Весна
1
Лето
0
Осень
0
Зима
0
Любовь
0
Благопожелания
0
Странствия
10
Разлука
3
Скорбь
0
Буддийское
0
Синтоистское
0
Разное
3
Иное
0
鳥総立
足柄山尓
船木伐
樹尓伐歸都
安多良船材乎
とぶさたて
あしがらやまに
ふなぎきり
きにきりゆきつ
あたらふなぎを
Поставив тобуса у гор Асигара,
Деревья рубят, чтобы строить корабли.
Пришли срубить зеленые деревья,
Чтоб строить корабли…
Как жаль деревья мне!
* Поставить тобуса… — у лесорубов в старину был обычай втыкать у основания срубленного дерева его верхушку, испрашивая таким образом благословения у богов гор и деревьев. Поэтому поставить тобуса является мк к “фунаги-киру” — “срубать деревья для кораблей” (МС).
* Горы Асигара — там с древних времен брали лес для лодок, кораблей. В “Сагами-фудоки” говорится, что здесь росли деревья суги (криптомерии), которые шли на изготовление лодок, кораблей. Материал этот обладал легкостью, и корабли, сделанные из него, отличались быстроходностью. Поэтому гора и получила свое название “Асигара”—“легконогая” (МС).
* “Деревья, идущие на корабли” — метафора возлюбленной. Песня считается аллегорической. Речь идет о возлюбленной, которую уводит другой человек, и автор выражает сожаление по этому поводу.
足柄乃
筥根飛超
行鶴乃
乏見者
日本之所念
あしがらの
はこねとびこえ
ゆくたづの
ともしきみれば
やまとしおもほゆ
Когда я с завистью смотрю на журавлей,
Что улетают и перелетают горы
В далеком Хаконэ,
В Асигара,
Как о Ямато полон я тоскою!
* Песня человека, направляющегося из Ямато в восточные провинции.
足柄山といふは、四、五日かねておそろしげに暗がりわたれり。

На горе Асигара[15] четыре или пять дней мы были во тьме и страхе.
[15] Асигара — горный хребет, протянувшийся с юга на север вдоль границы бывших провинций Сагами (ныне префектура Канагава) и Суруга (ныне центральная часть префектуры Сидзуока).
そこに遊女どもいで来て、夜ひとよ歌うたふにも、足柄なりし思ひ出でられて、あはれに恋しきことかぎりなし。

Там опять явились бродячие артистки, они пели для нас весь вечер, а я с любовью вспоминала тех, что были в Асигара, и грустным думам не было конца.

まだ暁より足柄を越ゆ。


(отправились переходить горы ещё до рассвета)
足柄といひし山の麓に、暗がりわたりたりし木のやうに、茂れる所なれば、十月ばかりの紅葉、四方の山辺よりもけにいみじくおもしろく、錦をひけるやうなるに、外より来たる人の、「今、参りつる道に、紅葉のいとおもしろき所のありつる。」といふに、

Деревья у нас в усадьбе росли так же густо, как те, под темной сенью которых мы прокладывали себе путь на склоне горы Асигара, и осенью, в десятую луну, кленовая листва в нашем саду была даже красивее, чем на окрестных горах, словно сад накрыли парчой. Один зашедший к нам гость обронил: «Я сейчас заметил по дороге одно место — алые клёны там исключительно хороши!»

足柄の山は道遠しとて、箱根路にかかるなりけり。

Мы пошли по Хаконэ, потому что нам сказали, что путь через горы Асигара длиннее.

ゆかしさよ
そなたの雲を
そばだてて
よそになしつる
足柄の山
ゆかしさよ
そなたのくもを
そばだてて
よそになしつる
あしがらのやま
Как очаровательны!
В облака густые
себя облачившие,
но, увы, мне чужие
горы Асигара.

