Фудзисан
Гора Фудзи в провинции Суруга.
富士山
Весна
6
Лето
3
Осень
10
Зима
13
Любовь
59
Благопожелания
0
Странствия
14
Разлука
2
Скорбь
0
Буддийское
0
Синтоистское
0
Разное
19
Иное
0
時しらぬ
山はふじのね
いつとてか
かのこまだらに
ゆきのふるらむ
山はふじのね
いつとてか
かのこまだらに
ゆきのふるらむ
ときしらぬ
やまはふじのね
いつとてか
かのこまだらに
ゆきのふるらむ
やまはふじのね
いつとてか
かのこまだらに
ゆきのふるらむ
О ты, гора,
не знающая времени, пик Фудзи.
Что за пора, по-твоему, теперь,
что снег лежит, как шкура
пятнистая оленя, на тебе?
не знающая времени, пик Фудзи.
Что за пора, по-твоему, теперь,
что снег лежит, как шкура
пятнистая оленя, на тебе?
田子の浦に
打ち出でてみれば
白妙の
富士の高嶺に
雪はふりつつ
打ち出でてみれば
白妙の
富士の高嶺に
雪はふりつつ
たごのうらに
うちいでてみれば
しろたへの
ふじのたかねに
ゆきはふりつつ
うちいでてみれば
しろたへの
ふじのたかねに
ゆきはふりつつ
К заливу Таго
Я выйду и словно бы вижу:
О, белотканый —
Над высокой вершиной Фудзи
Падает, падает снег.
Я выйду и словно бы вижу:
О, белотканый —
Над высокой вершиной Фудзи
Падает, падает снег.
Данное стихотворение взято из антологии «Синкокинсю», «Песни зимы», 675. Впервые помещено в «Манъёсю», 318 как «каэси-ута» («песня возвращения») к «Песне, сложенной Ямабэ-но Акахито, когда он любовался горой Фудзи».
竹取物語 > 天の羽衣 (Небесная одежда из птичьих перьев)
そのよし承りて、兵士ども數多具して山へ登りけるよりなむ、その山をばふじの山とは名づけける。
Оттого и прозвали эту вершину «Горой бессмертия» – Фудзи.
41. Оттого и прозвали эту вершину «Горой бессмертия» – Фудзи. – Так в повести прочтены по созвучию два китайских иероглифа, при помощи которых фонетически транскрибируется название горы Фудзи. Тут же шуточно обыгран один из возможных вариантов такой транскрипции: «изобилующая воинами», ибо на гору поднялось множество воинов. Название «Фудзи» – одна из загадок японской топонимики. Оно, видимо, очень древнего, айнского, происхождения; точное значение не установлено. Гора эта – потухший вулкан. В эпоху создания повести он уже не курился.
いまのよの中、いろにつき人のこゝろはなになりにけるより、あだなるうたはかなきことのみいでくれば、いろごのみのいへにむもれぎの人しれぬことゝなりて、まめなるところにははなすすきほにいだすべき事にもあらずなりにたり。そのはじめをおもへばかゝるべく〔も〕なむあらぬ。いにしへのよゝのみかど、春のはなのあした、あきの月のよごとにさぶらふ人〴〵をめして、ことにつけつゝ歌をたてまつらしめたまふ。あるははなをそふとてたよりなきところにまどひ、あるは月をおもふとて、しるべなきやみにたどれるこゝろ〴〵をみたまひて、さかしおろかなりとしろしめしけむ。しかあるのみにあらず、さゞれいしにたとへ、つくばやまにかけてきみをねがひ、よろこびみにすぎ、たのしびこゝろにあまり、ふじのけぶりによそへて人をこひ、まつむしのねにともをしのび、たかさごすみのえのまつもあひおひのやうにおぼえ、をとこやまのむかしをおもひいでゝ、をみなへしのひとゝきをくねるにも歌をいひてぞなぐさめける。又春のあしたにはなのちるをみ、あきのゆふぐれにこのはのおつるをきゝ、あるはとしごとに、かゞみのかげにみゆるゆきとなみとをなげき、くさのつゆみづのあわをみて、わがみをおどろき、あるはきのふはさかえおごりて、〔今日は〕ときをうしなひよにわび、したしかりしもうとくなり、あるはまつ山のなみをかけ、野なかの(し)みづをくみ、あきはぎのしたばをながめ、あか月のしぎのはねがきをかぞへ、あるはくれたけのうきふしを人にいひ、よしのがはをひきてよの中をうらみきつるに、いまはふじのやまもけぶりたゝずなり、ながらのはしもつくるなりときく人は、うたにのみぞこゝろをばなぐさめける。
Ныне, когда в жизни так ценится внешняя яркость, сердца людей стремятся к показному блеску, и появляется множество песен безвкусных, легковесных, преходящих. Иные служат забавой в домах легкомысленных сластолюбцев, сокрытые от взоров наподобие рухнувшего дерева, что гниет под водой. Не место песням и на людных сборищах, где они всем открыты, словно метелки цветущего мисканта. Поразмыслив, с чего начиналась японская поэзия, мы поймем, что негоже ей пребывать в таком положении. Многие поколения правителей в стародавние времена созывали бывало придворных, повелевая им воспеть в стихах красу вешних вишен на заре или луну осенней ночи. Порой поэт отправлялся нехожеными тропами в дальний край, чтобы предаться созерцанию цветов, порой уходил в беспросветный мрак ночи, чтобы помыслами устремиться к луне. Государи же читали те сочинения, отделяя искусные от невежественных.
Не только о том, но и о многом ином писали поэты: сравнивали век повелителя с камушком, что станет скалою;[22] уповали на милость государеву, уподобляя сень той милости тени от горы Цукуба;[23] изливали радость и ликование, переполняющие сердце;[24] приравнивали любовь свою к дыму, клубящемуся над вершиной Фудзи;[25] вспоминали о друзьях, слушая верещание сверчка;[26] размышляли о том, как стареют они вместе с соснами в Такасаго и в Суминоэ;[27] припоминали, как доводилось некогда им восходить на гору Отоко;[28] сетовали на то, как недолговечна краса «цветка-девицы» патринии;[29] созерцая опадающие лепестки вешним утром, слушая шорох облетающих листьев осенним вечером, скорбели они о том, что с каждым годом отражение в зеркале являет взору все более «снега и белогривых волн»;[30] дивились они бренности плоти своей при виде росы на траве или иены на воде.[31] Иные оплакивали ушедшую безвозвратно пору своего расцвета;[32] печалились о том, что жизнь разлучила их с близкими;[33] иные заставляли волну подниматься до вершины горы Суэномацу;[34] иные черпали воду из ручья на лугу[35] любовались листьями осенних хаги[36] или считали удары фазаньих крыльев на ранней заре.[37] Иные горевали о превратностях жизни, сравнивая чреду их с бесчисленными коленцами черного бамбука,[38] или, воспевая образ реки Ёсино, пеняли на несовершенство мира.[39] Услыхав, что дым перестал куриться над вершиной Фудзи[40] или что обветшал мост Нагара,[41] только в песне искали они утешения сердцу.
Не только о том, но и о многом ином писали поэты: сравнивали век повелителя с камушком, что станет скалою;[22] уповали на милость государеву, уподобляя сень той милости тени от горы Цукуба;[23] изливали радость и ликование, переполняющие сердце;[24] приравнивали любовь свою к дыму, клубящемуся над вершиной Фудзи;[25] вспоминали о друзьях, слушая верещание сверчка;[26] размышляли о том, как стареют они вместе с соснами в Такасаго и в Суминоэ;[27] припоминали, как доводилось некогда им восходить на гору Отоко;[28] сетовали на то, как недолговечна краса «цветка-девицы» патринии;[29] созерцая опадающие лепестки вешним утром, слушая шорох облетающих листьев осенним вечером, скорбели они о том, что с каждым годом отражение в зеркале являет взору все более «снега и белогривых волн»;[30] дивились они бренности плоти своей при виде росы на траве или иены на воде.[31] Иные оплакивали ушедшую безвозвратно пору своего расцвета;[32] печалились о том, что жизнь разлучила их с близкими;[33] иные заставляли волну подниматься до вершины горы Суэномацу;[34] иные черпали воду из ручья на лугу[35] любовались листьями осенних хаги[36] или считали удары фазаньих крыльев на ранней заре.[37] Иные горевали о превратностях жизни, сравнивая чреду их с бесчисленными коленцами черного бамбука,[38] или, воспевая образ реки Ёсино, пеняли на несовершенство мира.[39] Услыхав, что дым перестал куриться над вершиной Фудзи[40] или что обветшал мост Нагара,[41] только в песне искали они утешения сердцу.
22. См. «Кокинвакасю», № 343.
