уцусэми-но
Непрочный мир
うつせみの
Весна
1
Лето
2
Осень
1
Зима
0
Любовь
20
Благопожелания
0
Странствия
0
Разлука
0
Скорбь
5
Буддийское
0
Синтоистское
0
Разное
9
Иное
0
空蝉之
命乎惜美
浪尓所濕
伊良虞能嶋之
玉藻苅食
命乎惜美
浪尓所濕
伊良虞能嶋之
玉藻苅食
うつせみの
いのちををしみ
なみにぬれ
いらごのしまの
たまもかりはむ
いのちををしみ
なみにぬれ
いらごのしまの
たまもかりはむ
За жизнь непрочную и жалкую
Цепляясь,
Весь вымокший в волнах у Ираго,
Кормиться буду я теперь, срезая
Лишь жемчуг — водоросли возле берегов!
Цепляясь,
Весь вымокший в волнах у Ираго,
Кормиться буду я теперь, срезая
Лишь жемчуг — водоросли возле берегов!
* Принц Оми, говоря в своей песне, что будет кормиться, собирая водоросли, подчеркивает этим, что обречен на существование простого рыбака (см. п. 23).
宇都蝉之
人目乎繁見
石走
間近<君>尓
戀度可聞
人目乎繁見
石走
間近<君>尓
戀度可聞
うつせみの
ひとめをしげみ
いしはしの
まちかききみに
こひわたるかも
ひとめをしげみ
いしはしの
まちかききみに
こひわたるかも
В непрочном и неверном мире
Так много глаз людских везде,
И потому тоскую о тебе,
Хотя живем с тобою близко,
Как близки камни, что мостком лежат в воде.
Так много глаз людских везде,
И потому тоскую о тебе,
Хотя живем с тобою близко,
Как близки камни, что мостком лежат в воде.
押照
難波乃菅之
根毛許呂尓
君之聞四<手>
年深
長四云者
真十鏡
磨師情乎
縦手師
其日之極
浪之共
靡珠藻乃
云々
意者不持
大船乃
憑有時丹
千磐破
神哉将離
空蝉乃
人歟禁良武
通為
君毛不来座
玉梓之
使母不所見
成奴礼婆
痛毛為便無三
夜干玉乃
夜者須我良尓
赤羅引
日母至闇
雖嘆
知師乎無三
雖念
田付乎白二
幼婦常
言雲知久
手小童之
哭耳泣管
俳徊
君之使乎
待八兼手六
難波乃菅之
根毛許呂尓
君之聞四<手>
年深
長四云者
真十鏡
磨師情乎
縦手師
其日之極
浪之共
靡珠藻乃
云々
意者不持
大船乃
憑有時丹
千磐破
神哉将離
空蝉乃
人歟禁良武
通為
君毛不来座
玉梓之
使母不所見
成奴礼婆
痛毛為便無三
夜干玉乃
夜者須我良尓
赤羅引
日母至闇
雖嘆
知師乎無三
雖念
田付乎白二
幼婦常
言雲知久
手小童之
哭耳泣管
俳徊
君之使乎
待八兼手六
おしてる
なにはのすげの
ねもころに
きみがきこして
としふかく
ながくしいへば
まそかがみ
とぎしこころを
ゆるしてし
そのひのきはみ
なみのむた
なびくたまもの
かにかくに
こころはもたず
おほぶねの
たのめるときに
ちはやぶる
かみかさくらむ
うつせみの
ひとかさふらむ
かよはしし
きみもきまさず
たまづさの
つかひもみえず
なりぬれば
いたもすべなみ
ぬばたまの
よるはすがらに
あからひく
ひもくるるまで
なげけども
しるしをなみ
おもへども
たづきをしらに
たわやめと
いはくもしるく
たわらはの
ねのみなきつつ
たもとほり
きみがつかひを
まちやかねてむ
なにはのすげの
ねもころに
きみがきこして
としふかく
ながくしいへば
まそかがみ
とぎしこころを
ゆるしてし
そのひのきはみ
なみのむた
なびくたまもの
かにかくに
こころはもたず
おほぶねの
たのめるときに
ちはやぶる
かみかさくらむ
うつせみの
ひとかさふらむ
かよはしし
きみもきまさず
たまづさの
つかひもみえず
なりぬれば
いたもすべなみ
ぬばたまの
よるはすがらに
あからひく
ひもくるるまで
なげけども
しるしをなみ
おもへども
たづきをしらに
たわやめと
いはくもしるく
たわらはの
ねのみなきつつ
たもとほり
きみがつかひを
まちやかねてむ
Словно корни камыша,
Что уходят глубоко
В землю в бухте Нанива,
Озаренной блеском волн,
Глубока твоя любовь,—
Говорил ты мне тогда.
Оттого, что клялся мне
Верным быть в своей любви
Ты на долгие года,—
Сердце чистое свое,
Словно чистый блеск зеркал,
Отдала тебе навек.
И был гранью этот день
Для моей любви к тебе…
Как жемчужная трава
Клонится у берегов
С набегающей волной,
В эту сторону и ту,—
В эту сторону и ту
Сердцем не металась я,—
Как большому кораблю,
Я доверилась тебе…
Сокрушающие мир
Боги ль разделили нас?
Или смертный человек
Нас с тобою разлучил?
Но тебя, что навещал
Каждой ночью,—
Нет теперь…
И гонца, что приходил
С веткой яшмовой,—
Все нет…
И от этого в душе
Нестерпима нынче боль!
Ягод тутовых черней —
Черной ночью напролет,
С ярко рдеющей зарей —
До конца весь долгий день —
Все горюю о тебе,
Но напрасна скорбь моя!
Все тоскую о тебе,
Но не знаю, как мне быть?
И недаром говорят
Все,
Что женщина слаба,
Словно малое дитя,
Только в голос плачу я
И брожу, блуждая, здесь.
Не дождаться, верно, мне
Твоего гонца…
Что уходят глубоко
В землю в бухте Нанива,
Озаренной блеском волн,
Глубока твоя любовь,—
Говорил ты мне тогда.
Оттого, что клялся мне
Верным быть в своей любви
Ты на долгие года,—
Сердце чистое свое,
Словно чистый блеск зеркал,
Отдала тебе навек.
И был гранью этот день
Для моей любви к тебе…
Как жемчужная трава
Клонится у берегов
С набегающей волной,
В эту сторону и ту,—
В эту сторону и ту
Сердцем не металась я,—
Как большому кораблю,
Я доверилась тебе…
Сокрушающие мир
Боги ль разделили нас?
Или смертный человек
Нас с тобою разлучил?
Но тебя, что навещал
Каждой ночью,—
Нет теперь…
И гонца, что приходил
С веткой яшмовой,—
Все нет…
И от этого в душе
Нестерпима нынче боль!
Ягод тутовых черней —
Черной ночью напролет,
С ярко рдеющей зарей —
До конца весь долгий день —
Все горюю о тебе,
Но напрасна скорбь моя!
Все тоскую о тебе,
Но не знаю, как мне быть?
И недаром говорят
Все,
Что женщина слаба,
Словно малое дитя,
Только в голос плачу я
И брожу, блуждая, здесь.
Не дождаться, верно, мне
Твоего гонца…
高山波
雲根火雄男志等
耳梨與
相諍競伎
神代従
如此尓有良之
古昔母
然尓有許曽
虚蝉毛
嬬乎
相<挌>良思吉
雲根火雄男志等
耳梨與
相諍競伎
神代従
如此尓有良之
古昔母
然尓有許曽
虚蝉毛
嬬乎
相<挌>良思吉
かぐやまは
うねびををしと
みみなしと
あひあらそひき
かむよより
かくにあるらし
いにしへも
しかにあれこそ
うつせみも
つまを
あらそふらしき
うねびををしと
みみなしと
あひあらそひき
かむよより
かくにあるらし
いにしへも
しかにあれこそ
うつせみも
つまを
あらそふらしき
Вот гора Кагуяма,
Гору Унэби любя,
С Миминаси жаркий спор
Завела с древнейших пор.
Со времен еще богов,
Верно, был закон таков
И решались так дела
Даже в древние года.
Потому и смертный из-за жен
Нынче тоже спорить принужден!
Гору Унэби любя,
С Миминаси жаркий спор
Завела с древнейших пор.
Со времен еще богов,
Верно, был закон таков
И решались так дела
Даже в древние года.
Потому и смертный из-за жен
Нынче тоже спорить принужден!
空蝉師
神尓不勝者
離居而
朝嘆君
放居而
吾戀君
玉有者
手尓巻持而
衣有者
脱時毛無
吾戀
君曽伎賊乃夜
夢所見鶴
神尓不勝者
離居而
朝嘆君
放居而
吾戀君
玉有者
手尓巻持而
衣有者
脱時毛無
吾戀
君曽伎賊乃夜
夢所見鶴
うつせみし
かみにあへねば
はなれゐて
あさなげくきみ
さかりゐて
あがこふるきみ
たまならば
てにまきもちて
きぬならば
ぬくときもなく
あがこふる
きみぞきぞのよ
いめにみえつる
かみにあへねば
はなれゐて
あさなげくきみ
さかりゐて
あがこふるきみ
たまならば
てにまきもちて
きぬならば
ぬくときもなく
あがこふる
きみぞきぞのよ
いめにみえつる
Я мира бренного лишь человек простой,
И так как мне не быть с богами,
Легла преграда между нами.
И по утрам скорблю, любимый мой, —
В разлуке мы с тобой,
Мой государь любимый!
О, если б ты был яшмой драгоценной,
Я на руки надела бы тебя,
О, если б ты был шёлковой одеждой,
Её бы не снимала никогда!
О государь, любимый мною,
Вчерашней ночью, в снах
Я видела тебя!
И так как мне не быть с богами,
Легла преграда между нами.
И по утрам скорблю, любимый мой, —
В разлуке мы с тобой,
Мой государь любимый!
О, если б ты был яшмой драгоценной,
Я на руки надела бы тебя,
О, если б ты был шёлковой одеждой,
Её бы не снимала никогда!
О государь, любимый мною,
Вчерашней ночью, в снах
Я видела тебя!
宇都曽見乃
人尓有吾哉
従明日者
二上山乎
弟世登吾将見
人尓有吾哉
従明日者
二上山乎
弟世登吾将見
うつそみの
ひとにあるわれや
あすよりは
ふたかみやまを
いろせとわがみむ
ひとにあるわれや
あすよりは
ふたかみやまを
いろせとわがみむ
И разве я не бренный человек,
Лишь временно живущий в этом мире?
О, с завтрашнего дня
Гору Футаками
Считать горой сестры и брата буду!
Лишь временно живущий в этом мире?
О, с завтрашнего дня
Гору Футаками
Считать горой сестры и брата буду!
飛鳥
明日香乃河之
上瀬
石橋渡
(一云
石浪)
下瀬
打橋渡
石橋
(一云
石浪)
生靡留
玉藻毛叙
絶者生流
打橋
生乎為礼流
川藻毛叙
干者波由流
何然毛
吾<王><能>
立者
玉藻之<母>許呂
臥者
川藻之如久
靡相之
宣君之
朝宮乎
忘賜哉
夕宮乎
背賜哉
宇都曽臣跡
念之時
春都者
花折挿頭
秋立者
黄葉挿頭
敷妙之
袖携
鏡成
雖見不猒
三五月之
益目頬染
所念之
君与時々
幸而
遊賜之
御食向
木P之宮乎
常宮跡
定賜
味澤相
目辞毛絶奴
然有鴨
(一云
所己乎之毛)
綾尓憐
宿兄鳥之
片戀嬬
(一云
為乍)
朝鳥
(一云
朝霧)
徃来為君之
夏草乃
念之萎而
夕星之
彼徃此去
大船
猶預不定見者
遣<悶>流
情毛不在
其故
為便知之也
音耳母
名耳毛不絶
天地之
弥遠長久
思将徃
御名尓懸世流
明日香河
及万代
早布屋師
吾王乃
形見何此焉
明日香乃河之
上瀬
石橋渡
(一云
石浪)
下瀬
打橋渡
石橋
(一云
石浪)
生靡留
玉藻毛叙
絶者生流
打橋
生乎為礼流
川藻毛叙
干者波由流
何然毛
吾<王><能>
立者
玉藻之<母>許呂
臥者
川藻之如久
靡相之
宣君之
朝宮乎
忘賜哉
夕宮乎
背賜哉
宇都曽臣跡
念之時
春都者
花折挿頭
秋立者
黄葉挿頭
敷妙之
袖携
鏡成
雖見不猒
三五月之
益目頬染
所念之
君与時々
幸而
遊賜之
御食向
木P之宮乎
常宮跡
定賜
味澤相
目辞毛絶奴
然有鴨
(一云
所己乎之毛)
綾尓憐
宿兄鳥之
片戀嬬
(一云
為乍)
朝鳥
(一云
朝霧)
徃来為君之
夏草乃
念之萎而
夕星之
彼徃此去
大船
猶預不定見者
遣<悶>流
情毛不在
其故
為便知之也
音耳母
名耳毛不絶
天地之
弥遠長久
思将徃
御名尓懸世流
明日香河
及万代
早布屋師
吾王乃
形見何此焉
とぶとり
あすかのかはの
かみつせに
いしはしわたし
(いしなみ)
しもつせに
うちはしわたす
いしはしに
(いしなみに)
おひなびける
たまももぞ
たゆればおふる
うちはしに
おひををれる
かはももぞ
かるればはゆる
なにしかも
わがおほきみの
たたせば
たまものもころ
こやせば
かはものごとく
なびかひし
よろしききみが
あさみやを
わすれたまふや
ゆふみやを
そむきたまふや
うつそみと
おもひしときに
はるへは
はなをりかざし
あきたてば
もみちばかざし
しきたへの
そでたづさはり
かがみなす
みれどもあかず
もちづきの
いやめづらしみ
おもほしし
きみとときとき
いでまして
あそびたまひし
みけむかふ
きのへのみやを
とこみやと
さだめたまひて
あぢさはふ
めこともたえぬ
しかれかも
(そこをしも)
あやにかなしみ
ぬえどりの
かたこひづま
(しつつ)
あさとりの
(あさぎりの)
かよはすきみが
なつくさの
おもひしなえて
ゆふつづの
かゆきかくゆき
おほぶねの
たゆたふみれば
なぐさもる
こころもあらず
そこゆゑに
せむすべしれや
おとのみも
なのみもたえず
あめつちの
いやとほながく
しのひゆかむ
みなにかかせる
あすかがは
よろづよまでに
はしきやし
わがおほきみの
かたみかここを
あすかのかはの
かみつせに
いしはしわたし
(いしなみ)
しもつせに
うちはしわたす
いしはしに
(いしなみに)
おひなびける
たまももぞ
たゆればおふる
うちはしに
おひををれる
かはももぞ
かるればはゆる
なにしかも
わがおほきみの
たたせば
たまものもころ
こやせば
かはものごとく
なびかひし
よろしききみが
あさみやを
わすれたまふや
ゆふみやを
そむきたまふや
うつそみと
おもひしときに
はるへは
はなをりかざし
あきたてば
もみちばかざし
しきたへの
そでたづさはり
かがみなす
みれどもあかず
もちづきの
いやめづらしみ
おもほしし
きみとときとき
いでまして
あそびたまひし
みけむかふ
きのへのみやを
とこみやと
さだめたまひて
あぢさはふ
めこともたえぬ
しかれかも
(そこをしも)
あやにかなしみ
ぬえどりの
かたこひづま
(しつつ)
あさとりの
(あさぎりの)
かよはすきみが
なつくさの
おもひしなえて
ゆふつづの
かゆきかくゆき
おほぶねの
たゆたふみれば
なぐさもる
こころもあらず
そこゆゑに
せむすべしれや
おとのみも
なのみもたえず
あめつちの
いやとほながく
しのひゆかむ
みなにかかせる
あすかがは
よろづよまでに
はしきやし
わがおほきみの
かたみかここを
Птицы по небу летят…
А на Асука-реке,
У истоков, там, где мель,
Камни в ряд мостком лежат,
А близ устья, там, где мель,
Доски в ряд мостком лежат.