過足柄坂見死人作歌一首

Песня, сложенная у заставы Асигара при виде погибшего странника
* Плач о погибшем страннике. Японский историк Хани Горо (История японского народа, М., 1957) считает, что в плачах поется о крестьянах, отбывавших государственную трудовую повинность и погибших от голода в пути при возвращении домой.
* Во всех этих песнях-плачах о погибших странниках встречаются готовые выражения, постоянные образы и приемы. Повторяются с небольшими вариантами те же каэси-ута, в нагаута целые тирады почти полностью совпадают, хотя помечены они разными провинциями. По-видимому, плачи приняли уже “готовую форму”, с небольшими вариантами повторяющуюся в разных местах страны (см. п. 220, 415 и Др.).
阿志加良能
美佐可多麻波理
可閇理美須
阿例波久江由久
阿良志乎母
多志夜波婆可流
不破乃世伎
久江弖和波由久
牟麻能都米
都久志能佐伎尓
知麻利為弖
阿例波伊波々牟
母呂々々波
佐祁久等麻乎須
可閇利久麻弖尓
あしがらの
みさかたまはり
かへりみず
あれはくえゆく
あらしをも
たしやはばかる
ふはのせき
くえてわはゆく
むまのつめ
つくしのさきに
ちまりゐて
あれはいははむ
もろもろは
さけくとまをす
かへりくまでに
В Асигара-стороне
Кручи гор я обхожу,
Прохожу, иду вперед,
Не оглядываюсь я.
И заставу прохожу —
Знаменитую Фува,
Где боятся путь держать
Даже смельчаки,
И до самых крайних мест,
Где копытом ступит конь,—
Я в Цукуси доберусь
И, оставшись, вознесу
Жаркую мольбу богам —
Чтобы все, кого люблю,
Жили дома без беды
До тех пор, пока назад
Не вернусь к себе домой!