23. См. «Кокинвакасю», № 966, 1095, 1096.
24. См. «Кокинвакасю», № 865.
25. См. «Кокинвакасю», № 534, 1028.
26. См. «Кокинвакасю», № 200–203.
27. См. «Кокинвакасю», № 905, 906, 909.
28. См. «Кокинвакасю», № 889. Постаревший автор изображается на фоне горы Мужей (Отокояма).
29. См. «Кокинвакасю», № 1016.
30. Cм. «Кокинвакасю», № 460.
31. См. «Кокинвакасю», № 827, 860.
32. См. «Кокинвакасю», № 888.
33. См. «Кокинвакасю», № 892.
34. См. «Кокинвакасю», № 1093. Образ символизирует нечто невероятное в обыденной жизни.
35. См. «Кокинвакасю», № 887.
36. См. «Кокинвакасю», № 220.
37. См. «Кокинвакасю», № 761.
38. См. «Кокинвакасю», № 958.
39. См. «Кокинвакасю», № 828.
40. Cм. «Кокинвакасю», № 534, 1028. В период составления «Кокинвакасю» Фудзи уже не была действующим вулканом.
41. См. «Кокинвакасю», № 826, 890, 1051.
23. См. «Кокинвакасю», № 966, 1095, 1096.
24. См. «Кокинвакасю», № 865.
25. См. «Кокинвакасю», № 534, 1028.
26. См. «Кокинвакасю», № 200–203.
27. См. «Кокинвакасю», № 905, 906, 909.
28. См. «Кокинвакасю», № 889. Постаревший автор изображается на фоне горы Мужей (Отокояма).
29. См. «Кокинвакасю», № 1016.
30. Cм. «Кокинвакасю», № 460.
31. См. «Кокинвакасю», № 827, 860.
32. См. «Кокинвакасю», № 888.
33. См. «Кокинвакасю», № 892.
34. См. «Кокинвакасю», № 1093. Образ символизирует нечто невероятное в обыденной жизни.
35. См. «Кокинвакасю», № 887.
36. См. «Кокинвакасю», № 220.
37. См. «Кокинвакасю», № 761.
38. См. «Кокинвакасю», № 958.
39. См. «Кокинвакасю», № 828.
40. Cм. «Кокинвакасю», № 534, 1028. В период составления «Кокинвакасю» Фудзи уже не была действующим вулканом.
41. См. «Кокинвакасю», № 826, 890, 1051.
日本霊異記 > 卷上 > 卷上 廿八 修持孔雀王咒法得異驗力以現作仙飛天緣 (Слово о чтении заклинаний “Кудзякуо:”, обретении в этой жизни сил чудотворных горного отшельника и о вознесении на небо)
晝隨皇命、居嶋而行。夜往駿河、富坻嶺而修。
Днем волей государя он оставался на острове, а ночью отправлялся на гору Фудзи в Суруга и там подвижничал.
山部宿祢赤人望不盡山歌一首并短歌
Ода Ямабэ Акахито, воспевающая гору Фудзи
* Ямабэ Акахито (первая половина VIII в.) — народный поэт Японии: был незначительным придворным чиновником. Акахито много путешествовал по стране, и большинство песен его были сложены во время путешествий. Акахито является лучшим певцом родной природы и известен как непревзойденный мастер танка. В М. — 54 его песни.
天地之
分時従
神左備手
高貴寸
駿河有
布士能高嶺乎
天原
振放見者
度日之
陰毛隠比
照月乃
光毛不見
白雲母
伊去波伐加利
時自久曽
雪者落家留
語告
言継将徃
不盡能高嶺者
分時従
神左備手
高貴寸
駿河有
布士能高嶺乎
天原
振放見者
度日之
陰毛隠比
照月乃
光毛不見
白雲母
伊去波伐加利
時自久曽
雪者落家留
語告
言継将徃
不盡能高嶺者
あめつちの
わかれしときゆ
かむさびて
たかくたふとき
するがなる
ふじのたかねを
あまのはら
ふりさけみれば
わたるひの
かげもかくらひ
てるつきの
ひかりもみえず
しらくもも
いゆきはばかり
ときじくぞ
ゆきはふりける
かたりつぎ
いひつぎゆかむ
ふじのたかねは
わかれしときゆ
かむさびて
たかくたふとき
するがなる
ふじのたかねを
あまのはら
ふりさけみれば
わたるひの
かげもかくらひ
てるつきの
ひかりもみえず
しらくもも
いゆきはばかり
ときじくぞ
ゆきはふりける
かたりつぎ
いひつぎゆかむ
ふじのたかねは
…Лишь только небо и земля
Разверзлись, — в тот же миг,
Как отраженье божества,
Величественна, велика,
В стране Суруга поднялась
Высокая вершина Фудзи!
И вот, когда я поднял взор
К далеким небесам,
Она, сверкая белизной,
Предстала в вышине.
И солнца полуденный луч
Вдруг потерял свой блеск,
И ночью яркий свет луны
Сиять нам перестал.
И только плыли облака
В великой тишине,
И, забывая счет времен,
Снег падал с вышины.
Из уст в уста пойдет рассказ
О красоте твоей,
Из уст в уста, из века в век,
Высокая вершина Фудзи!
Разверзлись, — в тот же миг,
Как отраженье божества,
Величественна, велика,
В стране Суруга поднялась
Высокая вершина Фудзи!
И вот, когда я поднял взор
К далеким небесам,
Она, сверкая белизной,
Предстала в вышине.
И солнца полуденный луч
Вдруг потерял свой блеск,
И ночью яркий свет луны
Сиять нам перестал.
И только плыли облака
В великой тишине,
И, забывая счет времен,
Снег падал с вышины.
Из уст в уста пойдет рассказ
О красоте твоей,
Из уст в уста, из века в век,
Высокая вершина Фудзи!
* Песня представляет собой оду Фудзи — священной горе, любимой и почитаемой японским народом, воспетой в песнях, поэмах, легендах. Ода считается самым замечательным произведением Акахито. Особой славой пользуется каэси-ута. Она вошла отдельно в сборник ста лучших песен, составленный в XIII в., и до сих пор сохранила самостоятельную славу.
田兒之浦従
打出而見者
真白衣
不盡能高嶺尓
雪波零家留
打出而見者
真白衣
不盡能高嶺尓
雪波零家留
たごのうらゆ
うちいでてみれば
ましろにぞ
ふじのたかねに
ゆきはふりける
うちいでてみれば
ましろにぞ
ふじのたかねに
ゆきはふりける
Когда из бухты Таго на простор
Я выйду и взгляну перед собой,—
Сверкая белизной,
Предстанет в вышине
Вершина Фудзи в ослепительном снегу!
Я выйду и взгляну перед собой,—
Сверкая белизной,
Предстанет в вышине
Вершина Фудзи в ослепительном снегу!
Помещено в «Огура Хякунин Иссю» в слегка изменённом виде.
詠不盡山歌一首并短歌
Песня, воспевающая гору Фудзи
Из сборника Такахаси Мусимаро
* Анонимная песня, посвященная горе Фудзи.
* Анонимная песня, посвященная горе Фудзи.
奈麻余美乃
甲斐乃國
打縁流
駿河能國与
己知其智乃
國之三中従
出<立>有
不盡能高嶺者
天雲毛
伊去波伐加利
飛鳥母
翔毛不上
燎火乎
雪以滅
落雪乎
火用消通都
言不得
名不知
霊母
座神香<聞>
石花海跡
名付而有毛
彼山之
堤有海曽
不盡河跡
人乃渡毛
其山之
水乃當焉
日本之
山跡國乃
鎮十方
座祇可間
寳十方
成有山可聞
駿河有
不盡能高峯者
雖見不飽香聞
甲斐乃國
打縁流
駿河能國与
己知其智乃
國之三中従
出<立>有
不盡能高嶺者
天雲毛
伊去波伐加利
飛鳥母
翔毛不上
燎火乎
雪以滅
落雪乎
火用消通都
言不得
名不知
霊母
座神香<聞>
石花海跡
名付而有毛
彼山之
堤有海曽
不盡河跡
人乃渡毛
其山之
水乃當焉
日本之
山跡國乃
鎮十方
座祇可間
寳十方
成有山可聞
駿河有
不盡能高峯者
雖見不飽香聞
なまよみの
かひのくに
うちよする
するがのくにと
こちごちの
くにのみなかゆ
いでたてる
ふじのたかねは
あまくもも
いゆきはばかり
とぶとりも
とびものぼらず
もゆるひを
ゆきもちけち
ふるゆきを
ひもちけちつつ
いひもえず
なづけもしらず
くすしくも
いますかみかも
せのうみと
なづけてあるも
そのやまの
つつめるうみぞ
ふじかはと
ひとのわたるも
そのやまの
みづのたぎちぞ
ひのもとの
やまとのくにの
しづめとも
いますかみかも
たからとも
なれるやまかも
するがなる
ふじのたかねは
みれどあかぬかも
かひのくに
うちよする
するがのくにと
こちごちの
くにのみなかゆ
いでたてる
ふじのたかねは
あまくもも
いゆきはばかり
とぶとりも
とびものぼらず
もゆるひを
ゆきもちけち
ふるゆきを
ひもちけちつつ
いひもえず
なづけもしらず
くすしくも
いますかみかも
せのうみと
なづけてあるも
そのやまの
つつめるうみぞ
ふじかはと
ひとのわたるも
そのやまの
みづのたぎちぞ
ひのもとの
やまとのくにの
しづめとも
いますかみかも
たからとも
なれるやまかも
するがなる
ふじのたかねは
みれどあかぬかも
В стороне далекой Ки
Где приносят луки в дань,
И в Суруга — стороне,
Там, где плещется волна,
Между этою и той
На границе славных стран,
Возвышаясь, поднялась
Фудзи — дивная гора!
