かくなわに
思ひ亂れて
降る雪の
消なば消ぬべく
思へども
閻浮の身なれば
なほやまず
思ひは深し
あしひきの
山下水の
木隱れて
たぎつ心を
誰にかも
あひ語らはむ
色にいでば
人知りぬべみ
墨染めの
タベになれば
ひとりゐて
あはれあはれと
歎きあまり
せむすべなみに
庭にいでて
立ちやすらへば
白妙の
衣の袖に
置く露の
消なば消ぬべく
思へども
なほ歎かれぬ
春霞
よそにも人に
逢はむと思へば
あふことの
まれなるいろに
おもひそめ
わかみはつねに
あまくもの
はるるときなく
ふしのねの
もえつつとはに
おもへとも
あふことかたし
なにしかも
ひとをうらみむ
わたつみの
おきをふかめて
おもひてし
おもひをいまは
いたつらに
なりぬへらなり
ゆくみつの
たゆるときなく
かくなわに
おもひみたれて
ふるゆきの
けなはけぬへく
おもへとも
えふのみなれは
なほやます
おもひはふかし
あしひきの
やましたみつの
こかくれて
たきつこころを
たれにかも
あひかたらはむ
いろにいては
ひとしりぬへみ
すみそめの
ゆふへになれは
ひとりゐて
あはれあはれと
なけきあまり
せむすへなみに
にはにいてて
たちやすらへは
しろたへの
ころものそてに
おくつゆの
けなはけぬへく
おもへとも
なほなけかれぬ
はるかすみ
よそにもひとに
あはむとおもへは
まれなるいろに
おもひそめ
わかみはつねに
あまくもの
はるるときなく
ふしのねの
もえつつとはに
おもへとも
あふことかたし
なにしかも
ひとをうらみむ
わたつみの
おきをふかめて
おもひてし
おもひをいまは
いたつらに
なりぬへらなり
ゆくみつの
たゆるときなく
かくなわに
おもひみたれて
ふるゆきの
けなはけぬへく
おもへとも
えふのみなれは
なほやます
おもひはふかし
あしひきの
やましたみつの
こかくれて
たきつこころを
たれにかも
あひかたらはむ
いろにいては
ひとしりぬへみ
すみそめの
ゆふへになれは
ひとりゐて
あはれあはれと
なけきあまり
せむすへなみに
にはにいてて
たちやすらへは
しろたへの
ころものそてに
おくつゆの
けなはけぬへく
おもへとも
なほなけかれぬ
はるかすみ
よそにもひとに
あはむとおもへは
Редко видимся мы
с любовью моей ненаглядной,
с той, что сердце навек
окрасила черной тоскою.
Оттого-то всегда
я тучи небесной мрачнее,
но пылает душа,
словно поле весною близ Фудзи.
Мне, увы, нелегко
добиться свидания с милой —
но смогу ли ее
за страдания возненавидеть?!
Только глубже любовь
и светлее — как дали морские.
Пусть в разлуке скорблю
от неразделенного чувства —
не удержишь любовь,
словно бурные воды потока,
чье теченье влечет,
уносит смятенные думы.
Коль мне сгинуть дано,
растаять, подобно снежинке,
я не стану жалеть,
дитя быстротечного мира…
Только к милой стремлюсь,
о милой в разлуке мечтаю —
так стремится ручей
под сень вековечных деревьев
и по круче с горы
сбегает в тенистую рощу.
Ах, кому же кому
поведать сердечные муки?!
Слишком многим, боюсь,
все выдала краска смущенья…
Вновь сгущается мгла,
подобная пролитой туши, —
и опять на меня
волною тоска набегает.
«О печаль! О печаль!» —
я тяжко в разлуке вздыхаю.
Что ж, быть может, в одном
сумею найти утешенье —
выйду вечером в сад,
в тиши полюбуюсь росою.
Ведь и мне суждено
исчезнуть росинкой прозрачной,
что легла на рукав
моего белотканого платья.
Но не в силах, увы,
сдержать бесконечные вздохи —
должен я хоть на миг
любовь мою снова увидеть,
пусть лишь издалека,
как вешнюю дымку над склоном!..
с любовью моей ненаглядной,
с той, что сердце навек
окрасила черной тоскою.
Оттого-то всегда
я тучи небесной мрачнее,
но пылает душа,
словно поле весною близ Фудзи.
Мне, увы, нелегко
добиться свидания с милой —
но смогу ли ее
за страдания возненавидеть?!
Только глубже любовь
и светлее — как дали морские.
Пусть в разлуке скорблю
от неразделенного чувства —
не удержишь любовь,
словно бурные воды потока,
чье теченье влечет,
уносит смятенные думы.
Коль мне сгинуть дано,
растаять, подобно снежинке,
я не стану жалеть,
дитя быстротечного мира…
Только к милой стремлюсь,
о милой в разлуке мечтаю —
так стремится ручей
под сень вековечных деревьев
и по круче с горы
сбегает в тенистую рощу.
Ах, кому же кому
поведать сердечные муки?!
Слишком многим, боюсь,
все выдала краска смущенья…
Вновь сгущается мгла,
подобная пролитой туши, —
и опять на меня
волною тоска набегает.
«О печаль! О печаль!» —
я тяжко в разлуке вздыхаю.
Что ж, быть может, в одном
сумею найти утешенье —
выйду вечером в сад,
в тиши полюбуюсь росою.
Ведь и мне суждено
исчезнуть росинкой прозрачной,
что легла на рукав
моего белотканого платья.
Но не в силах, увы,
сдержать бесконечные вздохи —
должен я хоть на миг
любовь мою снова увидеть,
пусть лишь издалека,
как вешнюю дымку над склоном!..
流れ木と
たつ白浪と
焼く塩と
いづれかからき
わたつみの底
たつ白浪と
焼く塩と
いづれかからき
わたつみの底
ながれきと
たつしらなみと
やくしほと
いづれかからき
わたつみのそこ
たつしらなみと
やくしほと
いづれかからき
わたつみのそこ
Горька ты, соль,
Что добывают рыбаки,
Но участь дерева,
Плывущего в волнах,
Едва ль не горше!
Что добывают рыбаки,
Но участь дерева,
Плывущего в волнах,
Едва ль не горше!
渡つ海の
ふかき心は
有りなから
うらみられぬる
物にそ有りける
ふかき心は
有りなから
うらみられぬる
物にそ有りける
わたつうみの
ふかきこころは
ありなから
うらみられぬる
ものにそありける
ふかきこころは
ありなから
うらみられぬる
ものにそありける
Хотя на морской равнине
Самое глубокое место —
Это открытое море,
Все же есть люди,
Что видят бухту.
Самое глубокое место —
Это открытое море,
Все же есть люди,
Что видят бухту.
Помещено в Ямато-моногатари, 52, а также в Кокинрокутё, 4
Перевод: Ермакова Л. М. 1982 г. (Ямато-моногатари)
Перевод: Ермакова Л. М. 1982 г. (Ямато-моногатари)
* “Сердце алое мое…”—местный зачин (мк). Ниодори—водяные птицы (см. п. 725 и п. 2492).