Даже жемчуг-водоросли,
Что склоняются к воде
Возле каменных мостков,
Лишь сорвешь — опять растут!
И речные водоросли,
Что сгибаются к воде
Возле дощатых мостков,
Лишь засохнут — вновь растут!
Что ж могло случиться с ней?
Ведь, бывало, лишь встает,
Словно жемчуг-водоросли!
А ложится — так гибка,
Как речные водоросли…
Лучше не было ее!
Позабыла, что ль, она
Утром посетить дворец?
Иль нарушила она
Ночью правила дворца?
В дни, когда она была
Гостьей этой стороны,
Ты весною вместе с ней
Собирал в полях цветы,
Украшал себя венком,
А осеннею порой
Украшался вместе с ней
Клена алою листвой.
И одежды рукава,
Что стелили в головах,
Вы соединяли с ней.
Словно в зеркало глядя,
Любоваться на себя
Не надоедало вам.
Словно полная луна,
Дивной красоты была
Та, что нежно ты любил,
Та, с которой иногда
Выходил из дома ты
И изволил здесь гулять.
И Киноэ — тот дворец,
Где приносят рисом дань,
Вечным стал ее дворцом —
Так судьбою решено.
Шумны стаи адзи птиц…
А она теперь молчит
И не видит ничего.
И поэтому тебе
Все печально на земле.
Птицей нуэдори ты
Громко стонешь целый день,
Обездоленный супруг!
И, как птицы поутру,
Кружишь около нее;
Словно летняя трава,
Сохнешь без нее в тоске;
Как вечерняя звезда,
То ты здесь, то снова там;
Как большой корабль
Средь волн,
Ты покоя не найдешь…
Глядя на тебя, скорбим,—
Не утешить сердца нам,
Горю этому нельзя
Утешения найти…
Лишь останется молва,
Только имя будет жить,
Вместе с небом и землей!
Долго, долго будут все
Помнить и любить ее!
Пусть же Асука-река,
С именем которой здесь
Имя связано ее,
Будет тысячи веков
Вечно воды свои лить,
И пускай эти места
Будут памятью о ней,
О принцессе дорогой,
Что была прекрасней всех!
А на Асука-реке,
У истоков, там, где мель,
Камни в ряд мостком лежат,
А близ устья, там, где мель,
Доски в ряд мостком лежат.
Даже жемчуг-водоросли,
Что склоняются к воде
Возле каменных мостков,
Лишь сорвешь — опять растут!
И речные водоросли,
Что сгибаются к воде
Возле дощатых мостков,
Лишь засохнут — вновь растут!
Что ж могло случиться с ней?
Ведь, бывало, лишь встает,
Словно жемчуг-водоросли!
А ложится — так гибка,
Как речные водоросли…
Лучше не было ее!
Позабыла, что ль, она
Утром посетить дворец?
Иль нарушила она
Ночью правила дворца?
В дни, когда она была
Гостьей этой стороны,
Ты весною вместе с ней
Собирал в полях цветы,
Украшал себя венком,
А осеннею порой
Украшался вместе с ней
Клена алою листвой.
И одежды рукава,
Что стелили в головах,
Вы соединяли с ней.
Словно в зеркало глядя,
Любоваться на себя
Не надоедало вам.
Словно полная луна,
Дивной красоты была
Та, что нежно ты любил,
Та, с которой иногда
Выходил из дома ты
И изволил здесь гулять.
И Киноэ — тот дворец,
Где приносят рисом дань,
Вечным стал ее дворцом —
Так судьбою решено.
Шумны стаи адзи птиц…
А она теперь молчит
И не видит ничего.
И поэтому тебе
Все печально на земле.
Птицей нуэдори ты
Громко стонешь целый день,
Обездоленный супруг!
И, как птицы поутру,
Кружишь около нее;
Словно летняя трава,
Сохнешь без нее в тоске;
Как вечерняя звезда,
То ты здесь, то снова там;
Как большой корабль
Средь волн,
Ты покоя не найдешь…
Глядя на тебя, скорбим,—
Не утешить сердца нам,
Горю этому нельзя
Утешения найти…
Лишь останется молва,
Только имя будет жить,
Вместе с небом и землей!
Долго, долго будут все
Помнить и любить ее!
Пусть же Асука-река,
С именем которой здесь
Имя связано ее,
Будет тысячи веков
Вечно воды свои лить,
И пускай эти места
Будут памятью о ней,
О принцессе дорогой,
Что была прекрасней всех!
* Адзи — вид диких уток с пестрым оперением (желтое с черным); очень распространенный в Японии; всегда летают стаями и громко кричат.
* Нуэдори — см. комм. к п. 5.
* Нуэдори — см. комм. к п. 5.
打蝉等
念之時尓
(一云
宇都曽臣等
念之)
取持而
吾二人見之
趍出之
堤尓立有
槻木之
己知碁<知>乃枝之
春葉之
茂之如久
念有之
妹者雖有
<憑有>之
兒等尓者雖有
世間乎
背之不得者
蜻火之
燎流荒野尓
白妙之
天領巾隠
鳥自物
朝立伊麻之弖
入日成
隠去之鹿齒
吾妹子之
形見尓置有
若兒<乃>
乞泣毎
取與
物之無者
<烏徳>自物
腋挟持
吾妹子与
二人吾宿之
枕付
嬬屋之内尓
晝羽裳
浦不樂晩之
夜者裳
氣衝明之
嘆友
世武為便不知尓
戀友
相因乎無見
大鳥<乃>
羽易乃山尓
吾戀流
妹者伊座等
人云者
石根左久見<手>
名積来之
吉雲曽無寸
打蝉等
念之妹之
珠蜻
髣髴谷裳
不見思者
念之時尓
(一云
宇都曽臣等
念之)
取持而
吾二人見之
趍出之
堤尓立有
槻木之
己知碁<知>乃枝之
春葉之
茂之如久
念有之
妹者雖有
<憑有>之
兒等尓者雖有
世間乎
背之不得者
蜻火之
燎流荒野尓
白妙之
天領巾隠
鳥自物
朝立伊麻之弖
入日成
隠去之鹿齒
吾妹子之
形見尓置有
若兒<乃>
乞泣毎
取與
物之無者
<烏徳>自物
腋挟持
吾妹子与
二人吾宿之
枕付
嬬屋之内尓
晝羽裳
浦不樂晩之
夜者裳
氣衝明之
嘆友
世武為便不知尓
戀友
相因乎無見
大鳥<乃>
羽易乃山尓
吾戀流
妹者伊座等
人云者
石根左久見<手>
名積来之
吉雲曽無寸
打蝉等
念之妹之
珠蜻
髣髴谷裳
不見思者
うつせみと
おもひしときに
(うつそみと
おもひし)
とりもちて
わがふたりみし
はしりでの
つつみにたてる
つきのきの
こちごちのえの
はるのはの
しげきがごとく
おもへりし
いもにはあれど
たのめりし
こらにはあれど
よのなかを
そむきしえねば
かぎるひの
もゆるあらのに
しろたへの
あまひれがくり
とりじもの
あさだちいまして
いりひなす
かくりにしかば
わぎもこが
かたみにおける
みどりこの
こひなくごとに
とりあたふ
ものしなければ
をとこじもの
わきばさみもち
わぎもこと
ふたりわがねし
まくらづく
つまやのうちに
ひるはも
うらさびくらし
よるはも
いきづきあかし
なげけども
せむすべしらに
こふれども
あふよしをなみ
おほとりの
はがひのやまに
あがこふる
いもはいますと
ひとのいへば
いはねさくみて
なづみこし
よけくもぞなき
うつせみと
おもひしいもが
たまかぎる
ほのかにだにも
みえなくおもへば
おもひしときに
(うつそみと
おもひし)
とりもちて
わがふたりみし
はしりでの
つつみにたてる
つきのきの
こちごちのえの
はるのはの
しげきがごとく
おもへりし
いもにはあれど
たのめりし
こらにはあれど
よのなかを
そむきしえねば
かぎるひの
もゆるあらのに
しろたへの
あまひれがくり
とりじもの
あさだちいまして
いりひなす
かくりにしかば
わぎもこが
かたみにおける
みどりこの
こひなくごとに
とりあたふ
ものしなければ
をとこじもの
わきばさみもち
わぎもこと
ふたりわがねし
まくらづく
つまやのうちに
ひるはも
うらさびくらし
よるはも
いきづきあかし
なげけども
せむすべしらに
こふれども
あふよしをなみ
おほとりの
はがひのやまに
あがこふる
いもはいますと
ひとのいへば
いはねさくみて
なづみこし
よけくもぞなき
うつせみと
おもひしいもが
たまかぎる
ほのかにだにも
みえなくおもへば
В дни, когда еще жила
Ты со мною на земле,
Ты была моей женой,
Той, кого я так любил,
Так же сильно,
Как весной
Эта пышная листва
Среди множества ветвей,
Что повсюду разрослись
На деревьях, на цуки,
В силу полную растет,
Здесь, близ дома,
У ворот,
Где с тобой — рука в руке —
Любовались на нее.
Ты была моей женой,
На которую всегда
Уповал всем сердцем я!
Но жесток закон земной,
Ничего не сделать с ним!
На заброшенных полях,
Где, сверкая и горя,
Поднималось пламя вверх,
В белой ткани облаков
Скрылась ты от нас вдали,
Будто птица,
Улетев рано поутру,
Будто солнце ввечеру,
Спряталась от нас.
И поэтому теперь,
Каждый раз, как молока,
Плача, просит у меня
Малое дитя,
Что оставила ты нам
В память о себе,—
Нечего ему мне дать.
Но, как бережно несет
Птица в клюве колосок,
Я малютку подниму,
Ласково обняв рукой…
И в опочивальне здесь,
Где стелила ты постель,
Где с тобой, моя жена,
Спали мы вдвоем,—
Дни я провожу в тоске,
Ночи напролет не сплю
И вздыхаю до зари.
Сколько ни горюй —
Сделать ничего нельзя.
Сколько ни тоскуй —
Встрече больше не бывать!
И когда сказали мне,
Что вдали в горах Хагай,
Там, где лишь орлы живут,
Может быть, найду тебя,
Стал по скалам я шагать,
Разбивал их и ломал,
Тяжкий путь прошел в горах,
Но любимой не нашел.
Счастья нету на земле,—
Как подумаю о том,
Что ее, мою жену,
Неразлучную со мной,
Даже и на краткий миг,
Миг, что яшмою блеснет,
Больше не увидеть мне!
Ты со мною на земле,
Ты была моей женой,
Той, кого я так любил,
Так же сильно,
Как весной
Эта пышная листва
Среди множества ветвей,
Что повсюду разрослись
На деревьях, на цуки,
В силу полную растет,
Здесь, близ дома,
У ворот,
Где с тобой — рука в руке —
Любовались на нее.
Ты была моей женой,
На которую всегда
Уповал всем сердцем я!
Но жесток закон земной,
Ничего не сделать с ним!
На заброшенных полях,
Где, сверкая и горя,
Поднималось пламя вверх,
В белой ткани облаков
Скрылась ты от нас вдали,
Будто птица,
Улетев рано поутру,
Будто солнце ввечеру,
Спряталась от нас.
И поэтому теперь,
Каждый раз, как молока,
Плача, просит у меня
Малое дитя,
Что оставила ты нам
В память о себе,—
Нечего ему мне дать.
Но, как бережно несет
Птица в клюве колосок,
Я малютку подниму,
Ласково обняв рукой…
И в опочивальне здесь,
Где стелила ты постель,
Где с тобой, моя жена,
Спали мы вдвоем,—
Дни я провожу в тоске,
Ночи напролет не сплю
И вздыхаю до зари.
Сколько ни горюй —
Сделать ничего нельзя.
Сколько ни тоскуй —
Встрече больше не бывать!
И когда сказали мне,
Что вдали в горах Хагай,
Там, где лишь орлы живут,
Может быть, найду тебя,
Стал по скалам я шагать,
Разбивал их и ломал,
Тяжкий путь прошел в горах,
Но любимой не нашел.
Счастья нету на земле,—
Как подумаю о том,
Что ее, мою жену,
Неразлучную со мной,
Даже и на краткий миг,
Миг, что яшмою блеснет,
Больше не увидеть мне!
* “Поднималось пламя вверх” — говорится о погребальном обряде сожжения.
* Горы Хагай — представление о них связано с древней верой в загробное царство, в то, что души людей после смерти уходят в прекрасный мир, связанный с горой Хагай — горой вечности и счастья, недоступной живущим на земле.
* Горы Хагай — представление о них связано с древней верой в загробное царство, в то, что души людей после смерти уходят в прекрасный мир, связанный с горой Хагай — горой вечности и счастья, недоступной живущим на земле.
宇都曽臣等
念之時
携手
吾二見之
出立
百兄槻木
虚知期知尓
枝刺有如
春葉
茂如
念有之
妹庭雖在
恃有之
妹庭雖在
世中
背不得者
香切火之
燎流荒野尓
白栲
天領巾隠
鳥自物
朝立伊行而
入日成
隠西加婆
吾妹子之
形見尓置有
緑兒之
乞哭別
取委
物之無者
男自物
腋挾持
吾妹子與
二吾宿之
枕附
嬬屋内尓
<日>者
浦不怜晩之
夜者
息<衝>明之
雖嘆
為便不知
雖戀
相縁無
大鳥
羽易山尓
汝戀
妹座等
人云者
石根割見而
奈積来之
好雲叙無
宇都曽臣
念之妹我
灰而座者
念之時
携手
吾二見之
出立
百兄槻木
虚知期知尓
枝刺有如
春葉
茂如
念有之
妹庭雖在
恃有之
妹庭雖在
世中
背不得者
香切火之
燎流荒野尓
白栲
天領巾隠
鳥自物
朝立伊行而
入日成
隠西加婆
吾妹子之
形見尓置有
緑兒之
乞哭別
取委
物之無者
男自物
腋挾持
吾妹子與
二吾宿之
枕附
嬬屋内尓
<日>者
浦不怜晩之
夜者
息<衝>明之
雖嘆
為便不知
雖戀
相縁無
大鳥
羽易山尓
汝戀
妹座等
人云者
石根割見而
奈積来之
好雲叙無
宇都曽臣
念之妹我
灰而座者
うつそみと
おもひしときに
たづさはり
わがふたりみし
いでたちの
ももえつきのき
こちごちに
えださせるごと
はるのはの
しげきがごとく
おもへりし
いもにはあれど
たのめりし
いもにはあれど
よのなかを
そむきしえねば
かぎるひの
もゆるあらのに
しろたへの
あまひれがくり
とりじもの
あさだちいゆきて
いりひなす
かくりにしかば
わぎもこが
かたみにおける
みどりこの
こひなくごとに
とりあたふ
ものしなければ
をとこじもの
わきばさみもち
わぎもこと
ふたりわがねし
まくらづく
つまやのうちに
ひるは
うらさびくらし
よるは
いきづきあかし
なげけども
せむすべしらに
こふれども
あふよしをなみ
おほとりの
はがひのやまに
ながこふる
いもはいますと
ひとのいへば
いはねさくみて
なづみこし
よけくもぞなき
うつそみと
おもひしいもが
はひにてませば
おもひしときに
たづさはり
わがふたりみし
いでたちの
ももえつきのき
こちごちに
えださせるごと
はるのはの
しげきがごとく
おもへりし
いもにはあれど
たのめりし
いもにはあれど
よのなかを
そむきしえねば
かぎるひの
もゆるあらのに
しろたへの
あまひれがくり
とりじもの
あさだちいゆきて
いりひなす
かくりにしかば
わぎもこが
かたみにおける
みどりこの
こひなくごとに
とりあたふ
ものしなければ
をとこじもの
わきばさみもち
わぎもこと
ふたりわがねし
まくらづく
つまやのうちに
ひるは
うらさびくらし
よるは
いきづきあかし
なげけども
せむすべしらに
こふれども
あふよしをなみ
おほとりの
はがひのやまに
ながこふる
いもはいますと
ひとのいへば
いはねさくみて
なづみこし
よけくもぞなき
うつそみと
おもひしいもが
はひにてませば
В дни, когда еще жила
Ты со мною на земле,
Ты была моей женой,
Той, кого я так любил,
Так же сильно,
Как весной
Эта пышная листва
Среди множества ветвей,
Что повсюду разрослись
На деревьях, на цуки,
В силу полную растет,
Здесь, близ дома,
У ворот,
Где с тобой — рука в руке —
Любовались на нее.