Даже облака небес
К ней боятся приплывать,
Даже птицам, что летят,
Не подняться до нее,
И огонь, что в ней горит,
Тушат белые снега,
Снег, что падает с небес,
Тает от огня…
Трудно даже и сказать,
И не знаешь, как назвать
Пребывающее в ней
Дивным чудом божество!
У подножия лежит
Озеро большое Сэ.
Это озеро от глаз
Скрыто склонами горы.
Переходит там народ
Реку Фудзи на пути —
То стремительный поток,
Что бежит с вершины вниз.
И в Ямато-стороне,
Где восходит солнце ввысь,
Мир несет всем божество,
Пребывающее в ней.
О гора, что вобрала
Все сокровища в себя.
Ах, в Суруга — стороне
Поднялась до облаков
Фудзи — славная гора!
Сколько ни любуйся ты,
Не устанешь никогда любоваться на нее!
Где приносят луки в дань,
И в Суруга — стороне,
Там, где плещется волна,
Между этою и той
На границе славных стран,
Возвышаясь, поднялась
Фудзи — дивная гора!
Даже облака небес
К ней боятся приплывать,
Даже птицам, что летят,
Не подняться до нее,
И огонь, что в ней горит,
Тушат белые снега,
Снег, что падает с небес,
Тает от огня…
Трудно даже и сказать,
И не знаешь, как назвать
Пребывающее в ней
Дивным чудом божество!
У подножия лежит
Озеро большое Сэ.
Это озеро от глаз
Скрыто склонами горы.
Переходит там народ
Реку Фудзи на пути —
То стремительный поток,
Что бежит с вершины вниз.
И в Ямато-стороне,
Где восходит солнце ввысь,
Мир несет всем божество,
Пребывающее в ней.
О гора, что вобрала
Все сокровища в себя.
Ах, в Суруга — стороне
Поднялась до облаков
Фудзи — славная гора!
Сколько ни любуйся ты,
Не устанешь никогда любоваться на нее!
* “Даже облака небес к ней боятся приплывать” — так высока вершина Фудзи и так почитается эта священная гора.
* “И огонь, что в ней горит”.— Фудзи — действующий вулкан, и над ним всегда видна струйка дыма, говорящая о вечном огне в нем, по легенде, “вечном огне любви”. Вместе с тем вершина горы всегда покрыта снегом. Оба эти образа часто встречаются в песнях как символы вечности, с ними сравнивается вечная любовь и т. п. По народным поверьям, там живет божество, охраняющее страну Ямато.
* “И огонь, что в ней горит”.— Фудзи — действующий вулкан, и над ним всегда видна струйка дыма, говорящая о вечном огне в нем, по легенде, “вечном огне любви”. Вместе с тем вершина горы всегда покрыта снегом. Оба эти образа часто встречаются в песнях как символы вечности, с ними сравнивается вечная любовь и т. п. По народным поверьям, там живет божество, охраняющее страну Ямато.
不盡嶺尓
零置雪者
六月
十五日消者
其夜布里家利
零置雪者
六月
十五日消者
其夜布里家利
ふじのねに
ふりおくゆきは
みなづきの
もちにけぬれば
そのよふりけり
ふりおくゆきは
みなづきの
もちにけぬれば
そのよふりけり
Пятнадцатого дня
В безводный месяц
Растаял всюду белый снег,
Что покрывал вершину Фудзи,
И вот за эту ночь он все покрыл опять!
В безводный месяц
Растаял всюду белый снег,
Что покрывал вершину Фудзи,
И вот за эту ночь он все покрыл опять!
* 15 июня считается самым жарким днем, когда полностью тают все снега, даже на горе Фудзи, хотя тут же вершина вновь покрывается снегом.
布士能嶺乎
高見恐見
天雲毛
伊去羽斤
田菜引物緒
高見恐見
天雲毛
伊去羽斤
田菜引物緒
ふじのねを
たかみかしこみ
あまくもも
いゆきはばかり
たなびくものを
たかみかしこみ
あまくもも
いゆきはばかり
たなびくものを
Так высока вершина Фудзи,
Что с трепетом глядят на эту высоту…
И облака небес
Над нею плыть боятся,
И в страхе стелятся внизу…
Что с трепетом глядят на эту высоту…
И облака небес
Над нею плыть боятся,
И в страхе стелятся внизу…
* Некоторые комментаторы (МС) полагают, что песни 319–321 принадлежат перу Акахито, другие приписывают их Мусимаро (CH, OX). В примечании к тексту указывается, что они встречаются среди песен Такахаси Мусимаро. Возможно, что это народные песни, записанные им.
奥の細道 > 室の八島の章段 (Святилище Ясима в Муро)
同行曽良が曰、「此神は木の花さくや姫の神と申て富士一躰也。
Вот что рассказал мой спутник, Сора: «Здешнее божество именуется Девой Цветения Цветов на деревьях — Ко-но-хана-но-сакуя-бимэ, и едино оно с божеством горы Фудзи.
Сора (Иванами Сёэмон, называл себя также Каваи Согоро, 1649—1710) — поэт, друг и ученик Басе. В молодости служил дому Мацудайра, потом бросил службу и приехал в Эдо, где стал изучать поэзию вака, одновременно сблизился с Басе, тем более, что жил неподалеку от Банановой хижины в Фукагава.
奥の細道 > 旅立ちの章段 (Отправление)
弥生も末の七日、明ぼのゝ空朧々として、月は在明にて光おさまれる物から、不二の嶺幽にみえて、上野・谷中の花の梢、又いつかはと心ぼそし。
Настал последний седьмой день третьей луны, тускло светится рассветное небо, луна еще видна, но сияние ее уже не такое яркое, вдали смутно вырисовывается вершина Фудзи, взглянув на которую, я невольно устремляюсь мыслями к вишням Уэно и Янака - право, когда же снова?.. - и сердце сжимается от безотчетной тоски.
Карта
...последний седьмой день третьей луны... — имеется в виду 27-й день третьей луны по лунному календарю.
Уэно и Янака — имеются в виду районы Уэно и Янака в Эдо, славящиеся красотой цветущих вишен.
...последний седьмой день третьей луны... — имеется в виду 27-й день третьей луны по лунному календарю.
Уэно и Янака — имеются в виду районы Уэно и Янака в Эдо, славящиеся красотой цветущих вишен.
富士の嶺の
絶えぬ思ひも
あるものを
くゆるはつらき
心なりけり
絶えぬ思ひも
あるものを
くゆるはつらき
心なりけり
ふじのねの
たえぬおもひも
あるものを
くゆるはつらき
こころなりけり
たえぬおもひも
あるものを
くゆるはつらき
こころなりけり
На самом деле
Дым от горы Фудзи —
От непрестанного огня,
А если курится – от равнодушия
Сердца это[473].
Дым от горы Фудзи —
От непрестанного огня,
А если курится – от равнодушия
Сердца это[473].
473. Автор хочет сказать, что он-то в самом деле любит, а сердце его дамы жестоко. Помимо куюру в танка имеются омонимы: омохи – «любовь» и хи – «огонь».
Таким образом, второй смысл стиха: «Как на вершине Фудзи не прекращается огонь, не прекращается моя любовь, и раскаиваться – значит жестокое иметь сердце». Помещена в Сёкугосэнсю, 13.
Таким образом, второй смысл стиха: «Как на вершине Фудзи не прекращается огонь, не прекращается моя любовь, и раскаиваться – значит жестокое иметь сердце». Помещена в Сёкугосэнсю, 13.