東なる人の許へまかりける道に相摸の足柄の關にて女の京にまかり上りけるにあひて

眞靜法師



安思我良能
乎弖毛許乃母尓
佐須和奈乃
可奈流麻之豆美
許呂安礼比毛等久
あしがらの
をてもこのもに
さすわなの
かなるましづみ
ころあれひもとく
Среди гор Асигара
В этой стороне и в той,
Где стоят силки,
Затихает птичий шум,
Милая и я развязываем шнур…
* Толкуется как песня, передающая картину глубокой ночи в горах Асигара, в провинции Сагами (ТЯ)^ Среди гор Асигара, в стороне Асигара и т. п. — типичный зачин для многих песен, в состав которого входит название местности.
* “Милая и я развязываем шнур…” — возлюбленные перед разлукой завязывали шнур одежды, как бы связывая этим души и т. п. с тем, чтобы развязать его только при встрече, по возвращении. Этот образ унаследовала и поэзия “Кокинсю”, где он служил уже только символом любовных отношений, любовной близости. Возможно, песня связана с брачными играми, которые обычно происходили в горах.
和我世古乎
夜麻登敝夜利弖
麻都之太須
安思我良夜麻乃
須疑乃木能末可
わがせこを
やまとへやりて
まつしだす
あしがらやまの
すぎのこのまか
Друга милого
Отправили в Ямато.
Все стою и жду его теперь,
Жду среди зеленых криптомерии
У подножья гор Асигара…
* Толкуется как песня жены, ожидающей мужа, отправленного в столицу. ОС склонен считать ее песней возлюбленной местного чиновника, которую она посылает ему в столицу, куда он возвратился, отбыв срок службы. Мы переводим исходя из обычного толкования этой песни, но полагаем, что это позднейшая редакция.
* ОС рассказывает о старинном обычае, когда, провожая кого-либо, сажали сосну или другое дерево и по тому, росло ли оно или увядало, гадали о судьбе уехавшего. Он дает иную редакцию трех последних строк, но без большой уверенности, так как считает особенно трудной для толкования стк. 3.
阿之我利能
刀比能可布知尓
伊豆流湯能
余尓母多欲良尓
故呂河伊波奈久尓
あしがりの
とひのかふちに
いづるゆの
よにもたよらに
ころがいはなくに
В стороне Асигара
В Тоинокооти среди гор
Бьет горячий ключ…
Не сказала ведь ещё она,
Что любовь её не так сильна!
* Толкуется как песня юноши, сомневающегося в возлюбленной и утешающего самого себя, или, по другой версии, песня друга, утешающего юношу. По-видимому, песни 3367 и 3368 являются парными, которыми обменивались юноши и девушки. Они одного содержания, в них выражены одни и те же чувства. В последней песне строки 1–3, вероятно, связаны с представлениями о любовной клятве верности; недаром ОС оценивает ее как песню, связанную с песнями-обетами [см. также песню-клятву (обет) 3392].
母毛豆思麻
安之我良乎夫祢
安流吉於保美
目許曽可流良米
己許呂波毛倍杼
ももづしま
あしがらをぶね
あるきおほみ
めこそかるらめ
こころはもへど
Среди многих сотен островов
Кружит, кружит
Быстроходная ладья.
Оттого твой милый глаз не кажет,
Хоть тоскует сердцем о тебе!
* Комментируется ТЯ как песня девушки, утешающей себя и волнующейся по поводу отсутствия возлюбленного; ОС же считает, что песню эту сочинила девушка в утешение подруги, упрекающей своего милого за долгое отсутствие. Второе толкование более убедительно.
* Быстроходная ладья (асигара обунэ) — маленькая лодка-ладья из дерева, растущего на горе Асигара. В “Сагами-фудоки” указывается на то, что деревья, растущие на этой горе, употреблялись в качестве материала для изготовления лодок, отсюда и само название горы Асигара от “асикари”, “аси-но каруки” — “легконогий”, и лодки, изготовлявшиеся из этого материала, назывались быстроходными.
* “Кружит, кружит быстроходная ладья…” — комментаторы толкуют это как представление о занятом человеке, снующем по разным делам. Нам представляется это уже позднейшим толкованием. Первоначально, по-видимому, речь шла о рыбаке, уехавшем на быстроходной лодке и задержавшемся в пути; возлюбленную его утешают, что путь не может быть легким среди сотен островов и длится долго.
阿之我利乃
麻萬能古須氣乃
須我麻久良
安是加麻可左武
許呂勢多麻久良
あしがりの
ままのこすげの
すがまくら
あぜかまかさむ
ころせたまくら
Вот подушки из зеленых камышей,
Что растут в Мама, в Асигара.
Ну, зачем же спать тебе на них?
Лучше спи, любимая моя,
Ты на изголовье рук моих!