Ты была моей женой,
На которую всегда
Уповал всем сердцем я!
Но жесток закон земной,
Ничего не сделать с ним!
На заброшенных полях,
Где, сверкая и горя,
Поднималось пламя вверх,
В белой ткани облаков
Скрылась ты от нас вдали,
Будто птица,
Улетев рано поутру,
Будто солнце ввечеру,
Спряталась от нас.
И поэтому теперь,
Каждый раз, как молока,
Плача, просит у меня
Малое дитя,
Что оставила ты нам
В память о себе,—
Нечего ему мне дать.
Но, как бережно несет
Птица в клюве колосок,
Я малютку подниму,
Ласково обняв рукой…
И в опочивальне здесь,
Где стелила ты постель,
Где с тобой, моя жена,
Спали мы вдвоем,—
Дни я провожу в тоске,
Ночи напролет не сплю
И вздыхаю до зари.
Сколько ни горюй —
Сделать ничего нельзя.
Сколько ни тоскуй —
Встрече больше не бывать!
И когда сказали мне,
Что вдали в горах Хагай,
Там, где лишь орлы живут,
Может быть, найду тебя,
Стал по скалам я шагать,
Разбивал их и ломал,
Тяжкий путь прошел в горах,
Но любимой не нашел.
Счастья нету на земле,
Раз она, моя жена,
Что была любимым мной человеком на земле,
Стала пеплом навсегда…
Ты со мною на земле,
Ты была моей женой,
Той, кого я так любил,
Так же сильно,
Как весной
Эта пышная листва
Среди множества ветвей,
Что повсюду разрослись
На деревьях, на цуки,
В силу полную растет,
Здесь, близ дома,
У ворот,
Где с тобой — рука в руке —
Любовались на нее.
Ты была моей женой,
На которую всегда
Уповал всем сердцем я!
Но жесток закон земной,
Ничего не сделать с ним!
На заброшенных полях,
Где, сверкая и горя,
Поднималось пламя вверх,
В белой ткани облаков
Скрылась ты от нас вдали,
Будто птица,
Улетев рано поутру,
Будто солнце ввечеру,
Спряталась от нас.
И поэтому теперь,
Каждый раз, как молока,
Плача, просит у меня
Малое дитя,
Что оставила ты нам
В память о себе,—
Нечего ему мне дать.
Но, как бережно несет
Птица в клюве колосок,
Я малютку подниму,
Ласково обняв рукой…
И в опочивальне здесь,
Где стелила ты постель,
Где с тобой, моя жена,
Спали мы вдвоем,—
Дни я провожу в тоске,
Ночи напролет не сплю
И вздыхаю до зари.
Сколько ни горюй —
Сделать ничего нельзя.
Сколько ни тоскуй —
Встрече больше не бывать!
И когда сказали мне,
Что вдали в горах Хагай,
Там, где лишь орлы живут,
Может быть, найду тебя,
Стал по скалам я шагать,
Разбивал их и ломал,
Тяжкий путь прошел в горах,
Но любимой не нашел.
Счастья нету на земле,
Раз она, моя жена,
Что была любимым мной человеком на земле,
Стала пеплом навсегда…
* “Стала пеплом навсегда” — говорится о погребальном обряде сожжения.
天雲之
向伏國
武士登
所云人者
皇祖
神之御門尓
外重尓
立候
内重尓
仕奉
玉葛
弥遠長
祖名文
継徃物与
母父尓
妻尓子等尓
語而
立西日従
帶乳根乃
母命者
齊忌戸乎
前坐置而
一手者
木綿取持
一手者
和細布奉
<平>
間幸座与
天地乃
神祇乞祷
何在
歳月日香
茵花
香君之
牛留鳥
名津匝来与
立居而
待監人者
王之
命恐
押光
難波國尓
荒玉之
年經左右二
白栲
衣不干
朝夕
在鶴公者
何方尓
念座可
欝蝉乃
惜此世乎
露霜
置而徃監
時尓不在之天
向伏國
武士登
所云人者
皇祖
神之御門尓
外重尓
立候
内重尓
仕奉
玉葛
弥遠長
祖名文
継徃物与
母父尓
妻尓子等尓
語而
立西日従
帶乳根乃
母命者
齊忌戸乎
前坐置而
一手者
木綿取持
一手者
和細布奉
<平>
間幸座与
天地乃
神祇乞祷
何在
歳月日香
茵花
香君之
牛留鳥
名津匝来与
立居而
待監人者
王之
命恐
押光
難波國尓
荒玉之
年經左右二
白栲
衣不干
朝夕
在鶴公者
何方尓
念座可
欝蝉乃
惜此世乎
露霜
置而徃監
時尓不在之天
あまくもの
むかぶすくにの
ますらをと
いはれしひとは
すめろきの
かみのみかどに
とのへに
たちさもらひ
うちのへに
つかへまつりて
たまかづら
いやとほながく
おやのなも
つぎゆくものと
おもちちに
つまにこどもに
かたらひて
たちにしひより
たらちねの
ははのみことは
いはひへを
まへにすゑおきて
かたてには
ゆふとりもち
かたてには
にきたへまつり
たひらけく
まさきくいませと
あめつちの
かみをこひのみ
いかにあらむ
としつきひにか
つつじはな
にほへるきみが
にほとりの
なづさひこむと
たちてゐて
まちけむひとは
おほきみの
みことかしこみ
おしてる
なにはのくにに
あらたまの
としふるまでに
しろたへの
ころももほさず
あさよひに
ありつるきみは
いかさまに
おもひいませか
うつせみの
をしきこのよを
つゆしもの
おきていにけむ
ときにあらずして
むかぶすくにの
ますらをと
いはれしひとは
すめろきの
かみのみかどに
とのへに
たちさもらひ
うちのへに
つかへまつりて
たまかづら
いやとほながく
おやのなも
つぎゆくものと
おもちちに
つまにこどもに
かたらひて
たちにしひより
たらちねの
ははのみことは
いはひへを
まへにすゑおきて
かたてには
ゆふとりもち
かたてには
にきたへまつり
たひらけく
まさきくいませと
あめつちの
かみをこひのみ
いかにあらむ
としつきひにか
つつじはな
にほへるきみが
にほとりの
なづさひこむと
たちてゐて
まちけむひとは
おほきみの
みことかしこみ
おしてる
なにはのくにに
あらたまの
としふるまでに
しろたへの
ころももほさず
あさよひに
ありつるきみは
いかさまに
おもひいませか
うつせみの
をしきこのよを
つゆしもの
おきていにけむ
ときにあらずして
В дальней, чуждой стороне
Там, где облака небес стелятся внизу,
Храбрым воином
Он слыл,
И родителям своим,
Детям и жене своей
Говорил он, уходя:
“При дворе богов земли,
Что правление вершат,
Стоя стражем
У дворца,
Службу во дворце неся,
Как жемчужный длинный плющ
Простирается меж скал,
Так же долго буду я
Славу предков продолжать
И хранить ее всегда!”
И со дня, когда ушел
От родных он в дальний путь,
Мать, вскормившая его,
Ставит пред собой всегда
Со святым вином сосуд,
И в одной руке она
Держит волокна пучки,
И в другой руке она
Ткани на алтарь несет.
“Пусть спокойно будет все,
И счастливым будет он!” —
С жаркою мольбой она
Обращается к богам
Неба и земли.
О, когда наступит год,
Месяц, тот желанный день,
И любимый ею сын,
Сын, сверкающий красой
Цуцудзи цветов,
Птицей ниодори вдруг
Из воды всплывет? —
— Думу думает она…
А ее любимый сын,
Тот, которого она,
И вставая, и ложась,
Тщетно ждет к себе домой,
Государя волю чтя
И приказу покорясь,
В дальней Нанива- стране,
Что сверкает блеском волн,
Годы целые провел
Новояшмовые он.
Белотканых рукавов
Он от слез не просушил,
Поутру и ввечеру
Занят службою он был.
Как же все случилось так,
Как задумал это он?
Бренный мир, что человек
Так жалеет оставлять,
Он оставил и исчез,
Словно иней иль роса,
Не дождавшись до конца срока своего…
Там, где облака небес стелятся внизу,
Храбрым воином
Он слыл,
И родителям своим,
Детям и жене своей
Говорил он, уходя:
“При дворе богов земли,
Что правление вершат,
Стоя стражем
У дворца,
Службу во дворце неся,
Как жемчужный длинный плющ
Простирается меж скал,
Так же долго буду я
Славу предков продолжать
И хранить ее всегда!”
И со дня, когда ушел
От родных он в дальний путь,
Мать, вскормившая его,
Ставит пред собой всегда
Со святым вином сосуд,
И в одной руке она
Держит волокна пучки,
И в другой руке она
Ткани на алтарь несет.
“Пусть спокойно будет все,
И счастливым будет он!” —
С жаркою мольбой она
Обращается к богам
Неба и земли.
О, когда наступит год,
Месяц, тот желанный день,
И любимый ею сын,
Сын, сверкающий красой
Цуцудзи цветов,
Птицей ниодори вдруг
Из воды всплывет? —
— Думу думает она…
А ее любимый сын,
Тот, которого она,
И вставая, и ложась,
Тщетно ждет к себе домой,
Государя волю чтя
И приказу покорясь,
В дальней Нанива- стране,
Что сверкает блеском волн,
Годы целые провел
Новояшмовые он.
Белотканых рукавов
Он от слез не просушил,
Поутру и ввечеру
Занят службою он был.
Как же все случилось так,
Как задумал это он?
Бренный мир, что человек
Так жалеет оставлять,
Он оставил и исчез,
Словно иней иль роса,
Не дождавшись до конца срока своего…
* В песне поется о тяжелой жизни людей, которых в эпоху Нара в порядке трудовой повинности мобилизовывали и заставляли жить годы в разлуке с родными.
* Жемчужный длинный плющ… (тамакадзура) — постоянный образ в М. для выражения чего-нибудь долго длящегося или тянущегося.
* Со святым вином сосуд и т. д. — описание обычных жертвоприношений при совершении молитвенных обрядов, когда испрашивают у богов благополучия для близких, счастливого возвращения или встречи с любимым человеком.
* Цуцудзи — см. п. 185.
* “Птицей ниодори вдруг из воды всплывет”…— эти птицы глубоко ныряют, долго находятся под водой и внезапно всплывают на воде, отсюда “всплывать” стало постоянным эпитетом к ниодори, а птица ниодори — образ и сравнение для человека, неожиданно появившегося после долгого отсутствия.
* Новояшмовые (аратама-но) — “мк” к слову годы (яшма, исходя из содержания ряда песен М., — поэтический образ священного зерна риса. Представление о годе, связанное у японского земледельца с новым посевом, с новым урожаем, новым рисом, способствовало возникновению этого постоянного эпитета к годам).
* Жемчужный длинный плющ… (тамакадзура) — постоянный образ в М. для выражения чего-нибудь долго длящегося или тянущегося.
* Со святым вином сосуд и т. д. — описание обычных жертвоприношений при совершении молитвенных обрядов, когда испрашивают у богов благополучия для близких, счастливого возвращения или встречи с любимым человеком.
* Цуцудзи — см. п. 185.
* “Птицей ниодори вдруг из воды всплывет”…— эти птицы глубоко ныряют, долго находятся под водой и внезапно всплывают на воде, отсюда “всплывать” стало постоянным эпитетом к ниодори, а птица ниодори — образ и сравнение для человека, неожиданно появившегося после долгого отсутствия.
* Новояшмовые (аратама-но) — “мк” к слову годы (яшма, исходя из содержания ряда песен М., — поэтический образ священного зерна риса. Представление о годе, связанное у японского земледельца с новым посевом, с новым урожаем, новым рисом, способствовало возникновению этого постоянного эпитета к годам).
虚蝉之
代者無常跡
知物乎
秋風寒
思努妣都流可聞
代者無常跡
知物乎
秋風寒
思努妣都流可聞
うつせみの
よはつねなしと
しるものを
あきかぜさむみ
しのひつるかも
よはつねなしと
しるものを
あきかぜさむみ
しのひつるかも
Хоть знаю я, что этот мир невечен,
Где смертные живут,
И всё же оттого,
Что дышит холодом теперь осенний ветер,
С такой тоской я вспоминал её!
Где смертные живут,
И всё же оттого,
Что дышит холодом теперь осенний ветер,
С такой тоской я вспоминал её!
吾屋前尓
花曽咲有
其乎見杼
情毛不行
愛八師
妹之有世婆
水鴨成
二人雙居
手折而毛
令見麻思物乎
打蝉乃
借有身在者
<露>霜乃
消去之如久
足日木乃
山道乎指而
入日成
隠去可婆
曽許念尓
胸己所痛
言毛不得
名付毛不知
跡無
世間尓有者
将為須辨毛奈思
花曽咲有
其乎見杼
情毛不行
愛八師
妹之有世婆
水鴨成
二人雙居
手折而毛
令見麻思物乎
打蝉乃
借有身在者
<露>霜乃
消去之如久
足日木乃
山道乎指而
入日成
隠去可婆
曽許念尓
胸己所痛
言毛不得
名付毛不知
跡無
世間尓有者
将為須辨毛奈思
わがやどに
はなぞさきたる
そをみれど
こころもゆかず
はしきやし
いもがありせば
みかもなす
ふたりならびゐ
たをりても
みせましものを
うつせみの
かれるみなれば
つゆしもの
けぬるがごとく
あしひきの
やまぢをさして
いりひなす
かくりにしかば
そこもふに
むねこそいたき
いひもえず
なづけもしらず
あともなき
よのなかにあれば
せむすべもなし
はなぞさきたる
そをみれど
こころもゆかず
はしきやし
いもがありせば
みかもなす
ふたりならびゐ
たをりても
みせましものを
うつせみの
かれるみなれば
つゆしもの
けぬるがごとく
あしひきの
やまぢをさして
いりひなす
かくりにしかば
そこもふに
むねこそいたき
いひもえず
なづけもしらず
あともなき
よのなかにあれば
せむすべもなし
Возле дома моего
Пышно расцвели цветы,
И любуюсь я на них,
Но без радости в душе.
Если бы жива была
Милая моя жена,
Неразлучны были б с ней,
Словно утки, что всегда
Плавают вдвоем.
Как хотел бы я теперь
Для нее сорвать цветы,
Дать полюбоваться ей!
Но в непрочном мире здесь
Бренен жалкий человек,
Словно иней иль роса,
Быстро исчезает он,
Быстро скроется из глаз,
Словно солнце, что лучом
Озарив на склоне дня
Путь средь распростертых гор,
Исчезает навсегда…
Оттого-то каждый раз,
Как подумаю о ней,
В сердце чувствую я боль…
И не в силах я сказать,
И не знаю, как назвать
Этот жалкий, бренный мир,
Что исчезнет без следа.—
Ведь помочь нельзя ничем
Пышно расцвели цветы,
И любуюсь я на них,
Но без радости в душе.