野ざらし紀行 > 箱根の関 (Застава Хаконэ)
野ざらし紀行 > 箱根の関 (Застава Хаконэ)
深川や
芭蕉を富士に
預行
芭蕉を富士に
預行
ふかがわや
ばしょうをふじに
あずけゆく
ばしょうをふじに
あずけゆく
Хижину в Фукагава,
Покидаем, оставив банан
На попечение Фудзи.
Покидаем, оставив банан
На попечение Фудзи.
Фукагава — местность неподалеку от Эдо (соврем. Токио), Басе поселился зимой 1680 года в хижине, подаренной ему его учеником, Сугияма Сампу (1647—1732). Около хижины посадили банановую пальму и стали называть её Банановой хижиной (Басё-ан).
ふしのねの
ならぬおもひに
もえはもえ
神たにけたぬ
むなしけふりを
ならぬおもひに
もえはもえ
神たにけたぬ
むなしけふりを
ふしのねの
ならぬおもひに
もえはもえ
かみたにけたぬ
むなしけふりを
ならぬおもひに
もえはもえ
かみたにけたぬ
むなしけふりを
О, гори же, гори
в груди огонек негасимый!
И всесильным богам
никогда не развеять дыма,
что восходит к небу над Фудзи…
в груди огонек негасимый!
И всесильным богам
никогда не развеять дыма,
что восходит к небу над Фудзи…
388. Во времена «Кокинвакасю» гора Фудзи была действующим вулканом.
人しれぬ
思ひをつねに
するかなる
ふしの山こそ
わか身なりけれ
思ひをつねに
するかなる
ふしの山こそ
わか身なりけれ
ひとしれぬ
おもひをつねに
するかなる
ふしのやまこそ
わかみなりけれ
おもひをつねに
するかなる
ふしのやまこそ
わかみなりけれ
Скрыт от взоров людских,
в груди моей вечно пылает
негасимый огонь —
словно в недрах вулкана Фудзи,
что прославил землю Суруга…
в груди моей вечно пылает
негасимый огонь —
словно в недрах вулкана Фудзи,
что прославил землю Суруга…
君てへは
見まれ見すまれ
ふしのねの
めつらしけなく
もゆるわかこひ
見まれ見すまれ
ふしのねの
めつらしけなく
もゆるわかこひ
きみてへは
みまれみすまれ
ふしのねの
めつらしけなく
もゆるわかこひ
みまれみすまれ
ふしのねの
めつらしけなく
もゆるわかこひ
Вместе мы или нет,
но лик твой всегда предо мною —
и не диво, увы,
что любовь пламенеет в сердце,
словно в огненных недрах Фудзи!..
но лик твой всегда предо мною —
и не диво, увы,
что любовь пламенеет в сердце,
словно в огненных недрах Фудзи!..
あふことの
まれなる色に
思ひそめ
わが身は常に
天雲の
はるるときなく
富士の嶺の
燃えつつとはに
思へども
逢ふことかたし
なにしかも
人を恨みむ
わたつみの
沖を深めて
思ひてし
思ひは今は
いたづらに
なりぬべらなり
ゆく水の
絶ゆるときなく
かくなわに
思ひ亂れて
降る雪の
消なば消ぬべく
思へども
閻浮の身なれば
なほやまず
思ひは深し
あしひきの
山下水の
木隱れて
たぎつ心を
誰にかも
あひ語らはむ
色にいでば
人知りぬべみ
墨染めの
タベになれば
ひとりゐて
あはれあはれと
歎きあまり
せむすべなみに
庭にいでて
立ちやすらへば
白妙の
衣の袖に
置く露の
消なば消ぬべく
思へども
なほ歎かれぬ
春霞
よそにも人に
逢はむと思へば
まれなる色に
思ひそめ
わが身は常に
天雲の
はるるときなく
富士の嶺の
燃えつつとはに
思へども
逢ふことかたし
なにしかも
人を恨みむ
わたつみの
沖を深めて
思ひてし
思ひは今は
いたづらに
なりぬべらなり
ゆく水の
絶ゆるときなく
かくなわに
思ひ亂れて
降る雪の
消なば消ぬべく
思へども
閻浮の身なれば
なほやまず
思ひは深し
あしひきの
山下水の
木隱れて
たぎつ心を
誰にかも
あひ語らはむ
色にいでば
人知りぬべみ
墨染めの
タベになれば
ひとりゐて
あはれあはれと
歎きあまり
せむすべなみに
庭にいでて
立ちやすらへば
白妙の
衣の袖に
置く露の
消なば消ぬべく
思へども
なほ歎かれぬ
春霞
よそにも人に
逢はむと思へば
あふことの
まれなるいろに
おもひそめ
わかみはつねに
あまくもの
はるるときなく
ふしのねの
もえつつとはに
おもへとも
あふことかたし
なにしかも
ひとをうらみむ
わたつみの
おきをふかめて
おもひてし
おもひをいまは
いたつらに
なりぬへらなり
ゆくみつの
たゆるときなく
かくなわに
おもひみたれて
ふるゆきの
けなはけぬへく
おもへとも
えふのみなれは
なほやます
おもひはふかし
あしひきの
やましたみつの
こかくれて
たきつこころを
たれにかも
あひかたらはむ
いろにいては
ひとしりぬへみ
すみそめの
ゆふへになれは
ひとりゐて
あはれあはれと
なけきあまり
せむすへなみに
にはにいてて
たちやすらへは
しろたへの
ころものそてに
おくつゆの
けなはけぬへく
おもへとも
なほなけかれぬ
はるかすみ
よそにもひとに
あはむとおもへは
まれなるいろに
おもひそめ
わかみはつねに
あまくもの
はるるときなく
ふしのねの
もえつつとはに
おもへとも
あふことかたし
なにしかも
ひとをうらみむ
わたつみの
おきをふかめて
おもひてし
おもひをいまは
いたつらに
なりぬへらなり
ゆくみつの
たゆるときなく
かくなわに
おもひみたれて
ふるゆきの
けなはけぬへく
おもへとも
えふのみなれは
なほやます
おもひはふかし
あしひきの
やましたみつの
こかくれて
たきつこころを
たれにかも
あひかたらはむ
いろにいては
ひとしりぬへみ
すみそめの
ゆふへになれは
ひとりゐて
あはれあはれと
なけきあまり
せむすへなみに
にはにいてて
たちやすらへは
しろたへの
ころものそてに
おくつゆの
けなはけぬへく
おもへとも
なほなけかれぬ
はるかすみ
よそにもひとに
あはむとおもへは
Редко видимся мы
с любовью моей ненаглядной,
с той, что сердце навек
окрасила черной тоскою.
Оттого-то всегда
я тучи небесной мрачнее,
но пылает душа,
словно поле весною близ Фудзи.
Мне, увы, нелегко
добиться свидания с милой —
но смогу ли ее
за страдания возненавидеть?!
Только глубже любовь
и светлее — как дали морские.
Пусть в разлуке скорблю
от неразделенного чувства —
не удержишь любовь,
словно бурные воды потока,
чье теченье влечет,
уносит смятенные думы.
Коль мне сгинуть дано,
растаять, подобно снежинке,
я не стану жалеть,
дитя быстротечного мира…
Только к милой стремлюсь,
о милой в разлуке мечтаю —
так стремится ручей
под сень вековечных деревьев
и по круче с горы
сбегает в тенистую рощу.
Ах, кому же кому
поведать сердечные муки?!
Слишком многим, боюсь,
все выдала краска смущенья…
Вновь сгущается мгла,
подобная пролитой туши, —
и опять на меня
волною тоска набегает.
«О печаль! О печаль!» —
я тяжко в разлуке вздыхаю.
Что ж, быть может, в одном
сумею найти утешенье —
выйду вечером в сад,
в тиши полюбуюсь росою.
Ведь и мне суждено
исчезнуть росинкой прозрачной,
что легла на рукав
моего белотканого платья.
Но не в силах, увы,
сдержать бесконечные вздохи —
должен я хоть на миг
любовь мою снова увидеть,
пусть лишь издалека,
как вешнюю дымку над склоном!..
с любовью моей ненаглядной,
с той, что сердце навек
окрасила черной тоскою.
Оттого-то всегда
я тучи небесной мрачнее,
но пылает душа,
словно поле весною близ Фудзи.
Мне, увы, нелегко
добиться свидания с милой —
но смогу ли ее
за страдания возненавидеть?!
Только глубже любовь
и светлее — как дали морские.
Пусть в разлуке скорблю
от неразделенного чувства —
не удержишь любовь,
словно бурные воды потока,
чье теченье влечет,
уносит смятенные думы.
Коль мне сгинуть дано,
растаять, подобно снежинке,
я не стану жалеть,
дитя быстротечного мира…
Только к милой стремлюсь,
о милой в разлуке мечтаю —
так стремится ручей
под сень вековечных деревьев
и по круче с горы
сбегает в тенистую рощу.