* Песня, по-видимому, исполнялась мужской частью хоровода, так как сочинена от лица юноши. Здесь характерен образ “изголовья из рук” (тамакура), обычный для песен-перекличек. Мы полагаем, что это уже позднейшее толкование образа. Первоначально он был связан, вероятно, с брачными играми на полях, которыми заканчивались хороводы. Само слово “тамакура” означало первоначально, вероятно, “поле-подушка” (“та” может значить и “поле” и “рука”). И так как на поле во время брачных игрищ изголовьем служили руки любимой, то, возможно, впоследствии и произошла такая смена значений слова и другое толкование, особенно когда, оторвавшись от первоначальной народной почвы, это выражение вошло в обиход литературной поэзии.
安思我里乃
波故祢能祢呂乃
尓古具佐能
波奈都豆麻奈礼也
比母登可受祢牟
あしがりの
はこねのねろの
にこぐさの
はなつつまなれや
ひもとかずねむ
Ах, на склонах Хаконэ,
В стороне Асигара,
Из травы нико
Если б куклой ты была,
Шнур не распустив, легла!
* ТЯ рассматривает эту песню как песню юноши, обращенную к возлюбленной, ссылаясь на комментарий известного филолога К. Мае. Он считает, что эту песню юноша поет девушке, которая мешкает развязывать свои одежды. Возможно, песня относится к циклу так называемых брачных песен утагаки.
* Трава нико — в старинных словарях (Котоба-но идзуми — Отиаи Наобуми) говорится, что эту же траву называют еще “эмигуса” и “вакагуса”, т. е. “трава-улыбка” или “трава молодости”, она несколько напоминает папоротник, имеет твердый стебель, узкие листки с лиловатым, а весной с красным отливом; никогда не вянет, слывет очень красивой травой. И по этим причинам, по мнению ТЯ, является “дзё” (“введением”) к слову “хана” “цветок”, в данном случае “ханацума” “невеста”, “новобрачная”. По мнению ОС, речь идет о “кукле из травы”.
* “Шнур, не распустив, легла…” — распустить шнур, развязывать шнур — см. п. 3361. Сравнение стыдливой возлюбленной “с куклой из травы нико” или “невестой из травы нико” имеет, по-видимому, древние корни, связанные с какими-то народными обрядами, обычаями, память о которых уже изгладилась: возможно, с символическими брачными сочетаниями духов растительности в виде кукол, сделанных из травы, что встречается у ряда народов в истории земледельческой обрядности. Название травы — “вакагуса” — “трава молодости” и приписываемые ей свойства вечной молодости, бессмертия особенно убеждают в этом. Не случайно она и служит непосредственной шапкой слова “хана”, что в обиходе земледельческих обрядов значит “плодородие” и, таким образом, позволяет предполагать, что образ куклы из травы или “невесты из травы нико” связан с обрядом, способствующим обеспечению урожая, процветания и т. п.
安思我良乃
美佐可加思古美
久毛利欲能
阿我志多婆倍乎
許知弖都流可<毛>
あしがらの
みさかかしこみ
くもりよの
あがしたばへを
こちでつるかも
В стороне Асигара
Страх внушил мне спуск святой,
И средь тайных дел
Имя, что берег в груди,
С уст сорвалось вдруг в пути!
* Толкуется как песня мужчины, сложенная в пути. ОС поясняет, что речь идет о богах дороги, в частности о божестве, обитающем в этом священном месте. Об этом божестве говорят, что оно не пропускает дальше, если не откроешь ему, что скрываешь на сердце, поэтому от страха мужчина сказал имя любимой женщины, что таил в душе. В старину произнесение имени кого-либо было табу, имена близких иногда называли только божествам, когда у них испрашивали покровительства и защиты (см. также п. 3284).
* В стороне Асигара (Асигари) — типичный зачин песен, в который входит название данной местности. Эта песня имеет вариант среди авторских песен в кн. XV.
安思我良能
波I祢乃夜麻尓
安波麻吉弖
實登波奈礼留乎
阿波奈久毛安夜思
あしがらの
はこねのやまに
あはまきて
みとはなれるを
あはなくもあやし
Здесь, в стране у нас, в Асигара,
У горы у этой Хаконэ
Просо мы посеяли с тобой.
Просо уж теперь созрело всё,
Странно, что не вместе мы теперь!
* Толкуется как песня, выражающая упрёк девушки, ждущей возлюбленного, который должен был вернуться к осени, когда созреет просо. В песне типичный “общий зачин” народной песни, куда входит название местности, где поют эту песню. В окрестностях гор Хаконэ и теперь известно много мест, где культивируют просо. В примечании к песне приводится еще один вариант трех последних строк.
和我由伎乃
伊伎都久之可婆
安之我良乃
美祢波保久毛乎
美等登志努波祢
わがゆきの
いきづくしかば
あしがらの
みねはほくもを
みととしのはね
Когда тебе вдруг станет тяжко,
Что я ушел в далекий путь,
Взглянув на облако средь пиков в Асигара,
Ты, вспомнив обо мне,
Утешься как-нибудь.