Если бы жива была
Милая моя жена,
Неразлучны были б с ней,
Словно утки, что всегда
Плавают вдвоем.
Как хотел бы я теперь
Для нее сорвать цветы,
Дать полюбоваться ей!
Но в непрочном мире здесь
Бренен жалкий человек,
Словно иней иль роса,
Быстро исчезает он,
Быстро скроется из глаз,
Словно солнце, что лучом
Озарив на склоне дня
Путь средь распростертых гор,
Исчезает навсегда…
Оттого-то каждый раз,
Как подумаю о ней,
В сердце чувствую я боль…
И не в силах я сказать,
И не знаю, как назвать
Этот жалкий, бренный мир,
Что исчезнет без следа.—
Ведь помочь нельзя ничем
打背見乃
世之事尓在者
外尓見之
山矣耶今者
因香跡思波牟
世之事尓在者
外尓見之
山矣耶今者
因香跡思波牟
うつせみの
よのことにあれば
よそにみし
やまをやいまは
よすかとおもはむ
よのことにあれば
よそにみし
やまをやいまは
よすかとおもはむ
Все это
Мира бренного дела.
И потому гора простая,
Что раньше мне чужой была,
Теперь навеки близкой стала!
Мира бренного дела.
И потому гора простая,
Что раньше мне чужой была,
Теперь навеки близкой стала!
玉有者
手二母将巻乎
欝瞻乃
世人有者
手二巻難石
手二母将巻乎
欝瞻乃
世人有者
手二巻難石
たまならば
てにもまかむを
うつせみの
よのひとなれば
てにまきかたし
てにもまかむを
うつせみの
よのひとなれば
てにまきかたし
Когда бы ты был яшмой дорогой,
Тебя надела бы на руки.
Но в мире суетном
Ты просто человек,
И удержать тебя мои бессильны руки…
Тебя надела бы на руки.
Но в мире суетном
Ты просто человек,
И удержать тебя мои бессильны руки…
空蝉乃
代也毛二行
何為跡鹿
妹尓不相而
吾獨将宿
代也毛二行
何為跡鹿
妹尓不相而
吾獨将宿
うつせみの
よやもふたゆく
なにすとか
いもにあはずて
わがひとりねむ
よやもふたゆく
なにすとか
いもにあはずて
わがひとりねむ
В этом мире бренном и непрочном,
Разве снова нам придется жить?
Почему же,
Не встречаясь с милой,
Буду ночи проводить один?
Разве снова нам придется жить?
Почему же,
Не встречаясь с милой,
Буду ночи проводить один?
<挂>文
忌之伎鴨
(一云
由遊志計礼抒母)
言久母
綾尓畏伎
明日香乃
真神之原尓
久堅能
天都御門乎
懼母
定賜而
神佐扶跡
磐隠座
八隅知之
吾大王乃
所聞見為
背友乃國之
真木立
不破山越而
狛劔
和射見我原乃
行宮尓
安母理座而
天下
治賜
(一云
<掃>賜而)
食國乎
定賜等
鶏之鳴
吾妻乃國之
御軍士乎
喚賜而
千磐破
人乎和為跡
不奉仕
國乎治跡
(一云
掃部等)
皇子随
任賜者
大御身尓
大刀取帶之
大御手尓
弓取持之
御軍士乎
安騰毛比賜
齊流
鼓之音者
雷之
聲登聞麻R
吹響流
小角乃音母
(一云
笛之音波)
敵見有
虎可𠮧吼登
諸人之
恊流麻R尓
(一云
聞<或>麻R)
指擧有
幡之靡者
冬木成
春去来者
野毎
著而有火之
(一云
冬木成
春野焼火乃)
風之共
靡如久
取持流
弓波受乃驟
三雪落
冬乃林尓
(一云
由布乃林)
飃可毛
伊巻渡等
念麻R
聞之恐久
(一云
諸人
見<或>麻R尓)
引放
箭<之>繁計久
大雪乃
乱而来礼
(一云
霰成
曽知余里久礼婆)
不奉仕
立向之毛
露霜之
消者消倍久
去鳥乃
相<競>端尓
(一云
朝霜之
消者消言尓
打蝉等
安良蘇布波之尓)
渡會乃
齊宮従
神風尓
伊吹<或>之
天雲乎
日之目毛不<令>見
常闇尓
覆賜而
定之
水穂之國乎
神随
太敷座而
八隅知之
吾大王之
天下
申賜者
萬代<尓>
然之毛将有登
(一云
如是毛安良無等)
木綿花乃
榮時尓
吾大王
皇子之御門乎
(一云
刺竹
皇子御門乎)
神宮尓
装束奉而
遣使
御門之人毛
白妙乃
麻衣著
<埴>安乃
門之原尓
赤根刺
日之盡
鹿自物
伊波比伏管
烏玉能
暮尓至者
大殿乎
振放見乍
鶉成
伊波比廻
雖侍候
佐母良比不得者
春鳥之
佐麻欲比奴礼者
嘆毛
未過尓
憶毛
未<不>盡者
言<左>敝久
百濟之原従
神葬
々伊座而
朝毛吉
木上宮乎
常宮等
高之奉而
神随
安定座奴
雖然
吾大王之
萬代跡
所念食而
作良志之
香<来>山之宮
萬代尓
過牟登念哉
天之如
振放見乍
玉手次
懸而将偲
恐有騰文
忌之伎鴨
(一云
由遊志計礼抒母)
言久母
綾尓畏伎
明日香乃
真神之原尓
久堅能
天都御門乎
懼母
定賜而
神佐扶跡
磐隠座
八隅知之
吾大王乃
所聞見為
背友乃國之
真木立
不破山越而
狛劔
和射見我原乃
行宮尓
安母理座而
天下
治賜
(一云
<掃>賜而)
食國乎
定賜等
鶏之鳴
吾妻乃國之
御軍士乎
喚賜而
千磐破
人乎和為跡
不奉仕
國乎治跡
(一云
掃部等)
皇子随
任賜者
大御身尓
大刀取帶之
大御手尓
弓取持之
御軍士乎
安騰毛比賜
齊流
鼓之音者
雷之
聲登聞麻R
吹響流
小角乃音母
(一云
笛之音波)
敵見有
虎可𠮧吼登
諸人之
恊流麻R尓
(一云
聞<或>麻R)
指擧有
幡之靡者
冬木成
春去来者
野毎
著而有火之
(一云
冬木成
春野焼火乃)
風之共
靡如久
取持流
弓波受乃驟
三雪落
冬乃林尓
(一云
由布乃林)
飃可毛
伊巻渡等
念麻R
聞之恐久
(一云
諸人
見<或>麻R尓)
引放
箭<之>繁計久
大雪乃
乱而来礼
(一云
霰成
曽知余里久礼婆)
不奉仕
立向之毛
露霜之
消者消倍久
去鳥乃
相<競>端尓
(一云
朝霜之
消者消言尓
打蝉等
安良蘇布波之尓)
渡會乃
齊宮従
神風尓
伊吹<或>之
天雲乎
日之目毛不<令>見
常闇尓
覆賜而
定之
水穂之國乎
神随
太敷座而
八隅知之
吾大王之
天下
申賜者
萬代<尓>
然之毛将有登
(一云
如是毛安良無等)
木綿花乃
榮時尓
吾大王
皇子之御門乎
(一云
刺竹
皇子御門乎)
神宮尓
装束奉而
遣使
御門之人毛
白妙乃
麻衣著
<埴>安乃
門之原尓
赤根刺
日之盡
鹿自物
伊波比伏管
烏玉能
暮尓至者
大殿乎
振放見乍
鶉成
伊波比廻
雖侍候
佐母良比不得者
春鳥之
佐麻欲比奴礼者
嘆毛
未過尓
憶毛
未<不>盡者
言<左>敝久
百濟之原従
神葬
々伊座而
朝毛吉
木上宮乎
常宮等
高之奉而
神随
安定座奴
雖然
吾大王之
萬代跡
所念食而
作良志之
香<来>山之宮
萬代尓
過牟登念哉
天之如
振放見乍
玉手次
懸而将偲
恐有騰文
かけまくも
ゆゆしきかも
(ゆゆしけれども)
いはまくも
あやにかしこき
あすかの
まかみのはらに
ひさかたの
あまつみかどを
かしこくも
さだめたまひて
かむさぶと
いはがくります
やすみしし
わがおほきみの
きこしめす
そとものくにの
まきたつ
ふはやまこえて
こまつるぎ
わざみがはらの
かりみやに
あもりいまして
あめのした
をさめたまひ
(はらひたまひて)
をすくにを
さだめたまふと
とりがなく
あづまのくにの
みいくさを
めしたまひて
ちはやぶる
ひとをやはせと
まつろはぬ
くにををさめと
(はらへと)
みこながら
よさしたまへば
おほみみに
たちとりはかし
おほみてに
ゆみとりもたし
みいくさを
あどもひたまひ
ととのふる
つづみのおとは
いかづちの
こゑときくまで
ふきなせる
くだのおとも
(ふえのおとは)
あたみたる
とらかほゆると
もろひとの
おびゆるまでに
(ききまどふまで)
ささげたる
はたのなびきは
ふゆこもり
はるさりくれば
のごとに
つきてあるひの
(ふゆこもり
はるのやくひの)
かぜのむた
なびくがごとく
とりもてる
ゆはずのさわき
みゆきふる
ふゆのはやしに
(ゆふのはやし)
つむじかも
いまきわたると
おもふまで
ききのかしこく
(もろひとの
みまどふまでに)
ひきはなつ
やのしげけく
おほゆきの
みだれてきたれ
(あられなす
そちよりくれば)
まつろはず
たちむかひしも
つゆしもの
けなばけぬべく
ゆくとりの
あらそふはしに
(あさしもの
けなばけとふに
うつせみと
あらそふはしに)
わたらひの
いつきのみやゆ
かむかぜに
いふきまとはし
あまくもを
ひのめもみせず
とこやみに
おほひたまひて
さだめてし
みづほのくにを
かむながら
ふとしきまして
やすみしし
わがおほきみの
あめのした
まをしたまへば
よろづよに
しかしもあらむと
(かくしもあらむと)
ゆふばなの
さかゆるときに
わがおほきみ
みこのみかどを
(さすたけの
みこのみかどを)
かむみやに
よそひまつりて
つかはしし
みかどのひとも
しろたへの
あさごろもきて
はにやすの
みかどのはらに
あかねさす
ひのことごと
ししじもの
いはひふしつつ
ぬばたまの
ゆふへになれば
おほとのを
ふりさけみつつ
うづらなす
いはひもとほり
さもらへど
さもらひえねば
はるとりの
さまよひぬれば
なげきも
いまだすぎぬに
おもひも
いまだつきねば
ことさへく
くだらのはらゆ
かみはぶり
はぶりいまして
あさもよし
きのへのみやを
とこみやと
たかくまつりて
かむながら
しづまりましぬ
しかれども
わがおほきみの
よろづよと
おもほしめして
つくらしし
かぐやまのみや
よろづよに
すぎむとおもへや
あめのごと
ふりさけみつつ
たまたすき
かけてしのはむ
かしこかれども
ゆゆしきかも
(ゆゆしけれども)
いはまくも
あやにかしこき
あすかの
まかみのはらに
ひさかたの
あまつみかどを
かしこくも
さだめたまひて
かむさぶと
いはがくります
やすみしし
わがおほきみの
きこしめす
そとものくにの
まきたつ
ふはやまこえて
こまつるぎ
わざみがはらの
かりみやに
あもりいまして
あめのした
をさめたまひ
(はらひたまひて)
をすくにを
さだめたまふと
とりがなく
あづまのくにの
みいくさを
めしたまひて
ちはやぶる
ひとをやはせと
まつろはぬ
くにををさめと
(はらへと)
みこながら
よさしたまへば
おほみみに
たちとりはかし
おほみてに
ゆみとりもたし
みいくさを
あどもひたまひ
ととのふる
つづみのおとは
いかづちの
こゑときくまで
ふきなせる
くだのおとも
(ふえのおとは)
あたみたる
とらかほゆると
もろひとの
おびゆるまでに
(ききまどふまで)
ささげたる
はたのなびきは
ふゆこもり
はるさりくれば
のごとに
つきてあるひの
(ふゆこもり
はるのやくひの)
かぜのむた
なびくがごとく
とりもてる
ゆはずのさわき
みゆきふる
ふゆのはやしに
(ゆふのはやし)
つむじかも
いまきわたると
おもふまで
ききのかしこく
(もろひとの
みまどふまでに)
ひきはなつ
やのしげけく
おほゆきの
みだれてきたれ
(あられなす
そちよりくれば)
まつろはず
たちむかひしも
つゆしもの
けなばけぬべく
ゆくとりの
あらそふはしに
(あさしもの
けなばけとふに
うつせみと
あらそふはしに)
わたらひの
いつきのみやゆ
かむかぜに
いふきまとはし
あまくもを
ひのめもみせず
とこやみに
おほひたまひて
さだめてし
みづほのくにを
かむながら
ふとしきまして
やすみしし
わがおほきみの
あめのした
まをしたまへば
よろづよに
しかしもあらむと
(かくしもあらむと)
ゆふばなの
さかゆるときに
わがおほきみ
みこのみかどを
(さすたけの
みこのみかどを)
かむみやに
よそひまつりて
つかはしし
みかどのひとも
しろたへの
あさごろもきて
はにやすの
みかどのはらに
あかねさす
ひのことごと
ししじもの
いはひふしつつ
ぬばたまの
ゆふへになれば
おほとのを
ふりさけみつつ
うづらなす
いはひもとほり
さもらへど
さもらひえねば
はるとりの
さまよひぬれば
なげきも
いまだすぎぬに
おもひも
いまだつきねば
ことさへく
くだらのはらゆ
かみはぶり
はぶりいまして
あさもよし
きのへのみやを
とこみやと
たかくまつりて
かむながら
しづまりましぬ
しかれども
わがおほきみの
よろづよと
おもほしめして
つくらしし
かぐやまのみや
よろづよに
すぎむとおもへや
あめのごと
ふりさけみつつ
たまたすき
かけてしのはむ
かしこかれども
И поведать вам о том
Я осмелиться боюсь,
И сказать об этом вам
Страх большой внушает мне…
Там, где Асука-страна,
Там, в долине Магами,
Он возвел себе чертог
На извечных небесах.
Божеством являясь, он
Скрылся навсегда средь скал
Мирно правящий страной
Наш великий государь!
Горы Фува перейдя,
Где стоит дремучий лес,
В дальней северной стране,
Управлял которой он,—
Меч корейский в кольцах был…
И в Вадзамигахара,
Он во временный дворец
К нам сошел тогда с небес
Поднебесной управлять.
И задумал он тогда
Укрепить свою страну,
Где правление вершил,
Ту, которой управлял.
Из восточной стороны,
Той, где много певчих птиц,
Он призвать изволил все
Свои лучшие войска.
И сказал: “Уймите вы
Мир нарушивших людей!”
И сказал: “Смирите вы
Страны, где не чтят меня!”
И когда доверил он
Принцу повести войска,
То немедля славный принц
Опоясался мечом,
В руки славные он взял
Боевой прекрасный лук,
И повел он за собой
Лучшие его войска.
Призывающий в поход
Барабана громкий бой
Был таков,
Как будто гром
Разразился на земле,
Зазвучали звуки флейт,
Так, как будто зарычал
Тигр, увидевший врага,
Так, что ужас обуял
Всех людей, кто слышал их.