Ах, кому же кому
поведать сердечные муки?!
Слишком многим, боюсь,
все выдала краска смущенья…
Вновь сгущается мгла,
подобная пролитой туши, —
и опять на меня
волною тоска набегает.
«О печаль! О печаль!» —
я тяжко в разлуке вздыхаю.
Что ж, быть может, в одном
сумею найти утешенье —
выйду вечером в сад,
в тиши полюбуюсь росою.
Ведь и мне суждено
исчезнуть росинкой прозрачной,
что легла на рукав
моего белотканого платья.
Но не в силах, увы,
сдержать бесконечные вздохи —
должен я хоть на миг
любовь мою снова увидеть,
пусть лишь издалека,
как вешнюю дымку над склоном!..
ちはやぶる
神の御代より
呉竹の
よよにも絶えず
天彦の
音羽の山の
春霞
思ひ亂れて
五月雨の
空もとどろに
さ夜ふけて
山郭公
鳴くごとに
誰も寢覺めて
唐錦
龍田の山の
もみぢ葉を
見てのみしのぶ
神無月
時雨しぐれて
冬の夜の
庭もはだれに
降る雪の
なほ消えかへり
年ごとに
時につけつつ
あはれてふ
ことを言ひつつ
君をのみ
千代にといはふ
世の人の
思ひするがの
富士の嶺の
燃ゆる思ひも
飽かずして
別るる涙
藤衣
織れる心も
八千草の
言の葉ごとに
すべらぎの
おほせかしこみ
卷々の
中に尽すと
伊勢の海の
浦の潮貝
拾ひあつめ
とれりとすれど
玉の緒の
短き心
思ひあへず
なほあらたまの
年を經て
大宮にのみ
ひさかたの
昼夜わかず
つかふとて
かへりみもせぬ
わが宿の
忍ぶ草生ふる
板間あらみ
降る春雨の
漏りやしぬらむ
神の御代より
呉竹の
よよにも絶えず
天彦の
音羽の山の
春霞
思ひ亂れて
五月雨の
空もとどろに
さ夜ふけて
山郭公
鳴くごとに
誰も寢覺めて
唐錦
龍田の山の
もみぢ葉を
見てのみしのぶ
神無月
時雨しぐれて
冬の夜の
庭もはだれに
降る雪の
なほ消えかへり
年ごとに
時につけつつ
あはれてふ
ことを言ひつつ
君をのみ
千代にといはふ
世の人の
思ひするがの
富士の嶺の
燃ゆる思ひも
飽かずして
別るる涙
藤衣
織れる心も
八千草の
言の葉ごとに
すべらぎの
おほせかしこみ
卷々の
中に尽すと
伊勢の海の
浦の潮貝
拾ひあつめ
とれりとすれど
玉の緒の
短き心
思ひあへず
なほあらたまの
年を經て
大宮にのみ
ひさかたの
昼夜わかず
つかふとて
かへりみもせぬ
わが宿の
忍ぶ草生ふる
板間あらみ
降る春雨の
漏りやしぬらむ
ちはやふる
かみのみよより
くれたけの
よよにもたえす
あまひこの
おとはのやまの
はるかすみ
おもひみたれて
さみたれの
そらもととろに
さよふけて
やまほとときす
なくことに
たれもねさめて
からにしき
たつたのやまの
もみちはを
みてのみしのふ
かみなつき
しくれしくれて
ふゆのよの
にはもはたれに
ふるゆきの
なほきえかへり
としことに
ときにつけつつ
あはれてふ
ことをいひつつ
きみをのみ
ちよにといはふ
よのひとの
おもひするかの
ふしのねの
もゆるおもひも
あかすして
わかるるなみた
ふちころも
おれるこころも
やちくさの
ことのはことに
すめらきの
おほせかしこみ
まきまきの
うちにつくすと
いせのうみの
うらのしほかひ
ひろひあつめ
とれりとすれと
たまのをの
みしかきこころ
おもひあへす
なほあらたまの
としをへて
おほみやにのみ
ひさかたの
ひるよるわかす
つかふとて
かへりみもせぬ
わかやとの
しのふくさおふる
いたまあらみ
ふるはるさめの
もりやしぬらむ
かみのみよより
くれたけの
よよにもたえす
あまひこの
おとはのやまの
はるかすみ
おもひみたれて
さみたれの
そらもととろに
さよふけて
やまほとときす
なくことに
たれもねさめて
からにしき
たつたのやまの
もみちはを
みてのみしのふ
かみなつき
しくれしくれて
ふゆのよの
にはもはたれに
ふるゆきの
なほきえかへり
としことに
ときにつけつつ
あはれてふ
ことをいひつつ
きみをのみ
ちよにといはふ
よのひとの
おもひするかの
ふしのねの
もゆるおもひも
あかすして
わかるるなみた
ふちころも
おれるこころも
やちくさの
ことのはことに
すめらきの
おほせかしこみ
まきまきの
うちにつくすと
いせのうみの
うらのしほかひ
ひろひあつめ
とれりとすれと
たまのをの
みしかきこころ
おもひあへす
なほあらたまの
としをへて
おほみやにのみ
ひさかたの
ひるよるわかす
つかふとて
かへりみもせぬ
わかやとの
しのふくさおふる
いたまあらみ
ふるはるさめの
もりやしぬらむ
С Века грозных Богов
тянулась чреда поколений,
коих не сосчитать,
как коленцев в бамбуковой роще,
и во все времена
слагали печальные песни,
уподобясь душой
смятенной разорванной дымке,
что плывет по весне
над кручей лесистой Отова,
где кукушка в ночи
без устали горестно кличет,
вызывая в горах
далекое звонкое эхо,
и сквозь сеющий дождь
звучит ее скорбная песня.
И во все времена
называли китайской парчою
тот багряный узор,
что Тацуты склоны окрасил
в дни десятой луны,
в дождливую, мрачную пору.
Зимним садом в снегу
все так же любуются люди
и с тяжелой душой
вспоминают, что близится старость.
Сожалеют они,
что времени бег быстротечен,
и спешат пожелать
бесчисленных лет Государю,
чтобы милость его
поистине длилась вовеки.
Пламя страстной любви
сердца ненасытно снедает —
как сухую траву
огонь пожирает на поле
подле Фудзи-горы,
что высится в землях Суруга.
Льются бурной рекой
разлуки безрадостной слезы,
но едины сердца,
отростки цветущих глициний.
Мириады словес,
подобно бесчисленным травам,
долго я собирал,
исписывал свиток за свитком —
как прилежный рыбак,
что в море у берега Исэ
добывает со дна
все больше и больше жемчужин,
но еще и теперь
не вмещает мой разум убогий
все значенье и смысл
добытых бесценных сокровищ.
Встречу я Новый год
под сенью чертогов дворцовых,
где провел столько лун
в своем бескорыстном служенье.
Вняв веленью души,
Государевой воле послушен,
я уже не гляжу
на стены родимого дома,
где из щелей давно
трава Ожиданья пробилась,
где от вешних дождей
циновки давно отсырели…
тянулась чреда поколений,
коих не сосчитать,
как коленцев в бамбуковой роще,
и во все времена
слагали печальные песни,
уподобясь душой
смятенной разорванной дымке,
что плывет по весне
над кручей лесистой Отова,
где кукушка в ночи
без устали горестно кличет,
вызывая в горах
далекое звонкое эхо,
и сквозь сеющий дождь
звучит ее скорбная песня.
И во все времена
называли китайской парчою
тот багряный узор,
что Тацуты склоны окрасил
в дни десятой луны,
в дождливую, мрачную пору.
Зимним садом в снегу
все так же любуются люди
и с тяжелой душой
вспоминают, что близится старость.
Сожалеют они,
что времени бег быстротечен,
и спешат пожелать
бесчисленных лет Государю,
чтобы милость его
поистине длилась вовеки.
Пламя страстной любви
сердца ненасытно снедает —
как сухую траву
огонь пожирает на поле
подле Фудзи-горы,
что высится в землях Суруга.
Льются бурной рекой
разлуки безрадостной слезы,
но едины сердца,
отростки цветущих глициний.
Мириады словес,
подобно бесчисленным травам,
долго я собирал,
исписывал свиток за свитком —
как прилежный рыбак,
что в море у берега Исэ
добывает со дна
все больше и больше жемчужин,
но еще и теперь
не вмещает мой разум убогий
все значенье и смысл
добытых бесценных сокровищ.
Встречу я Новый год
под сенью чертогов дворцовых,
где провел столько лун
в своем бескорыстном служенье.