安之我良乃
美佐可尓多志弖
蘇埿布良波
伊波奈流伊毛波
佐夜尓美毛可母
あしがらの
みさかにたして
そでふらば
いはなるいもは
さやにみもかも
Если в Асигара,
Подойдя к заставе,
Помашу оттуда рукавом,
Милая жена, оставшаяся дома,
Сможет ли увидеть мой рукав?

安之我良乃
夜敝也麻故要弖
伊麻之奈波
多礼乎可伎美等
弥都々志努波牟
あしがらの
やへやまこえて
いましなば
たれをかきみと
みつつしのはむ
Когда уйдешь от нас
И горы перейдешь,
Что ряд за рядом поднялись в Асигара,—
Ведь ни о ком другом, а только о тебе,
Смотря на них, мы будем вспоминать.

足柄の
關路こえゆく
志のゝめに
一むらかすむ
うき島が原
あしがらの
せきぢこえゆく
しのゝめに
ひとむらかすむ
うきしまがはら


ゆきとくる
しみみにしたく
かざさきの
みちゆきにくき
あしがらの山
ゆきとくる
しみみにしたく
かざさきの
みちゆきにくき
あしがらのやま


越えやらで
今日は暮しつ
足柄の
山かげ遠き
いはのかけ道
こえやらで
けふはくらしつ
あしがらの
やまかげとほき
いはのかけみち


あしがらの
山の麓に
ゆきくれて
一夜宿かる
竹のしたみち
あしがらの
やまのふもとに
ゆきくれて
ひとよやどかる
たけのしたみち
К подножию
Гор Асигара
Забрёл я,
Дала ночлег на ночь одну
Дорога под сенью бамбука.
Примерный перевод

昔より
かよひし中の
跡とめて
こゝろ隔つな
あしがらの關
むかしより
かよひしなかの
あととめて
こころへだつな
あしがらのせき


旅衣
しぐれてとまる
夕暮に
なほ雲越ゆる
あしがらのやま
たびごろも
しぐれてとまる
ゆふくれに
なほくもこゆる
あしがらのやま
Одежда странника,
Под дождём остановились
Вечером,
И теперь облака переходят
Горы Асигара.
Примерный перевод

行く末も
跡もさながら
うづもれて
雲をぞ分くる
足柄の山
ゆくすゑも
あともさながら
うづもれて
くもをぞわくる
あしがらのやま

И спереди, и сзади — облака, которые разделены горой Асигара
足柄の
山のあらしの
跡とめて
花の雪ふむ
たけの志たみち
あしがらの
やまのあらしの
あととめて
はなのゆきふむ
たけのしたみち


深き夜に
關の戸出でゝ
足柄の
山もとくらき
竹のしたみち
ふかきよに
せきのといでて
あしがらの
やまもとくらき
たけのしたみち
Поздней ночью
Вышел из ворот заставы,
У горы Асигара
Темно на дороге
Под бамбуком...
Примерный перевод

足柄の
山路の月に
みね越えて
明くれば袖に
霜ぞのこれる
あしがらの
やまぢのつきに
みねこえて
あくればそでに
しもぞのこれる


しぐれつる
雲を外山に
分け捨てゝ
雪に越え行く
足柄の關
しぐれつる
くもをとやまに
わけすてて
ゆきにこえゆく
あしがらのせき


行く人の
心とめずば
足柄の
せきもる神も
かひやなからむ
ゆくひとの
こころとめずば
あしがらの
せきもるかみも
かひやなからむ


富士の嶺を
山よりうへに
顧みて
今こえかゝる
足柄のせき
ふじのねを
やまよりうへに
かへりみて
いまこえかかる
あしがらのせき


岩かねを
つたふかけちの
高けれは
雲の跡ふむ
あしからの山
いはかねを
つたふかけちの
たかけれは
くものあとふむ
あしからのやま