Флаги, поднятые вверх,
Вниз склонились до земли.
Все скрывается зимой,
А когда придет весна,
В каждом поле жгут траву,
Поднеся к траве огонь,
Словно пламя по земле
Низко стелется в полях
От порывов ветра, — так
Флаги все склонились вниз,
Шум от луков, что в руках
Воины держали там,
Страшен был,
Казалось всем,
Будто в зимний лес, где снег
Падал хлопьями,
Проник
Страшный вихрь —
И сразу, вмиг,
Завертелось все кругом,
И летящих всюду стрел
Было множество.
Они,
Как огромный снегопад,
Падали,
Смешалось все,
Но смириться не желая,
Враг стоял против врага,
Коли инею-росе
Исчезать — пускай умру! —
И летящей стаей птиц
Бросились отряды в бой.
И в тот миг из Ватараи,
Где святой великий храм,
Вихрь священный — гнев богов —
Налетел и закружил
В небе облака,
И не виден больше стал
Людям яркий солнца глаз,
Тьма великая сошла
И покрыла все кругом…
И окрепшую в бою
Нашу славную страну, где колосья счастья есть,
Пребывая божеством,
Возвеличил, укрепил
Мирно правящий страной,
Наш великий государь!
Думалось: коль станешь ты
Поднебесной управлять,
Будет тысячи веков
Все здесь так,
Как сделал ты.
И когда сверкало все
Славой на твоей земле,
Словно белые цветы
На священных алтарях,
Наш великий государь,
Принц светлейший,
Твой чертог
Украшать нам довелось
И почтить, как храм богов.
Слуги при твоем дворе
В платья яркой белизны
Из простого полотна
Нарядились в этот день,
И в долине Ханиясу,
Где твой высится дворец,
С ярко рдеющей зарею
Долгий и печальный день,
Уподобясь жалким тварям,
Приникали мы к земле.
А когда настали ночи
Ягод тутовых черней,
Мы, взирая вверх, смотрели
На дворец великий твой.
И перепелам подобно,
Мы кружились близ него.
И хотя служить хотели,
Трудно нам служить теперь!
И подобно вешним птицам,
Громко лишь рыдаем мы.
И еще печаль разлуки
Не покинула сердца,
И еще тоска и горе
Не иссякли до конца,
А тебя уже несли мы
Из долины Кудара,
Где звучат чужие речи…
Божество мы хоронили —
Хоронили мы тебя.
…Полотняные одежды
Хороши в селенье Ки!..
И в Киноэ храм великий
Вечным храмом стал твоим.
В этом храме стал ты богом,
Там нашел себе покой…
И хотя ты нас покинул,
Но дворец Кагуяма,
Что воздвигнуть ты задумал,
Наш великий государь,
Чтобы он стоял веками,—
Будет вечно с нами он!
Как на небо, вечно будем
На него взирать мы ввысь!
И жемчужные повязки
Мы наденем в эти дни,
И в печали безутешной
Будем вспоминать тебя,
Преисполненные горем,
В трепете святом души…
Я осмелиться боюсь,
И сказать об этом вам
Страх большой внушает мне…
Там, где Асука-страна,
Там, в долине Магами,
Он возвел себе чертог
На извечных небесах.
Божеством являясь, он
Скрылся навсегда средь скал
Мирно правящий страной
Наш великий государь!
Горы Фува перейдя,
Где стоит дремучий лес,
В дальней северной стране,
Управлял которой он,—
Меч корейский в кольцах был…
И в Вадзамигахара,
Он во временный дворец
К нам сошел тогда с небес
Поднебесной управлять.
И задумал он тогда
Укрепить свою страну,
Где правление вершил,
Ту, которой управлял.
Из восточной стороны,
Той, где много певчих птиц,
Он призвать изволил все
Свои лучшие войска.
И сказал: “Уймите вы
Мир нарушивших людей!”
И сказал: “Смирите вы
Страны, где не чтят меня!”
И когда доверил он
Принцу повести войска,
То немедля славный принц
Опоясался мечом,
В руки славные он взял
Боевой прекрасный лук,
И повел он за собой
Лучшие его войска.
Призывающий в поход
Барабана громкий бой
Был таков,
Как будто гром
Разразился на земле,
Зазвучали звуки флейт,
Так, как будто зарычал
Тигр, увидевший врага,
Так, что ужас обуял
Всех людей, кто слышал их.
Флаги, поднятые вверх,
Вниз склонились до земли.
Все скрывается зимой,
А когда придет весна,
В каждом поле жгут траву,
Поднеся к траве огонь,
Словно пламя по земле
Низко стелется в полях
От порывов ветра, — так
Флаги все склонились вниз,
Шум от луков, что в руках
Воины держали там,
Страшен был,
Казалось всем,
Будто в зимний лес, где снег
Падал хлопьями,
Проник
Страшный вихрь —
И сразу, вмиг,
Завертелось все кругом,
И летящих всюду стрел
Было множество.
Они,
Как огромный снегопад,
Падали,
Смешалось все,
Но смириться не желая,
Враг стоял против врага,
Коли инею-росе
Исчезать — пускай умру! —
И летящей стаей птиц
Бросились отряды в бой.
И в тот миг из Ватараи,
Где святой великий храм,
Вихрь священный — гнев богов —
Налетел и закружил
В небе облака,
И не виден больше стал
Людям яркий солнца глаз,
Тьма великая сошла
И покрыла все кругом…
И окрепшую в бою
Нашу славную страну, где колосья счастья есть,
Пребывая божеством,
Возвеличил, укрепил
Мирно правящий страной,
Наш великий государь!
Думалось: коль станешь ты
Поднебесной управлять,
Будет тысячи веков
Все здесь так,
Как сделал ты.
И когда сверкало все
Славой на твоей земле,
Словно белые цветы
На священных алтарях,
Наш великий государь,
Принц светлейший,
Твой чертог
Украшать нам довелось
И почтить, как храм богов.
Слуги при твоем дворе
В платья яркой белизны
Из простого полотна
Нарядились в этот день,
И в долине Ханиясу,
Где твой высится дворец,
С ярко рдеющей зарею
Долгий и печальный день,
Уподобясь жалким тварям,
Приникали мы к земле.
А когда настали ночи
Ягод тутовых черней,
Мы, взирая вверх, смотрели
На дворец великий твой.
И перепелам подобно,
Мы кружились близ него.
И хотя служить хотели,
Трудно нам служить теперь!
И подобно вешним птицам,
Громко лишь рыдаем мы.
И еще печаль разлуки
Не покинула сердца,
И еще тоска и горе
Не иссякли до конца,
А тебя уже несли мы
Из долины Кудара,
Где звучат чужие речи…
Божество мы хоронили —
Хоронили мы тебя.
…Полотняные одежды
Хороши в селенье Ки!..
И в Киноэ храм великий
Вечным храмом стал твоим.
В этом храме стал ты богом,
Там нашел себе покой…
И хотя ты нас покинул,
Но дворец Кагуяма,
Что воздвигнуть ты задумал,
Наш великий государь,
Чтобы он стоял веками,—
Будет вечно с нами он!
Как на небо, вечно будем
На него взирать мы ввысь!
И жемчужные повязки
Мы наденем в эти дни,
И в печали безутешной
Будем вспоминать тебя,
Преисполненные горем,
В трепете святом души…
* Первые четыре строки — традиционный зачин плачей.
* “Он возвел себе чертог…”,— говорится о Тэмму, отце Такэти, усыпальница которого находится в долине Магами. Некоторые комментаторы считают, что речь идет не об усыпальнице, а о дворце Киёми императора Тэмму, однако, исходя из контекста, ясно, что имеется в виду усыпальница. Во время мятежа годов Дзинсин войска Тэмму, пройдя через горы Фува, напали на провинцию Оми — место пребывания императора Тэндзи, где в то время находился его сын — Кобун.
* “Меч корейский в кольцах был” (мк) — зачин; у корейских мечей к рукоятке были прикреплены кольца.
* “Он призвать изволил” — говорится о Тэмму. “И когда доверил он принцу…” — говорится о Такэти. “Призывающий в поход барабана громкий бой…” — здесь и дальше описывается мятеж Дзинсин, когда младший брат умершего императора Тэндзи — принц О-ама, будущий император Тэмму, поднял мятеж в Ёсину (пров. Ямато) пошел войной на сына своего старшего брата — Кобуна, царствовавшего в провинции Оми, во дворце Оцу. В результате похода Тэмму оказался победителем, а император Кобун, его племянник, после 8 месяцев правления был побежден и покончил жизнь самоубийством в Ямадзаки, в провинции Оми.
* “Белые цветы на священных алтарях” — искусственные цветы из ослепительно белой материи, которые приносились на алтарь; постоянное сравнение (мк) для всего сверкающего.
* “Платья яркой белизны” — белые траурные одежды. “Из долины Кудара, где звучат чужие речи”.— Кудара — название одной из древних областей Кореи. Это же название дали местности в Японии между Киноэ и Асука в северной части уезда Кацураги, где жили корейские и китайские переселенцы, поэтому “мк” к Кудара (как постоянная характеристика этой местности) стало выражение “где звучат чужие речи”.
* “И жемчужные повязки мы наденем, в эти дни” — т. е. будем совершать молебствия.
* “Он возвел себе чертог…”,— говорится о Тэмму, отце Такэти, усыпальница которого находится в долине Магами. Некоторые комментаторы считают, что речь идет не об усыпальнице, а о дворце Киёми императора Тэмму, однако, исходя из контекста, ясно, что имеется в виду усыпальница. Во время мятежа годов Дзинсин войска Тэмму, пройдя через горы Фува, напали на провинцию Оми — место пребывания императора Тэндзи, где в то время находился его сын — Кобун.
* “Меч корейский в кольцах был” (мк) — зачин; у корейских мечей к рукоятке были прикреплены кольца.
* “Он призвать изволил” — говорится о Тэмму. “И когда доверил он принцу…” — говорится о Такэти. “Призывающий в поход барабана громкий бой…” — здесь и дальше описывается мятеж Дзинсин, когда младший брат умершего императора Тэндзи — принц О-ама, будущий император Тэмму, поднял мятеж в Ёсину (пров. Ямато) пошел войной на сына своего старшего брата — Кобуна, царствовавшего в провинции Оми, во дворце Оцу. В результате похода Тэмму оказался победителем, а император Кобун, его племянник, после 8 месяцев правления был побежден и покончил жизнь самоубийством в Ямадзаки, в провинции Оми.
* “Белые цветы на священных алтарях” — искусственные цветы из ослепительно белой материи, которые приносились на алтарь; постоянное сравнение (мк) для всего сверкающего.
* “Платья яркой белизны” — белые траурные одежды. “Из долины Кудара, где звучат чужие речи”.— Кудара — название одной из древних областей Кореи. Это же название дали местности в Японии между Киноэ и Асука в северной части уезда Кацураги, где жили корейские и китайские переселенцы, поэтому “мк” к Кудара (как постоянная характеристика этой местности) стало выражение “где звучат чужие речи”.
* “И жемчужные повязки мы наденем, в эти дни” — т. е. будем совершать молебствия.
玉手次
不懸時無
氣緒尓
吾念公者
虚蝉之
<世人有者
大王之>
命恐
夕去者
鶴之妻喚
難波方
三津埼従
大舶尓
二梶繁貫
白浪乃
高荒海乎
嶋傳
伊別徃者
留有
吾者幣引
齊乍
公乎者将<待>
早還万世
不懸時無
氣緒尓
吾念公者
虚蝉之
<世人有者
大王之>
命恐
夕去者
鶴之妻喚
難波方
三津埼従
大舶尓
二梶繁貫
白浪乃
高荒海乎
嶋傳
伊別徃者
留有
吾者幣引
齊乍
公乎者将<待>
早還万世
たまたすき
かけぬときなく
いきのをに
あがおもふきみは
うつせみの
よのひとなれば
おほきみの
みことかしこみ
ゆふされば
たづがつまよぶ
なにはがた
みつのさきより
おほぶねに
まかぢしじぬき
しらなみの
たかきあるみを
しまづたひ
いわかれゆかば
とどまれる
われはぬさひき
いはひつつ
きみをばまたむ
はやかへりませ
かけぬときなく
いきのをに
あがおもふきみは
うつせみの
よのひとなれば
おほきみの
みことかしこみ
ゆふされば
たづがつまよぶ
なにはがた
みつのさきより
おほぶねに
まかぢしじぬき
しらなみの
たかきあるみを
しまづたひ
いわかれゆかば
とどまれる
われはぬさひき
いはひつつ
きみをばまたむ
はやかへりませ
Нету часа, чтобы снял
Перевязи жемчугов,
Нету часа, чтоб я был
И без дум, и без тревог
О тебе, кого люблю,
Не жалея жизни нить…
Бренно тело на земле!
Так как грозен был приказ,
Ты покинул в Мицу мыс
В бухте дивной Нанива,
Где вечернею порой
Жён сзывают журавли…
У большого корабля
Много весел закрепив,
Ты оставил нас и плыл
Мимо цепи островов
По бушующим морям,
Где высоко поднялась
Белопенная волна…
Я же, что остался здесь,
В руки я возьму дары
И, неся мольбу богам,
Буду ждать тебя, мой друг,
Возвращайся поскорей!
Перевязи жемчугов,
Нету часа, чтоб я был
И без дум, и без тревог
О тебе, кого люблю,
Не жалея жизни нить…
Бренно тело на земле!
Так как грозен был приказ,
Ты покинул в Мицу мыс
В бухте дивной Нанива,
Где вечернею порой
Жён сзывают журавли…
У большого корабля
Много весел закрепив,
Ты оставил нас и плыл
Мимо цепи островов
По бушующим морям,
Где высоко поднялась
Белопенная волна…
Я же, что остался здесь,
В руки я возьму дары
И, неся мольбу богам,
Буду ждать тебя, мой друг,
Возвращайся поскорей!
* “Нету часа, чтобы снял перевязи жемчугов” — т. е. не молился. Во время молитвы надевали на себя перевязи типа современных тасукэ, которые надеваются крест накрест поверх платья и поддерживают рукава, чтобы они не мешали во время работы.
* “Бренно тело на земле” — мотив бренности человеческого существования — влияние буддийских учений.
* “Бренно тело на земле” — мотив бренности человеческого существования — влияние буддийских учений.
叩々
物乎念者
将言為便
将為々便毛奈之
妹与吾
手携而
旦者
庭尓出立
夕者
床打拂
白細乃
袖指代而
佐寐之夜也
常尓有家類
足日木能
山鳥許曽婆
峯向尓
嬬問為云
打蝉乃
人有我哉
如何為跡可
一日一夜毛
離居而
嘆戀良武
許己念者
胸許曽痛
其故尓
情奈具夜登
高圓乃
山尓毛野尓母
打行而
遊徃杼
花耳
丹穂日手有者
毎見
益而所思
奈何為而
忘物曽
戀云物呼
物乎念者
将言為便
将為々便毛奈之
妹与吾
手携而
旦者
庭尓出立
夕者
床打拂
白細乃
袖指代而
佐寐之夜也
常尓有家類
足日木能
山鳥許曽婆
峯向尓
嬬問為云
打蝉乃
人有我哉
如何為跡可
一日一夜毛
離居而
嘆戀良武
許己念者
胸許曽痛
其故尓
情奈具夜登
高圓乃
山尓毛野尓母
打行而
遊徃杼
花耳
丹穂日手有者
毎見
益而所思
奈何為而
忘物曽
戀云物呼
ねもころに
ものをおもへば
いはむすべ
せむすべもなし
いもとあれと
てたづさはりて
あしたには
にはにいでたち
ゆふへには
とこうちはらひ
しろたへの
そでさしかへて
さねしよや
つねにありける
あしひきの
やまどりこそば
をむかひに
つまどひすといへ
うつせみの
ひとなるわれや
なにすとか
ひとひひとよも
さかりゐて
なげきこふらむ
ここおもへば
むねこそいたき
そこゆゑに
こころなぐやと
たかまとの
やまにものにも
うちゆきて
あそびあるけど
はなのみ
にほひてあれば
みるごとに
ましてしのはゆ
いかにして
わすれむものぞ
こひといふものを
ものをおもへば
いはむすべ
せむすべもなし
いもとあれと
てたづさはりて
あしたには
にはにいでたち
ゆふへには
とこうちはらひ
しろたへの
そでさしかへて
さねしよや
つねにありける
あしひきの
やまどりこそば
をむかひに
つまどひすといへ
うつせみの
ひとなるわれや
なにすとか
ひとひひとよも
さかりゐて
なげきこふらむ
ここおもへば
むねこそいたき
そこゆゑに
こころなぐやと
たかまとの
やまにものにも
うちゆきて
あそびあるけど
はなのみ
にほひてあれば
みるごとに
ましてしのはゆ
いかにして
わすれむものぞ
こひといふものを
Если в сердце глубоко
Поразмыслить обо всем,
Что сказать, что делать мне? —
Выхода не знаю я…
Милая жена и я,
Взявшись за руки,
Вдвоем
По утрам
Спускались в сад,
Вечерами, освятив
Ложе,
Белые свои
Рукава переплетя,
Спали вместе.