Вняв веленью души,
Государевой воле послушен,
я уже не гляжу
на стены родимого дома,
где из щелей давно
трава Ожиданья пробилась,
где от вешних дождей
циновки давно отсырели…
日本霊異記 > 卷上 > 卷上 廿八 修持孔雀王咒法得異驗力以現作仙飛天緣 (Слово о чтении заклинаний “Кудзякуо:”, обретении в этой жизни сил чудотворных горного отшельника и о вознесении на небо)
然庶宥斧鉞之誅、近朝之邊、故伏殺劍之刃、上富坻也。
Чтобы вымолить освобождение от тяжкого наказания и оказаться поближе к государю, он взбирался на Фудзи по лезвию меча.
更科日記 > 駿河国・富士川の話 (Суруга, рассказ о реке Фудзи)
来年の司召などは、この山に、そこばくの神々集まりて、ない給ふなりけりと見給へし。
Говорят, что множество богов собирается на горе Фудзи, чтобы за год вперёд принять решение о назначениях.
更科日記 > 駿河国・富士川の話 (Суруга, рассказ о реке Фудзи)
富士の山はこの国なり。
В этих краях находится гора Фудзи[18].
[18] В этик краях находится гора Фудзи. — Самая высокая гора Японии (3776 м), почитаемая японцами издревле как священная. В XI в. гора была действующим вулканом, и настоящий дневник — одно из свидетельств этому.
更科日記 > 駿河国・富士川の話 (Суруга, рассказ о реке Фудзи)
誰がために
なびきはててか
富士の嶺の
煙の末の
見えずなるらむ
なびきはててか
富士の嶺の
煙の末の
見えずなるらむ
たがために
なびきはててか
ふじのねの
けぶりのすゑの
みえずなるらむ
なびきはててか
ふじのねの
けぶりのすゑの
みえずなるらむ
На чью же сторону
тебя унесло,
о, дым над Фудзи? —
не видно прежних столбов,
что возвышались на её вершине.
тебя унесло,
о, дым над Фудзи? —
не видно прежних столбов,
что возвышались на её вершине.
昔、父の朝臣にさそはれて、いかになるみの浦なればなどよみしころ、とほつあふみの国までは見ましかば、
Давным-давно мы были здесь с отцом в ранге Асон, тогда я сложила «Если это бухта Наруми...». В тот раз мы доехали до провинции То:то:ми, и клубы дыма над Фудзи были отчетливо видны утром и вечером.
いつの世の
ふもとのちりか
富士の嶺の
雪さへ高き
山となしけむ
ふもとのちりか
富士の嶺の
雪さへ高き
山となしけむ
いつのよの
ふもとのちりか
ふじのねの
ゆきさへたかき
やまとなしけむ
ふもとのちりか
ふじのねの
ゆきさへたかき
やまとなしけむ
За множество веков
земная пыль, скопившись,
вершину Фудзи превратила
в горы высокой пик,
где даже снег не тает.
земная пыль, скопившись,
вершину Фудзи превратила
в горы высокой пик,
где даже снег не тает.
朽ちはてし
長柄の橋を
つくらばや
富士の煙も
立たずなりなば
長柄の橋を
つくらばや
富士の煙も
立たずなりなば
くちはてし
ながらのはしを
つくらばや
ふじのけぶりも
たたずなりなば
ながらのはしを
つくらばや
ふじのけぶりも
たたずなりなば
Прогнивший старый
мост Нагара
я заново отстрою,
коль дым над Фудзи
больше не клубится.
мост Нагара
я заново отстрою,
коль дым над Фудзи
больше не клубится.
60. (Добавить)
五月のつごもりに、富士の山の雪白く降れるを見てよみ侍りける
在原業平
在原業平
五月のつごもりに、富士の山の雪白く降れるを見てよみ侍りける
在原業平
在原業平
Сложил в последний день 5-й луны, глядя на белый снег, лежащий на вершине Фудзи
Нарихира
Нарихира
吾妹子尓
相縁乎無
駿河有
不盡乃高嶺之
焼管香将有
相縁乎無
駿河有
不盡乃高嶺之
焼管香将有
わぎもこに
あふよしをなみ
するがなる
ふじのたかねの
もえつつかあらむ
あふよしをなみ
するがなる
ふじのたかねの
もえつつかあらむ
Оттого что с милою моею
Встретиться причины больше нет,
Вечно будет ли огонь любви гореть,
Как горит огонь вершины дальней Фудзи,
Что в стране Суруга поднялась?
Встретиться причины больше нет,
Вечно будет ли огонь любви гореть,
Как горит огонь вершины дальней Фудзи,
Что в стране Суруга поднялась?
* Сравнение огня любви с огнем внутри вершины Фудзи — постоянный образ старинных песен, навеянный легендами.
君名毛
妾名毛立者
惜己曽
不盡乃高山之
燎乍毛居
妾名毛立者
惜己曽
不盡乃高山之
燎乍毛居
きみがなも
わがなもたたば
をしみこそ
ふじのたかねの
もえつつもをれ
わがなもたたば
をしみこそ
ふじのたかねの
もえつつもをれ
Оттого что было бы мне жаль,
Если имя милой и мое
Стало бы предметом пересуд,
Втайне от людей горит в душе огонь
Вечным пламенем, как на вершине Фудзи…
Если имя милой и мое
Стало бы предметом пересуд,
Втайне от людей горит в душе огонь
Вечным пламенем, как на вершине Фудзи…
安麻乃波良
不自能之婆夜麻
己能久礼能
等伎由都利奈波
阿波受可母安良牟
不自能之婆夜麻
己能久礼能
等伎由都利奈波
阿波受可母安良牟
あまのはら
ふじのしばやま
このくれの
ときゆつりなば
あはずかもあらむ
ふじのしばやま
このくれの
ときゆつりなば
あはずかもあらむ
Средь равнин небес
Склоны Фудзи в зелени листвы.
У деревьев сень теперь густа,
Если время это упустить,
Нам с тобой не встретиться потом!
Склоны Фудзи в зелени листвы.
У деревьев сень теперь густа,
Если время это упустить,
Нам с тобой не встретиться потом!
* Рассматривается как песня, сложенная юношей, ожидающим под деревьями возлюбленную, обещавшую прийти.
不盡能祢乃
伊夜等保奈我伎
夜麻治乎毛
伊母我理登倍婆
氣尓餘婆受吉奴
伊夜等保奈我伎
夜麻治乎毛
伊母我理登倍婆
氣尓餘婆受吉奴
ふじのねの
いやとほながき
やまぢをも
いもがりとへば
けによばずきぬ
いやとほながき
やまぢをも
いもがりとへば
けによばずきぬ
Ох, на Фудзи на горе
И длинна и далека
Горная тропа.
Но когда бы к милой мне идти моей,
Не вздохнув бы я прошел по ней!
И длинна и далека
Горная тропа.
Но когда бы к милой мне идти моей,
Не вздохнув бы я прошел по ней!
* В комментариях указывается, что этот мотив встречается и в позднейших народных песнях (ТЯ):
Если к милой ты идешь, любя,
Тысяча верст тогда — одна верста,
А без встречи возвращаешься домой,—
Снова тысча верст перед тобой.
Если к милой ты идешь, любя,
Тысяча верст тогда — одна верста,
А без встречи возвращаешься домой,—
Снова тысча верст перед тобой.
可須美為流
布時能夜麻備尓
和我伎奈婆
伊豆知武吉弖加
伊毛我奈氣可牟
布時能夜麻備尓
和我伎奈婆
伊豆知武吉弖加
伊毛我奈氣可牟
かすみゐる
ふじのやまびに
わがきなば
いづちむきてか
いもがなげかむ
ふじのやまびに
わがきなば
いづちむきてか
いもがなげかむ
Ах, когда приду я
К склонам Фудзи,
Где лежит туманов пелена,
То куда в тоске направит очи,
Обо мне горюя, милая жена?
К склонам Фудзи,
Где лежит туманов пелена,
То куда в тоске направит очи,
Обо мне горюя, милая жена?
* Песня мужа, уходящего в пограничные стражи.
佐奴良久波
多麻乃緒婆可里
<古>布良久波
布自能多可祢乃
奈流佐波能其登
多麻乃緒婆可里
<古>布良久波
布自能多可祢乃
奈流佐波能其登
さぬらくは
たまのをばかり
こふらくは
ふじのたかねの
なるさはのごと
たまのをばかり
こふらくは
ふじのたかねの
なるさはのごと
Если спать с любимою вдвоем —
Миг недолог, словно яшмовая нить.
А полюбишь — навсегда,
Как в Нарусава,
У вершины Фудзи, грохот от камней!
Миг недолог, словно яшмовая нить.
А полюбишь — навсегда,
Как в Нарусава,
У вершины Фудзи, грохот от камней!
* Толкуется как песня, выражающая сомнение в чувствах юноши, переставшего приходить на ночные свидания.
* Яшмовая нить служит иногда образом недолговечного, короткого; иногда, наоборот, служит образом долгого, продолжительного (см. п. 3082). Здесь используется первое толкование.
* Фудзи — см. п. 317 (кн. III).
* Нарусава — долина на северо-западе горы Фудзи, где беспрестанно слышен гул падающих камней, отчего в сочетании этого названия имеется глагол “нару” “грохотать”, “издавать гул” и т. п.
* Яшмовая нить служит иногда образом недолговечного, короткого; иногда, наоборот, служит образом долгого, продолжительного (см. п. 3082). Здесь используется первое толкование.
* Фудзи — см. п. 317 (кн. III).
* Нарусава — долина на северо-западе горы Фудзи, где беспрестанно слышен гул падающих камней, отчего в сочетании этого названия имеется глагол “нару” “грохотать”, “издавать гул” и т. п.
麻可奈思美
奴良久波思家良久
佐奈良久波
伊豆能多可祢能
奈流佐波奈須与
奴良久波思家良久
佐奈良久波
伊豆能多可祢能
奈流佐波奈須与
まかなしみ
ぬらくはしけらく
さならくは
いづのたかねの
なるさはなすよ
ぬらくはしけらく
さならくは
いづのたかねの
なるさはなすよ
Полюбить и с милой ночи проводить —
Миг недолог,
А молва о том —
Словно грохот в Нарусава, возле Фудзи,—
Никакою силой не унять!
Миг недолог,
А молва о том —
Словно грохот в Нарусава, возле Фудзи,—
Никакою силой не унять!
阿敝良久波
多麻能乎思家也
古布良久波
布自乃多可祢尓
布流由伎奈須毛
多麻能乎思家也
古布良久波
布自乃多可祢尓
布流由伎奈須毛
あへらくは
たまのをしけや
こふらくは
ふじのたかねに
ふるゆきなすも
たまのをしけや
こふらくは
ふじのたかねに
ふるゆきなすも
Встретишься с любимою своею —
Миг недолог, словно яшмовая нить,
А полюбишь, так навеки,
Как над Фудзи
Ярко-белый вечно падающий снег...
Миг недолог, словно яшмовая нить,
А полюбишь, так навеки,
Как над Фудзи
Ярко-белый вечно падающий снег...
* В последнем варианте дан образ беспрестанно идущего снега, падающего на вершину Фудзи, как образ неугасающей любви; этот образ встречается и в классической поэзии “Кокинсю” (X в.).
道すがら
富士の煙も
わかざりき
晴るるまもなき
空のけしきに
富士の煙も
わかざりき
晴るるまもなき
空のけしきに
みちすがら
ふじのけぶりも
わかざりき
くるるまもなき
そらのけしきに
ふじのけぶりも
わかざりき
くるるまもなき
そらのけしきに
Когда я был в пути,
Не мог я рассмотреть вершину Фудзи:
Просвета не было от дыма,
Что извергался беспрерывно
Из недр ее.
Не мог я рассмотреть вершину Фудзи:
Просвета не было от дыма,
Что извергался беспрерывно
Из недр ее.
* Автор песни Минамото Ёритомо стал первым военным правителем Японии — сёгуном в результате победы его клана над другим мощным военным кланом — домом Тайра в конце XII в. в известной в японской истории междоусобной войне Тайра и Минамото (описана в военной эпопее «Хэйкэ моногатари» — «Повесть о доме Тайра»). Ёритомо фактически узурпировал власть в стране, перенёс столицу из Хэйана в Камакуру, сохранив при этом императорский двор в Хэйане практически лишь как декоративный институт.
富士の峰の
煙もなほぞ
立ち昇る
上なきものは
思ひなりけり
煙もなほぞ
立ち昇る
上なきものは
思ひなりけり
ふじのねの
けぶりもなほぞ
たちのぼる
うへなきものは
おもひなりけり
けぶりもなほぞ
たちのぼる
うへなきものは
おもひなりけり
Над вершиною Фудзи все выше и выше
Поднимается дым.
Но день ото дня
Все сильнее горит
Незримый огонь в моем сердце.
Поднимается дым.
Но день ото дня
Все сильнее горит
Незримый огонь в моем сердце.
世の中を
心高くも
いとふかな
富士のけぶりを
身の思ひにて
心高くも
いとふかな
富士のけぶりを
身の思ひにて
よのなかを
こころたかくも
いとふかな
ふじのけぶりを
みのおもひにて
こころたかくも
いとふかな
ふじのけぶりを
みのおもひにて
Могу ль, подобно дыму,
Извергнувшемуся из Фудзи
В небеса,
Избавиться совсем
От ненавистного и суетного мира?
Извергнувшемуся из Фудзи
В небеса,
Избавиться совсем
От ненавистного и суетного мира?
風になびく
富士のけぶりの
空に消えて
ゆくへもしらぬ
わが思ひかな
富士のけぶりの
空に消えて
ゆくへもしらぬ
わが思ひかな
かぜになびく
ふじのけぶりの
そらにきえて
ゆくへもしらぬ
わがおもひかな
ふじのけぶりの
そらにきえて
ゆくへもしらぬ
わがおもひかな
Дым, извергаемый
Из чрева Фудзи,
От ветра стелется и тает в небесах,
Неведом путь его,
Как и моя судьба...
Из чрева Фудзи,
От ветра стелется и тает в небесах,
Неведом путь его,
Как и моя судьба...
時しらぬ
山は富士の嶺
いつとてか
鹿の子まだらに
雪の降るらむ
山は富士の嶺
いつとてか
鹿の子まだらに
雪の降るらむ
ときしらぬ
やまはふじのみね
いつとてか
しかのこまだらに
ゆきのふるらむ
やまはふじのみね
いつとてか
しかのこまだらに
ゆきのふるらむ
Смена времен неведома тебе,
Вершина Фудзи:
Тебе и дела нет, что ныне — лето,
Как шкура олененка, вся ты
В белых пятнах!
Вершина Фудзи:
Тебе и дела нет, что ныне — лето,
Как шкура олененка, вся ты
В белых пятнах!
新古今和歌集 > 仮名序 (Канадзё)
春霞たつたの山にはつ花をしのぶより、夏はつまごひする神南備の郭公、秋は風に散る葛城のもみぢ、冬はしろたへの富士の高嶺に雪つもる年の暮れまで、みな折にふれたる情なるべし。
Среди собранных песен есть те, в которых певцы сожалеют, что весенняя дымка скрывает первые цветы вишен на горе Тацута[17], и те, в которых поется о кукушке, тоскующей о милом на горе Каннаби[18], или о том, как разбрасывает осенний ветер листья кленов на горе Кацураги[19], а также и песни, в которых любуются снегом, белым покровом одевшим вершину Фудзи в конце года[20].
17. Далее автор перечисляет основные темы поэзии вака (весна, лето, осень, зима, любовь, разлука, странствие и т.д.) и наиболее типичные мотивы и образы, в которых они выражаются. Данный образ взят из танка Отомо Якамоти, помешенной в антологии под № 85.
18. Образ из танка неизвестного автора (см. № 194).
19. Образ из танка Хитомаро (см. № 541).
20. Образ из танка Ямабэ Акахито (см. № 675).
18. Образ из танка неизвестного автора (см. № 194).
19. Образ из танка Хитомаро (см. № 541).
20. Образ из танка Ямабэ Акахито (см. № 675).
年をへて
もゆてふ不二の
山よりも
逢はぬ思は
我ぞ勝れる
もゆてふ不二の
山よりも
逢はぬ思は
我ぞ勝れる
としをへて
もゆてふふじの
やまよりも
あはぬおもひは
われぞまされる
もゆてふふじの
やまよりも
あはぬおもひは
われぞまされる
Включено также в Синтёкусэнсю, 712
あまの原
富士のけぶりの
春の色の
霞になびく
あけぼのの空
富士のけぶりの
春の色の
霞になびく
あけぼのの空
あまのはら
ふじのけぶりの
はるのいろの
かすみになびく
あけぼののそら
ふじのけぶりの
はるのいろの
かすみになびく
あけぼののそら
Дым, что струится
Из вершины Фудзи,
Перемешался
С дымкою весенней
В рассветном небе.
Из вершины Фудзи,
Перемешался
С дымкою весенней
В рассветном небе.
* Вулкан Фудзияма в настоящее время является потухшим, но в те времена он ещё действовал.
よと共に
いつかは消えむ
富士の山
烟になれて
つもる白雪
いつかは消えむ
富士の山
烟になれて
つもる白雪
よとともに
いつかはきえむ
ふじのやま
けぶりになれて
つもるしらゆき
いつかはきえむ
ふじのやま
けぶりになれて
つもるしらゆき
Со временем,
Когда-нибудь исчезнут
С горы Фудзи
Привыкшие к дыму
Сугробы белого снега.