Ночи те
Не навеки ли прошли?
Даже, слышал я, фазан,—
Житель распростертых гор,
Говорят, свою жену
Ищет и находит там,
На другой вершине гор,
Я же в мире суеты
Бренный, жалкий человек,
Почему же только я
Даже ночи, даже дня
Не могу с ней провести,
Верно, быть в разлуке нам,
Верно, плакать мне в тоске!
Как подумаю о том,
Горестно душа болит!
И поэтому решил —
Не утешу ль сердце я?
По горам и по полям
В Такамато
Я бродил,
Все бродил, гуляя там,
Но кругом одни цветы
Мне сверкали на полях.
Каждый раз, как видел их,
Тосковал еще сильней!
Что же делать,
Как забыть,
То, что все зовут — любовь?
Поразмыслить обо всем,
Что сказать, что делать мне? —
Выхода не знаю я…
Милая жена и я,
Взявшись за руки,
Вдвоем
По утрам
Спускались в сад,
Вечерами, освятив
Ложе,
Белые свои
Рукава переплетя,
Спали вместе.
Ночи те
Не навеки ли прошли?
Даже, слышал я, фазан,—
Житель распростертых гор,
Говорят, свою жену
Ищет и находит там,
На другой вершине гор,
Я же в мире суеты
Бренный, жалкий человек,
Почему же только я
Даже ночи, даже дня
Не могу с ней провести,
Верно, быть в разлуке нам,
Верно, плакать мне в тоске!
Как подумаю о том,
Горестно душа болит!
И поэтому решил —
Не утешу ль сердце я?
По горам и по полям
В Такамато
Я бродил,
Все бродил, гуляя там,
Но кругом одни цветы
Мне сверкали на полях.
Каждый раз, как видел их,
Тосковал еще сильней!
Что же делать,
Как забыть,
То, что все зовут — любовь?
* Песня посвящена тоске в разлуке с женой, несет на себе следы влияния песен Хитомаро (207) и Окура (804). Однако аналогичные образы можно встретить и в анонимных песнях; возможно. это следы неизжитой народно-песенной традиции.
* “Говорят, свою жену ищет и находит там, на другой вершине гор” — фазаны днем бывают вместе со своей самкой, но ночи проводят отдельно на разных вершинах гор.
* “Говорят, свою жену ищет и находит там, на другой вершине гор” — фазаны днем бывают вместе со своей самкой, но ночи проводят отдельно на разных вершинах гор.
人跡成
事者難乎
和久良婆尓
成吾身者
死毛生毛
<公>之随意常
念乍
有之間尓
虚蝉乃
代人有者
大王之
御命恐美
天離
夷治尓登
朝鳥之
朝立為管
群鳥之
群立行者
留居而
吾者将戀奈
不見久有者
事者難乎
和久良婆尓
成吾身者
死毛生毛
<公>之随意常
念乍
有之間尓
虚蝉乃
代人有者
大王之
御命恐美
天離
夷治尓登
朝鳥之
朝立為管
群鳥之
群立行者
留居而
吾者将戀奈
不見久有者
ひととなる
ことはかたきを
わくらばに
なれるあがみは
しにもいきも
きみがまにまと
おもひつつ
ありしあひだに
うつせみの
よのひとなれば
おほきみの
みことかしこみ
あまざかる
ひなをさめにと
あさとりの
あさだちしつつ
むらとりの
むらだちゆかば
とまりゐて
あれはこひむな
みずひさならば
ことはかたきを
わくらばに
なれるあがみは
しにもいきも
きみがまにまと
おもひつつ
ありしあひだに
うつせみの
よのひとなれば
おほきみの
みことかしこみ
あまざかる
ひなをさめにと
あさとりの
あさだちしつつ
むらとりの
むらだちゆかば
とまりゐて
あれはこひむな
みずひさならば
В этом мире на земле
Человеку трудно жить!
Вот и я, случайно здесь
Появившийся на свет,
Жил пока,
Все размышлял,
Что и жить, и умирать
Будем вместе мы с тобой,
Но, увы, и ты и я —
Люди бренные земли.
И, приказу подчинясь
Государя своего,
Будто птицы поутру,
Утром тронулся ты в путь,
Чтоб селеньем управлять
Дальним, как небесный свод.
Словно стая резвых птиц,
Удалились все с тобой,
И, оставшись здесь один,
Как я буду тосковать,
Если много долгих дней
Не увидимся с тобой!
Человеку трудно жить!
Вот и я, случайно здесь
Появившийся на свет,
Жил пока,
Все размышлял,
Что и жить, и умирать
Будем вместе мы с тобой,
Но, увы, и ты и я —
Люди бренные земли.
И, приказу подчинясь
Государя своего,
Будто птицы поутру,
Утром тронулся ты в путь,
Чтоб селеньем управлять
Дальним, как небесный свод.
Словно стая резвых птиц,
Удалились все с тобой,
И, оставшись здесь один,
Как я буду тосковать,
Если много долгих дней
Не увидимся с тобой!
虚蝉乃
世人有者
大王之
御命恐弥
礒城嶋能
日本國乃
石上
振里尓
紐不解
丸寐乎為者
吾衣有
服者奈礼奴
毎見
戀者雖益
色二山上復有山者
一可知美
冬夜之
明毛不得呼
五十母不宿二
吾歯曽戀流
妹之直香仁
世人有者
大王之
御命恐弥
礒城嶋能
日本國乃
石上
振里尓
紐不解
丸寐乎為者
吾衣有
服者奈礼奴
毎見
戀者雖益
色二山上復有山者
一可知美
冬夜之
明毛不得呼
五十母不宿二
吾歯曽戀流
妹之直香仁
うつせみの
よのひとなれば
おほきみの
みことかしこみ
しきしまの
やまとのくにの
いそのかみ
ふるのさとに
ひもとかず
まろねをすれば
あがきたる
ころもはなれぬ
みるごとに
こひはまされど
いろにいでば
ひとしりぬべみ
ふゆのよの
あかしもえぬを
いもねずに
あれはぞこふる
いもがただかに
よのひとなれば
おほきみの
みことかしこみ
しきしまの
やまとのくにの
いそのかみ
ふるのさとに
ひもとかず
まろねをすれば
あがきたる
ころもはなれぬ
みるごとに
こひはまされど
いろにいでば
ひとしりぬべみ
ふゆのよの
あかしもえぬを
いもねずに
あれはぞこふる
いもがただかに
Оттого что на земле
Я лишь бренный человек,
С трепетом приказу вняв
Государя своего,
Я в селении Фуру,
В Исоноками,
Что в Ямато есть, в стране
Распростертых островов,—
Не развязывая шнур,
Сплю теперь совсем один…
И в разлуке без тебя
Платье бедное мое
Загрязнилось, все в пыли…
Каждый раз, как погляжу
На него,
Растет тоска,
По страданью на лице
Люди могут все узнать,
И поэтому зимой, темной ночью
Каждый раз до рассвета я лежу,
Не могу забыться сном…
О, как я тоскую здесь,
Вспоминая облик твой!
Я лишь бренный человек,
С трепетом приказу вняв
Государя своего,
Я в селении Фуру,
В Исоноками,
Что в Ямато есть, в стране
Распростертых островов,—
Не развязывая шнур,
Сплю теперь совсем один…
И в разлуке без тебя
Платье бедное мое
Загрязнилось, все в пыли…
Каждый раз, как погляжу
На него,
Растет тоска,
По страданью на лице
Люди могут все узнать,
И поэтому зимой, темной ночью
Каждый раз до рассвета я лежу,
Не могу забыться сном…
О, как я тоскую здесь,
Вспоминая облик твой!
山上復有山=出(いで)
毎年
梅者開友
空蝉之
<世>人君羊蹄
春無有来
梅者開友
空蝉之
<世>人君羊蹄
春無有来
としのはに
うめはさけども
うつせみの
よのひとわれし
はるなかりけり
うめはさけども
うつせみの
よのひとわれし
はるなかりけり
Ах, каждый год прекрасные цветы
На белоснежной сливе расцветают,
Но для тебя в непрочном мире суеты
Весна, что раз прошла,
Не наступает снова…
На белоснежной сливе расцветают,
Но для тебя в непрочном мире суеты
Весна, что раз прошла,
Не наступает снова…
* В песне отражено влияние буддийских учений о бренности человеческой жизни, уже сказавшееся, хотя и в малой мере, в песнях М.
空蝉の
世にもにたるか
花さくら
さくと見しまに
かつちりにけり
世にもにたるか
花さくら
さくと見しまに
かつちりにけり
うつせみの
よにもにたるか
はなさくら
さくとみしまに
かつちりにけり
よにもにたるか
はなさくら
さくとみしまに
かつちりにけり
Как похоже на них
все сущее в суетном мире —
вешней вишни цветы!
Только что красовались на ветках,
а сегодня глядь — и опали…
все сущее в суетном мире —
вешней вишни цветы!
Только что красовались на ветках,
а сегодня глядь — и опали…
たもとより
はなれて玉を
つつまめや
これなむそれと
うつせ見むかし
はなれて玉を
つつまめや
これなむそれと
うつせ見むかし
たもとより
はなれてたまを
つつまめや
これなむそれと
うつせみむかし
はなれてたまを
つつまめや
これなむそれと
うつせみむかし
Разве можно собрать
в рукава драгоценные перлы
тех рассыпанных брызг?
Что ж, коль так, назови их «жемчуг»,
собери — а я полюбуюсь!..
в рукава драгоценные перлы
тех рассыпанных брызг?
Что ж, коль так, назови их «жемчуг»,
собери — а я полюбуюсь!..
ありと見て
たのむそかたき
うつせみの
世をはなしとや
思ひなしてむ
たのむそかたき
うつせみの
世をはなしとや
思ひなしてむ
ありとみて
たのむそかたき
うつせみの
よをはなしとや
おもひなしてむ
たのむそかたき
うつせみの
よをはなしとや
おもひなしてむ
О цветущий мискант!
Как поверить, что он существует,
этот призрачный мир,
скорлупе цикады подобный?
Для меня вся жизнь — наважденье…
Как поверить, что он существует,
этот призрачный мир,
скорлупе цикады подобный?
Для меня вся жизнь — наважденье…
空蝉の
からは木ことに
ととむれと
たまのゆくへを
見ぬそかなしき
からは木ことに
ととむれと
たまのゆくへを
見ぬそかなしき
うつせみの
からはきことに
ととむれと
たまのゆくへを
みぬそかなしき
からはきことに
ととむれと
たまのゆくへを
みぬそかなしき
Карахаги в цвету.
Скорлупки цикад на деревьях —
тленна смертная плоть.
О, как жаль, что людям неведом
путь души в скитаньях загробных!..
Скорлупки цикад на деревьях —
тленна смертная плоть.
О, как жаль, что людям неведом
путь души в скитаньях загробных!..
空蝉の
世の人ことの
しけけれは
わすれぬものの
かれぬへらなり
世の人ことの
しけけれは
わすれぬものの
かれぬへらなり
うつせみの
よのひとことの
しけけれは
わすれぬものの
かれぬへらなり
よのひとことの
しけけれは
わすれぬものの
かれぬへらなり
Слух о нашей любви
разросся, как буйные травы,
бренный мир взбередив, —
не дано забыть нам друг друга,
но разлука неотвратима…
разросся, как буйные травы,
бренный мир взбередив, —
не дано забыть нам друг друга,
но разлука неотвратима…
空蝉は
からを見つつも
なくさめつ
深草の山
煙たにたて
からを見つつも
なくさめつ
深草の山
煙たにたて
うつせみは
からをみつつも
なくさめつ
ふかくさのやま
けふりたにたて
からをみつつも
なくさめつ
ふかくさのやま
けふりたにたて
Утешаюсь лишь тем,
что скорлупке Цикады подобна
эта бренная плоть, —
с дымом жертвенным к небу стремится
дух его над горой Фукакуса!..
что скорлупке Цикады подобна
эта бренная плоть, —
с дымом жертвенным к небу стремится
дух его над горой Фукакуса!..
* Включено также в Окагами, "Великий министр Мотоцунэ"
大鏡 > 上巻 太政大臣基経 昭宣公 (ВЕЛИКИЙ МИНИСТР МОТОЦУНЭ [СЁ:СЭНКО:])
ねても見ゆ
ねても見えけり
おほかたは
空蝉の世そ
夢には有りける
ねても見えけり
おほかたは
空蝉の世そ
夢には有りける
ねてもみゆ
ねてもみえけり
おほかたは
うつせみのよそ
ゆめにはありける
ねてもみえけり
おほかたは
うつせみのよそ
ゆめにはありける
Снова вижу его
воочию в грезах полночных,
наяву, как во сне —
и являют сии сновиденья
всю тщету, всю суетность мира…
воочию в грезах полночных,
наяву, как во сне —
и являют сии сновиденья
всю тщету, всю суетность мира…
呉竹の
よよの古言
なかりせば
いかほの沼の
いかにして
思ふ心を
述ばへまし
あはれ昔へ
ありきてふ
人麿こそは
うれしけれ
身は下ながら
言の葉を
天つ空まで
聞えあげ
末の世までの
あととなし
今もおほせの
くだれるは
塵に繼げとや
塵の身に
積もれる言を
問はるらむ
これを思へば
いにしへに
藥けかせる
けだものの
雲にほえけむ
ここちして
ちぢの情も
おもほえず
ひとつ心ぞ
誇らしき
かくはあれども
照る光
近き衞りの
身なりしを
誰かは秋の
來る方に
欺きいでて
御垣より
外の重守る身の
御垣守
長々しくも
おもほえず
九重の
なかにては
嵐の風も
聞かざりき
今は野山し
近ければ
春は霞に
たなびかれ
夏は空蝉
なき暮らし
秋は時雨に
袖を貸し
冬は霜にぞ
責めらるる
かかるわびしき
身ながらに
積もれる年を
しるせれば
五つの六つに
なりにけり
これに添はれる
わたくしの
老いの數さへ
やよければ
身は卑しくて
年高き
ことの苦しさ
かくしつつ
長柄の橋の
ながらへて
難波の浦に
立つ波の
波の皺にや
おぼほれむ
さすがに命
惜しければ
越の國なる
白山の
頭は白く
なりぬとも
音羽の滝の
音にきく
老いず死なずの
薬もが
君が八千代を
若えつつ見む
よよの古言
なかりせば
いかほの沼の
いかにして
思ふ心を
述ばへまし
あはれ昔へ
ありきてふ
人麿こそは
うれしけれ
身は下ながら
言の葉を
天つ空まで
聞えあげ
末の世までの
あととなし
今もおほせの
くだれるは
塵に繼げとや
塵の身に
積もれる言を
問はるらむ
これを思へば
いにしへに
藥けかせる
けだものの
雲にほえけむ
ここちして
ちぢの情も
おもほえず
ひとつ心ぞ
誇らしき
かくはあれども
照る光
近き衞りの
身なりしを
誰かは秋の
來る方に
欺きいでて
御垣より
外の重守る身の
御垣守
長々しくも
おもほえず
九重の
なかにては
嵐の風も
聞かざりき
今は野山し
近ければ
春は霞に
たなびかれ
夏は空蝉
なき暮らし
秋は時雨に
袖を貸し
冬は霜にぞ
責めらるる
かかるわびしき
身ながらに
積もれる年を
しるせれば
五つの六つに
なりにけり
これに添はれる
わたくしの
老いの數さへ
やよければ
身は卑しくて
年高き
ことの苦しさ
かくしつつ
長柄の橋の
ながらへて
難波の浦に
立つ波の
波の皺にや
おぼほれむ
さすがに命
惜しければ
越の國なる
白山の
頭は白く
なりぬとも
音羽の滝の
音にきく
老いず死なずの
薬もが
君が八千代を
若えつつ見む
くれたけの
よよのふること
なかりせは
いかほのぬまの
いかにして
おもふこころを
のはへまし
あはれむかしへ
ありきてふ
ひとまろこそは
うれしけれ
みはしもなから
ことのはを
あまつそらまて
きこえあけ
すゑのよよまて
あととなし
いまもおほせの
くたれるは
ちりにつげとや
ちりのみに
つもれることを
とはるらむ
これをおもへは
いにしへに
くすりけかせる
けたものの
くもにほえけむ
ここちして
ちちのなさけも
おもほえす
ひとつこころそ
ほこらしき
かくはあれとも
てるひかり
ちかきまもりの
みなりしを
たれかはあきの
くるかたに
あさむきいてて
みかきもり
とのへもるみの
みかきより
をさをさしくも
おもほえす
ここのかさねの
なかにては
あらしのかせも
きかさりき
いまはのやまし
ちかけれは
はるはかすみに
たなひかれ
なつはうつせみ
なきくらし
あきはしくれに
そてをかし
ふゆはしもにそ
せめらるる
かかるわひしき
みなからに
つもれるとしを
しるせれは
いつつのむつに
なりにけり
これにそはれる
わたくしの
をいのかすさへ
やよけれは
みはいやしくて
としたかき
ことのくるしさ
かくしつつ
なからのはしの
なからへて
なにはのうらに
たつなみの
なみのしわにや
おほほれむ
さすかにいのち
をしけれは
こしのくになる
しらやまの
かしらはしろく
なりぬとも
おとはのたきの
おとにきく
をいすしなすの
くすりかも
きみかやちよを
わかえつつみむ
よよのふること
なかりせは
いかほのぬまの
いかにして
おもふこころを
のはへまし
あはれむかしへ
ありきてふ
ひとまろこそは
うれしけれ
みはしもなから
ことのはを
あまつそらまて
きこえあけ
すゑのよよまて
あととなし
いまもおほせの
くたれるは
ちりにつげとや
ちりのみに
つもれることを
とはるらむ
これをおもへは
いにしへに
くすりけかせる
けたものの
くもにほえけむ
ここちして
ちちのなさけも
おもほえす
ひとつこころそ
ほこらしき
かくはあれとも
てるひかり
ちかきまもりの
みなりしを
たれかはあきの
くるかたに
あさむきいてて
みかきもり
とのへもるみの
みかきより
をさをさしくも
おもほえす
ここのかさねの
なかにては
あらしのかせも
きかさりき
いまはのやまし
ちかけれは
はるはかすみに
たなひかれ
なつはうつせみ
なきくらし
あきはしくれに
そてをかし
ふゆはしもにそ
せめらるる
かかるわひしき
みなからに
つもれるとしを
しるせれは
いつつのむつに
なりにけり
これにそはれる
わたくしの
をいのかすさへ
やよけれは
みはいやしくて
としたかき
ことのくるしさ
かくしつつ
なからのはしの
なからへて
なにはのうらに
たつなみの
なみのしわにや
おほほれむ
さすかにいのち
をしけれは
こしのくになる
しらやまの
かしらはしろく
なりぬとも
おとはのたきの
おとにきく
をいすしなすの
くすりかも
きみかやちよを
わかえつつみむ
Если б не было тех,
почивших в веках, поколений,
коим нет и числа,
как коленцам бамбука в роще, —
разве мы бы могли
свои сокровенные думы
донести до людей,
словами выразить сердце?
Немы были бы мы,
как безмолвная топь Икахо.
О, сколь счастлив наш рок,
что некогда, в давние годы,
славный Хитомаро
пребывал в пределах Ямато.
Хоть незнатен он был,
но искусство песни японской
он вознес до небес
и оставил потомкам память.
Мне велел Государь
собрать старинные песни —
недостойный слуга,
исполняю монаршую волю
и вослед мудрецу
стремлюсь дорогой неторной…
Лишь подумать о том —
и кажется, что в смятенье
закричать я готов,
как зверь из сказки китайской,
что, дурмана хлебнув,
вознесся к облачным высям.
Больше нет для меня
ни радостей, ни печалей,
всей душой предаюсь
одной-единственной цели.
Но забыть не могу,
что ранее при Государе
стражем я состоял
да сослан был по навету —
было велено мне
перебраться на запад столицы,
к тем далеким вратам,
откуда приходит осень.
Ах, не думалось мне,
что останусь на долгие годы
бедным стражем ворот
вдалеке от монарших покоев,
где в отрадных трудах
под девятиярусной кровлей
прожил я много лет,
избавлен от бурь и лишений.
Ныне к склону горы
примыкает мое жилище,
так что дымка весной
опускает над домом полог;
летом трели цикад
о юдоли бренной вещают;
осень слезным дождем
увлажняет рукав атласный;
донимает зима
жестокими холодами.
Так влачится мой век
в убогости и забвенье,
быстро годы летят,
все длиннее их вереница.
Тридцать лет пронеслось,
как постигла меня опала.
Отлучен от двора,
встречаю в изгнанье старость.
Втуне прожитых дней,
увы, не вернуть обратно.
Тяжко мне сознавать
свою печальную участь —
на ничтожном посту
служить в преклонные годы…
Но посмею ли я
обратиться с жалобой дерзкой!
Так и буду дряхлеть,
как ветшающий мост Нагара.
Уж морщины на лбу —
словно в бухте Нанива волны.
Остается скорбеть
о своей злополучной доле.
Уж давно голова
белее снежной вершины
Сира, «Белой горы»,
в отдаленных пределах Коси,
но лелею мечту
отыскать эликсир бессмертья,
о котором молва
летит, как шум водопада,
ниспадающего
с утесов горы Отова, —
чтобы тысячи лет
пребывать вблизи Государя!..
почивших в веках, поколений,
коим нет и числа,
как коленцам бамбука в роще, —
разве мы бы могли
свои сокровенные думы
донести до людей,
словами выразить сердце?
Немы были бы мы,
как безмолвная топь Икахо.
О, сколь счастлив наш рок,
что некогда, в давние годы,
славный Хитомаро
пребывал в пределах Ямато.
Хоть незнатен он был,
но искусство песни японской
он вознес до небес
и оставил потомкам память.
Мне велел Государь
собрать старинные песни —
недостойный слуга,
исполняю монаршую волю
и вослед мудрецу
стремлюсь дорогой неторной…
Лишь подумать о том —
и кажется, что в смятенье
закричать я готов,
как зверь из сказки китайской,
что, дурмана хлебнув,
вознесся к облачным высям.
Больше нет для меня
ни радостей, ни печалей,
всей душой предаюсь
одной-единственной цели.
Но забыть не могу,
что ранее при Государе
стражем я состоял
да сослан был по навету —
было велено мне
перебраться на запад столицы,
к тем далеким вратам,
откуда приходит осень.
Ах, не думалось мне,
что останусь на долгие годы
бедным стражем ворот
вдалеке от монарших покоев,
где в отрадных трудах
под девятиярусной кровлей
прожил я много лет,
избавлен от бурь и лишений.
Ныне к склону горы
примыкает мое жилище,
так что дымка весной
опускает над домом полог;
летом трели цикад
о юдоли бренной вещают;
осень слезным дождем
увлажняет рукав атласный;
донимает зима
жестокими холодами.
Так влачится мой век
в убогости и забвенье,
быстро годы летят,
все длиннее их вереница.
Тридцать лет пронеслось,
как постигла меня опала.
Отлучен от двора,
встречаю в изгнанье старость.
Втуне прожитых дней,
увы, не вернуть обратно.
Тяжко мне сознавать
свою печальную участь —
на ничтожном посту
служить в преклонные годы…
Но посмею ли я
обратиться с жалобой дерзкой!
Так и буду дряхлеть,
как ветшающий мост Нагара.
Уж морщины на лбу —
словно в бухте Нанива волны.
Остается скорбеть
о своей злополучной доле.
Уж давно голова
белее снежной вершины
Сира, «Белой горы»,
в отдаленных пределах Коси,
но лелею мечту
отыскать эликсир бессмертья,
о котором молва
летит, как шум водопада,
ниспадающего
с утесов горы Отова, —
чтобы тысячи лет
пребывать вблизи Государя!..
376. …как зверь из сказки китайской… — аллюзия на китайскую притчу о том, как пес и петух, выпив волшебного зелья, приготовленного Лю Анем, с воем и кукареканьем поднялись в облачное небо.
…стражем я состоял… — упоминание о том, что Тадаминэ одно время занимал должность начальника императорской гвардии. Затем он был переведен в гвардию Левого крыла, расквартированную в западной части столицы по поверьям, осень приходит с запада, и ему была поручена охрана дворцового комплекса «запретного города», но не покоев самого императора.
…стражем я состоял… — упоминание о том, что Тадаминэ одно время занимал должность начальника императорской гвардии. Затем он был переведен в гвардию Левого крыла, расквартированную в западной части столицы по поверьям, осень приходит с запада, и ему была поручена охрана дворцового комплекса «запретного города», но не покоев самого императора.
つれもなき
人の心は
うつせみの
むなしき恋に
身をやかへてむ
人の心は
うつせみの
むなしき恋に
身をやかへてむ
つれもなき
ひとのこころは
うつせみの
むなしきこひに
みをやかへてむ
ひとのこころは
うつせみの
むなしきこひに
みをやかへてむ
Я от любви готова умереть.
Когда б ты не был
Так жесток,
Так ненадёжен в своих чувствах!
Твоя любовь — пустая скорлупа цикады!
Когда б ты не был
Так жесток,
Так ненадёжен в своих чувствах!
Твоя любовь — пустая скорлупа цикады!
燈之
陰尓蚊蛾欲布
虚蝉之
妹蛾咲状思
面影尓所見
陰尓蚊蛾欲布
虚蝉之
妹蛾咲状思
面影尓所見
ともしびの
かげにかがよふ
うつせみの
いもがゑまひし
おもかげにみゆ
かげにかがよふ
うつせみの
いもがゑまひし
おもかげにみゆ
Улыбку милой моей девы,
Что в мире смертных рождена была,
Улыбку, озаренную огнями
Пылающего яркого костра,
Все время вижу пред собою…
Что в мире смертных рождена была,
Улыбку, озаренную огнями
Пылающего яркого костра,
Все время вижу пред собою…
* Возможно, речь идет о погребальном обряде сожжения, отсюда и “дева, что в мире смертных рождена была” и “пылающий яркий костер”.
情庭
燎而念杼
虚蝉之
人目乎繁
妹尓不相鴨
燎而念杼
虚蝉之
人目乎繁
妹尓不相鴨
こころには
もえておもへど
うつせみの
ひとめをしげみ
いもにあはぬかも
もえておもへど
うつせみの
ひとめをしげみ
いもにあはぬかも
Хоть в душе горю любовью и тоскую,
Но в непрочном мире
Много глаз людских.
Оттого, боясь молвы постылой,
Я не вижусь с милою моей…
Но в непрочном мире
Много глаз людских.
Оттого, боясь молвы постылой,
Я не вижусь с милою моей…
虚蝉之
宇都思情毛
吾者無
妹乎不相見而
年之經去者
宇都思情毛
吾者無
妹乎不相見而
年之經去者
うつせみの
うつしごころも
われはなし
いもをあひみずて
としのへぬれば
うつしごころも
われはなし
いもをあひみずて
としのへぬれば
В непрочном этом бренном мире
Нет сердца бодрого
Отныне у меня.
Без встреч с тобой, любимая моя,
Проходят чередою годы…
Нет сердца бодрого
Отныне у меня.
Без встреч с тобой, любимая моя,
Проходят чередою годы…
虚蝉之
常辞登
雖念
継而之聞者
心遮焉
常辞登
雖念
継而之聞者
心遮焉
うつせみの
つねのことばと
おもへども
つぎてしきけば
こころまどひぬ
つねのことばと
おもへども
つぎてしきけば
こころまどひぬ
Хотя и считаю,
Что это простые,
Обычные в мире непрочном слова,
Но все же в смятении сердце всегда,
Когда беспрестанно слова эти слышу!
Что это простые,
Обычные в мире непрочном слова,
Но все же в смятении сердце всегда,
Когда беспрестанно слова эти слышу!
* Песня о словах любви.
空蝉之
人目乎繁
不相而
年之經者
生跡毛奈思
人目乎繁
不相而
年之經者
生跡毛奈思
うつせみの
ひとめをしげみ
あはずして
としのへぬれば
いけりともなし
ひとめをしげみ
あはずして
としのへぬれば
いけりともなし
Оттого что много глаз людских
В мире, где непрочен человек,
Годы целые прошли без встреч с тобой,
И, поэтому, любимая моя,
Больше не могу на свете жить!
В мире, где непрочен человек,
Годы целые прошли без встреч с тобой,
И, поэтому, любимая моя,
Больше не могу на свете жить!
空蝉之
人目繁者
夜干玉之
夜夢乎
次而所見欲
人目繁者
夜干玉之
夜夢乎
次而所見欲
うつせみの
ひとめしげくは
ぬばたまの
よるのいめにを
つぎてみえこそ
ひとめしげくは
ぬばたまの
よるのいめにを
つぎてみえこそ
Оттого что много глаз людских
В мире, где непрочен человек,
О, хотя бы в мимолетных снах
Ночью ягод тутовых черней
Непрестанно ты являйся мне!
В мире, где непрочен человек,
О, хотя бы в мимолетных снах
Ночью ягод тутовых черней
Непрестанно ты являйся мне!
打蝉之
命乎長
有社等
留吾者
五十羽旱将待
命乎長
有社等
留吾者
五十羽旱将待
うつせみの
いのちをながく
ありこそと
とまれるわれは
いはひてまたむ
いのちをながく
ありこそと
とまれるわれは
いはひてまたむ
Чтобы жизнь непрочная твоя
Бесконечно долгою была,
Я, оставшаяся здесь,
Шлю горячую мольбу богам
В ожидании тебя, мой друг!
Бесконечно долгою была,
Я, оставшаяся здесь,
Шлю горячую мольбу богам
В ожидании тебя, мой друг!
高山
与海社者
山随
如此毛現
海随
然真有目
人者<花>物曽
空蝉与人
与海社者
山随
如此毛現
海随
然真有目
人者<花>物曽
空蝉与人
たかやまと
うみとこそば
やまながら
かくもうつしく
うみながら
しかまことならめ
ひとははなものぞ
うつせみよひと
うみとこそば
やまながら
かくもうつしく
うみながら
しかまことならめ
ひとははなものぞ
うつせみよひと
Вот высокая гора
И моря. Смотри:
Вот гора — всегда горою
Будет так стоять.