Когда-нибудь исчезнут
С горы Фудзи
Привыкшие к дыму
Сугробы белого снега.
Примерный перевод
清見がた
月すむ夜はの
村雲は
富士の高嶺の
けぶりなり鳬
月すむ夜はの
村雲は
富士の高嶺の
けぶりなり鳬
きよみがた
つきすむよはの
むらくもは
ふじのたかねの
けぶりなりけり
つきすむよはの
むらくもは
ふじのたかねの
けぶりなりけり
В Киёмигата
В ночи, когда ясна луна,
Густые облака
На высокой вершине Фудзи
Дымом становятся!
В ночи, когда ясна луна,
Густые облака
На высокой вершине Фудзи
Дымом становятся!
Примерный перевод
田子の蜑の
宿まで埋む
富士のねの
雪も一つに
冬はきに鳬
宿まで埋む
富士のねの
雪も一つに
冬はきに鳬
たごのあまの
やどまでうずむ
ふじのねの
ゆきもひとつに
ふゆはきにけり
やどまでうずむ
ふじのねの
ゆきもひとつに
ふゆはきにけり
У рыбаков в Таго
Дома даже замело,
И на вершине Фудзи
Тоже снег, одновременно
Пришла зима.
Дома даже замело,
И на вершине Фудзи
Тоже снег, одновременно
Пришла зима.
Примерный перевод
夜もすがら
ふじの高嶺に
雲きえて
清見が關に
すめる月彭
ふじの高嶺に
雲きえて
清見が關に
すめる月彭
よもすがら
ふじのたかねに
くもきえて
きよみがせきに
すめるつきかげ
ふじのたかねに
くもきえて
きよみがせきに
すめるつきかげ
Рассеялись облака
Над высокой вершиной Фудзи,
И всю ночь напролёт
На заставу Киёми
Лился свет ясной луны.
Над высокой вершиной Фудзи,
И всю ночь напролёт
На заставу Киёми
Лился свет ясной луны.
Примерный перевод
むねはふじ
袖は清見が
關なれや
烟も波も
たゝぬ日ぞなき
袖は清見が
關なれや
烟も波も
たゝぬ日ぞなき
むねはふじ
そではきよみが
せきなれや
けぶりもなみも
たたぬひぞなき
そではきよみが
せきなれや
けぶりもなみも
たたぬひぞなき
Грудь моя
Что застава Киёми
Возле Фудзи?
И дым, и волны,
Что ни день, то встают!
Что застава Киёми
Возле Фудзи?
И дым, и волны,
Что ни день, то встают!
Примерный перевод
富士のねを
田子の浦より
見渡せば
烟も空に
たゝぬ日ぞなき
田子の浦より
見渡せば
烟も空に
たゝぬ日ぞなき
ふじのねを
たごのうらより
みわたせば
けぶりもそらに
たたぬひぞなき
たごのうらより
みわたせば
けぶりもそらに
たたぬひぞなき
Осмотришь
Вершину горы Фудзи
Из бухты Таго:
Нет ни дня, чтобы дым
В небо не поднимался.
Вершину горы Фудзи
Из бухты Таго:
Нет ни дня, чтобы дым
В небо не поднимался.
Примерный перевод
田子の浦にうち出でて、富士のたかねを見れば、時わかぬ雪なれども、なべていまだ白妙にはあらず、青うして天によれるすがた、繪の山よりもこよなう見ゆ。
Покинул залив Таго и посмотрел на вершину Фудзи – говорят, что она покрыта вечными снегами, но только пока что не покрыта она снегом, высится в голубом небе. Очертаниями же своими намного красивее картинок с горами.
Перевод: А.Н. Мещеряков "Синто: память культуры и живая вера" / "Культ горы Фудзи", с.65
貞觀十七年の冬のころ、白衣の美女二人ありて、山の頂に並び舞ふと、都良香が富士の山の記に書きたり。いかなる故にかとおぼつかなし。
Непонятно, на каких основаниях Мияко-но Ёсика в своих «Записях о Фудзи» говорил о двух красавицах, которые зимой 17-го года Дзёган танцевали на вершине горы.
Можно посмотреть здесь: 都良香「富士山記」(『本朝文粋』巻第十二)
富士のねの
風にただよふ
白雲を
天つをとめの
袖かとぞ見る
風にただよふ
白雲を
天つをとめの
袖かとぞ見る
ふじのねの
かぜにただよふ
しらくもを
あまつをとめの
そでかとぞみる
かぜにただよふ
しらくもを
あまつをとめの
そでかとぞみる
Белые облака,
гонимые ветром
по Фудзи-горе,
на рукава одеяния
девы небесной похожи.
гонимые ветром
по Фудзи-горе,
на рукава одеяния
девы небесной похожи.
田子の浦の
藻鹽も燒かぬ
梅雨に
絶えぬは富士の
烟なりけり
藻鹽も燒かぬ
梅雨に
絶えぬは富士の
烟なりけり
たごのうらの
もしほもやかぬ
さみだれに
たえぬはふじの
けぶりなりけり
もしほもやかぬ
さみだれに
たえぬはふじの
けぶりなりけり
В бухте Таго
Из водорослей соль не жгут
В пору летних дождей,
И лишь не прервался
Дым горы Фудзи.
Из водорослей соль не жгут
В пору летних дождей,
И лишь не прервался
Дым горы Фудзи.
Примерный перевод
清見潟
ふじの烟や
消えぬらむ
月かげみがく
みほのうら波
ふじの烟や
消えぬらむ
月かげみがく
みほのうら波
きよみかた
ふじのけぶりや
きえぬらむ
つきかげみがく
みほのうらなみ
ふじのけぶりや
きえぬらむ
つきかげみがく
みほのうらなみ
У берега Киёми,
Быть может, дым Фудзи
Рассеялся?
Лунный свет так ярок
В волнах бухты Мио.
Быть может, дым Фудзи
Рассеялся?
Лунный свет так ярок
В волнах бухты Мио.
Примерный перевод
あめつちの
別れし日より
かみさびて
高くかしこき
するがなる
富士の高嶺と
あまのはら
ふりさけみれば
わたる日の
影もかくろひ
てるつきの
光も見えず
志らくもの
い去り憚り
ときじくぞ
雪は降りける
かたりつぎ
云繼ぎゆかむ
富士の高嶺は
別れし日より
かみさびて
高くかしこき
するがなる
富士の高嶺と
あまのはら
ふりさけみれば
わたる日の
影もかくろひ
てるつきの
光も見えず
志らくもの
い去り憚り
ときじくぞ
雪は降りける
かたりつぎ
云繼ぎゆかむ
富士の高嶺は
あめつちの
わかれしひより
かみさびて
たかくかしこき
するがなる
ふじのたかねと
あまのはら
ふりさけみれば
わたるひの
かげもかくろひ
てるつきの
ひかりもみえず
しらくもの
いさりはばかり
ときじくぞ
ゆきはふりける
かたりつぎ
いひつぎゆかむ
ふじのたかねは
わかれしひより
かみさびて
たかくかしこき
するがなる
ふじのたかねと
あまのはら
ふりさけみれば
わたるひの
かげもかくろひ
てるつきの
ひかりもみえず
しらくもの
いさりはばかり
ときじくぞ
ゆきはふりける
かたりつぎ
いひつぎゆかむ
ふじのたかねは
するがの國より信濃へこえける時、うきしまが原を過て、車がへしといふ所より甲斐國に入て、信濃路へかゝり侍りけるが、さながら富士の麓を行廻りけるに、山のすがたいづかたよりもたぐひなく見えければ
よみ人しらず
よみ人しらず
しるしなき
煙を雲に
まがへつつ
世をへて富士の
山と燃えなむ
煙を雲に
まがへつつ
世をへて富士の
山と燃えなむ
しるしなき
けぶりをくもに
まがへつつ
よをへてふじの
やまともえなむ
けぶりをくもに
まがへつつ
よをへてふじの
やまともえなむ
Пусть бесполезный дым
От пламени любви
За годом год к небу уносится,
Теряясь среди облаков, — как дым
Вулкана Фудзи.
От пламени любви
За годом год к небу уносится,
Теряясь среди облаков, — как дым
Вулкана Фудзи.
時しらぬ
山とはいへと
富士のねの
み雪も冬そ
降まさりける
山とはいへと
富士のねの
み雪も冬そ
降まさりける
ときしらぬ
やまとはいへと
ふじのねの
みゆきもふゆそ
ふりまさりける
やまとはいへと
ふじのねの
みゆきもふゆそ
ふりまさりける
Хоть и говорят про гору Фудзи, что неведомо ей время, но ведь зимой там на вершине снега больше!