Вот моря — всегда морями
Будут так лежать.
Человек же, что цветы,—
Бренен в мире человек!
И моря. Смотри:
Вот гора — всегда горою
Будет так стоять.
Вот моря — всегда морями
Будут так лежать.
Человек же, что цветы,—
Бренен в мире человек!
* Плач, сложенный под влиянием буддийских учений о бренности человеческого существования.
宇都世美能
夜蘇許登乃敝波
思氣久等母
安良蘇比可祢弖
安乎許登奈須那
夜蘇許登乃敝波
思氣久等母
安良蘇比可祢弖
安乎許登奈須那
うつせみの
やそことのへは
しげくとも
あらそひかねて
あをことなすな
やそことのへは
しげくとも
あらそひかねて
あをことなすな
В мире суетном молва —
Слов бесчисленных листва,—
Пусть она густа,
Ты вступай с молвою в спор
И не выдавай меня!
Слов бесчисленных листва,—
Пусть она густа,
Ты вступай с молвою в спор
И не выдавай меня!
大王能
麻氣能麻尓々々
大夫之
情布里於許之
安思比奇能
山坂古延弖
安麻射加流
比奈尓久太理伎
伊伎太尓毛
伊麻太夜須米受
年月毛
伊久良母阿良奴尓
宇<都>世美能
代人奈礼婆
宇知奈妣吉
等許尓許伊布之
伊多家苦之
日異益
多良知祢乃
<波>々能美許等乃
大船乃
由久良々々々尓
思多呉非尓
伊都可聞許武等
麻多須良牟
情左夫之苦
波之吉与志
都麻能美許登母
安氣久礼婆
門尓餘里多知
己呂母泥乎
遠理加敝之都追
由布佐礼婆
登許宇知波良比
奴婆多麻能
黒髪之吉氐
伊都之加登
奈氣可須良牟曽
伊母毛勢母
和可伎兒等毛<波>
乎知許知尓
佐和吉奈久良牟
多麻保己能
美知乎多騰保弥
間使毛
夜流余之母奈之
於母保之伎
許登都氐夜良受
孤布流尓思
情波母要奴
多麻伎波流
伊乃知乎之家騰
世牟須辨能
多騰伎乎之良尓
加苦思氐也
安良志乎須良尓
奈氣枳布勢良武
麻氣能麻尓々々
大夫之
情布里於許之
安思比奇能
山坂古延弖
安麻射加流
比奈尓久太理伎
伊伎太尓毛
伊麻太夜須米受
年月毛
伊久良母阿良奴尓
宇<都>世美能
代人奈礼婆
宇知奈妣吉
等許尓許伊布之
伊多家苦之
日異益
多良知祢乃
<波>々能美許等乃
大船乃
由久良々々々尓
思多呉非尓
伊都可聞許武等
麻多須良牟
情左夫之苦
波之吉与志
都麻能美許登母
安氣久礼婆
門尓餘里多知
己呂母泥乎
遠理加敝之都追
由布佐礼婆
登許宇知波良比
奴婆多麻能
黒髪之吉氐
伊都之加登
奈氣可須良牟曽
伊母毛勢母
和可伎兒等毛<波>
乎知許知尓
佐和吉奈久良牟
多麻保己能
美知乎多騰保弥
間使毛
夜流余之母奈之
於母保之伎
許登都氐夜良受
孤布流尓思
情波母要奴
多麻伎波流
伊乃知乎之家騰
世牟須辨能
多騰伎乎之良尓
加苦思氐也
安良志乎須良尓
奈氣枳布勢良武
おほきみの
まけのまにまに
ますらをの
こころふりおこし
あしひきの
やまさかこえて
あまざかる
ひなにくだりき
いきだにも
いまだやすめず
としつきも
いくらもあらぬに
うつせみの
よのひとなれば
うちなびき
とこにこいふし
いたけくし
ひにけにまさる
たらちねの
ははのみことの
おほぶねの
ゆくらゆくらに
したごひに
いつかもこむと
またすらむ
こころさぶしく
はしきよし
つまのみことも
あけくれば
かどによりたち
ころもでを
をりかへしつつ
ゆふされば
とこうちはらひ
ぬばたまの
くろかみしきて
いつしかと
なげかすらむぞ
いももせも
わかきこどもは
をちこちに
さわきなくらむ
たまほこの
みちをたどほみ
まつかひも
やるよしもなし
おもほしき
ことつてやらず
こふるにし
こころはもえぬ
たまきはる
いのちをしけど
せむすべの
たどきをしらに
かくしてや
あらしをすらに
なげきふせらむ
まけのまにまに
ますらをの
こころふりおこし
あしひきの
やまさかこえて
あまざかる
ひなにくだりき
いきだにも
いまだやすめず
としつきも
いくらもあらぬに
うつせみの
よのひとなれば
うちなびき
とこにこいふし
いたけくし
ひにけにまさる
たらちねの
ははのみことの
おほぶねの
ゆくらゆくらに
したごひに
いつかもこむと
またすらむ
こころさぶしく
はしきよし
つまのみことも
あけくれば
かどによりたち
ころもでを
をりかへしつつ
ゆふされば
とこうちはらひ
ぬばたまの
くろかみしきて
いつしかと
なげかすらむぞ
いももせも
わかきこどもは
をちこちに
さわきなくらむ
たまほこの
みちをたどほみ
まつかひも
やるよしもなし
おもほしき
ことつてやらず
こふるにし
こころはもえぬ
たまきはる
いのちをしけど
せむすべの
たどきをしらに
かくしてや
あらしをすらに
なげきふせらむ
Наш великий государь
Приказал уехать мне.
И, приказу покорясь,
Как отважный смелый муж,
Полный бодрости и сил,
Много распростертых гор
И застав я перешел.
Наконец, пришел в село,
Дальнее, как свод небес.
И, совсем не отдохнув
И дыханье ни на миг
Не переводя в труде,
Столько месяцев и лет
Жил в селенье этом я!
Но в непрочном мире здесь
Бренен жалкий человек.
Надломился вскоре я,
Заболел и слег в постель,
И проходит день за днем —
Все сильнее мой недуг.
О божественная мать,
Мать, вскормившая меня!
Как большой корабль в пути
Беспокойно на волнах
Все качается, плывя,
Так в сердечной глубине
У тебя теперь живет
Беспокойная тоска.
Ожиданием томясь,
Верно, думаешь всегда:
“О, когда ж вернется он?”
И болеешь всей душой.
И красавица моя —
Божество — моя жена,
Верно, как начнет светать,
Все стоишь ты у ворот,
Прислонившись,
И зовешь,
Отгибая рукава…
А как вечер настает,
Оправляешь нам постель
И, вздыхая, распустив
Пряди длинные волос,
Ягод тутовых черней,
Вопрошаешь ты с тоской:
“О, когда ж вернется он?”
Дочь родная, милый сын,
Дети малые мои,
Верно, дома по углам
Горько плачут и шумят.
Как далек теперь к ним путь —
Путь, отмеченный давно
Яшмовым копьем.
Не могу послать гонца,
Не могу я дать им знать,
Как тоскую и люблю.
От тоски по ним давно
Сердце сожжено дотла.
И хотя до боли жаль
Эту жизнь на земле,
Что лишь жемчугом блеснет,
Но не знаю, как мне быть,
Выхода не видно мне…
О, ужели даже я,
Грозный, словно шторм морской,
Я, отважный, стойкий муж,
Обречен теперь лежать
Распластавшимся,
Без сил
И лишь молча горевать?
Приказал уехать мне.
И, приказу покорясь,
Как отважный смелый муж,
Полный бодрости и сил,
Много распростертых гор
И застав я перешел.
Наконец, пришел в село,
Дальнее, как свод небес.
И, совсем не отдохнув
И дыханье ни на миг
Не переводя в труде,
Столько месяцев и лет
Жил в селенье этом я!
Но в непрочном мире здесь
Бренен жалкий человек.
Надломился вскоре я,
Заболел и слег в постель,
И проходит день за днем —
Все сильнее мой недуг.
О божественная мать,
Мать, вскормившая меня!
Как большой корабль в пути
Беспокойно на волнах
Все качается, плывя,
Так в сердечной глубине
У тебя теперь живет
Беспокойная тоска.
Ожиданием томясь,
Верно, думаешь всегда:
“О, когда ж вернется он?”
И болеешь всей душой.
И красавица моя —
Божество — моя жена,
Верно, как начнет светать,
Все стоишь ты у ворот,
Прислонившись,
И зовешь,
Отгибая рукава…
А как вечер настает,
Оправляешь нам постель
И, вздыхая, распустив
Пряди длинные волос,
Ягод тутовых черней,
Вопрошаешь ты с тоской:
“О, когда ж вернется он?”
Дочь родная, милый сын,
Дети малые мои,
Верно, дома по углам
Горько плачут и шумят.
Как далек теперь к ним путь —
Путь, отмеченный давно
Яшмовым копьем.
Не могу послать гонца,
Не могу я дать им знать,
Как тоскую и люблю.
От тоски по ним давно
Сердце сожжено дотла.
И хотя до боли жаль
Эту жизнь на земле,
Что лишь жемчугом блеснет,
Но не знаю, как мне быть,
Выхода не видно мне…
О, ужели даже я,
Грозный, словно шторм морской,
Я, отважный, стойкий муж,
Обречен теперь лежать
Распластавшимся,
Без сил
И лишь молча горевать?
* “Отгибая рукава…” — по народным приметам, отогнутые рукава должны вернуть назад уехавшего или ушедшего из дома.
於保奈牟知
須久奈比古奈野
神代欲里
伊比都藝家良<久>
父母乎
見波多布刀久
妻子見波
可奈之久米具之
宇都世美能
余乃許等和利止
可久佐末尓
伊比家流物能乎
世人能
多都流許等太弖
知左能花
佐家流沙加利尓
波之吉余之
曽能都末能古等
安沙余比尓
恵美々恵末須毛
宇知奈氣支
可多里家末久波
等己之部尓
可久之母安良米也
天地能
可未許等余勢天
春花能
佐可里裳安良<牟等>
<末>多之家牟
等吉能沙加利曽
波<奈礼>居弖
奈介可須移母我
何時可毛
都可比能許牟等
末多須良<无>
心左夫之苦
南吹
雪消益而
射水河
流水沫能
余留弊奈美
左夫流其兒尓
比毛能緒能
移都我利安比弖
尓保騰里能
布多理雙坐
那呉能宇美能
於支乎布可米天
左度波世流
支美我許己呂能
須敝母須敝奈佐
須久奈比古奈野
神代欲里
伊比都藝家良<久>
父母乎
見波多布刀久
妻子見波
可奈之久米具之
宇都世美能
余乃許等和利止
可久佐末尓
伊比家流物能乎
世人能
多都流許等太弖
知左能花
佐家流沙加利尓
波之吉余之
曽能都末能古等
安沙余比尓
恵美々恵末須毛
宇知奈氣支
可多里家末久波
等己之部尓
可久之母安良米也
天地能
可未許等余勢天
春花能
佐可里裳安良<牟等>
<末>多之家牟
等吉能沙加利曽
波<奈礼>居弖
奈介可須移母我
何時可毛
都可比能許牟等
末多須良<无>
心左夫之苦
南吹
雪消益而
射水河
流水沫能
余留弊奈美
左夫流其兒尓
比毛能緒能
移都我利安比弖
尓保騰里能
布多理雙坐
那呉能宇美能
於支乎布可米天
左度波世流
支美我許己呂能
須敝母須敝奈佐
おほなむち
すくなびこなの
かむよより
いひつぎけらく
ちちははを
みればたふとく
めこみれば
かなしくめぐし
うつせみの
よのことわりと
かくさまに
いひけるものを
よのひとの
たつることだて
ちさのはな
さけるさかりに
はしきよし
そのつまのこと
あさよひに
ゑみみゑまずも
うちなげき
かたりけまくは
とこしへに
かくしもあらめや
あめつちの
かみことよせて
はるはなの
さかりもあらむと
またしけむ
ときのさかりぞ
はなれゐて
なげかすいもが
いつしかも
つかひのこむと
またすらむ
こころさぶしく
みなみふき
ゆきげはふりて
いみづかは
ながるみなわの
よるへなみ
さぶるそのこに
ひものをの
いつがりあひて
にほどりの
ふたりならびゐ
なごのうみの
おきをふかめて
さどはせる
きみがこころの
すべもすべなさ
すくなびこなの
かむよより
いひつぎけらく
ちちははを
みればたふとく
めこみれば
かなしくめぐし
うつせみの
よのことわりと
かくさまに
いひけるものを
よのひとの
たつることだて
ちさのはな
さけるさかりに
はしきよし
そのつまのこと
あさよひに
ゑみみゑまずも
うちなげき
かたりけまくは
とこしへに
かくしもあらめや
あめつちの
かみことよせて
はるはなの
さかりもあらむと
またしけむ
ときのさかりぞ
はなれゐて
なげかすいもが
いつしかも
つかひのこむと
またすらむ
こころさぶしく
みなみふき
ゆきげはふりて
いみづかは
ながるみなわの
よるへなみ
さぶるそのこに
ひものをの
いつがりあひて
にほどりの
ふたりならびゐ
なごのうみの
おきをふかめて
さどはせる
きみがこころの
すべもすべなさ
Со времен еще богов
Всем известных на земле,
Как Сукунахикона,
Оонамути,
Говорят, передают
С той поры из века в век:
“Глядя на отца и мать,
Будь почтенья полон к ним,
Глядя на жену, детей,
Ты жалей их и голубь”.
В мире бренном таковы
Жизни правила для всех.
Ведь об этом на земле
Говорится с давних пор.
Ведь когда-то клялся ты,
Мира бренный человек,
В час, когда цвели кругом
Тиса нежные цветы.
С верною женой своей,
Что была тебе мила,
Поутру и ввечеру,
Улыбаясь или нет
Иль вздыхая глубоко,
Верно, говорил в те дни:
“Разве может вечно так
Продолжаться на земле?
С помощью святой богов
Неба и земли
Придет
И для нас с тобой расцвет
Вешних радостных цветов”.
И расцвет тот наступил.
А вот милая жена,
Что горюет без тебя,
Разлученная с тобой,
Верно, ждет все до сих пор,
О, когда же от тебя
К ней придет теперь гонец?
И печалится в душе.
Ты же с девой Сабуру,—
Ненадежною такой,
Словно пена на воде
Быстрой Имидзу- реки,
Где от тающих снегов
Прибывает вмиг вода,
Лишь подует ветерок
С дальней южной стороны,—
Ты же с девой Сабуру
Будто нитями шнура
Вместе связан навсегда.
Словно утки на воде
Ниодори,
Вечно вы
Всюду и везде вдвоем.
И все глубже,
Как в Наго
Море,
Что уходит вдаль,
Ею заворожен ты.
Сердце бедное твое
Все сильней погружено
В бездну страсти,
И теперь
Не спасти тебя ничем.
Всем известных на земле,
Как Сукунахикона,
Оонамути,
Говорят, передают
С той поры из века в век:
“Глядя на отца и мать,
Будь почтенья полон к ним,
Глядя на жену, детей,
Ты жалей их и голубь”.
В мире бренном таковы
Жизни правила для всех.
Ведь об этом на земле
Говорится с давних пор.
Ведь когда-то клялся ты,
Мира бренный человек,
В час, когда цвели кругом
Тиса нежные цветы.
С верною женой своей,
Что была тебе мила,
Поутру и ввечеру,
Улыбаясь или нет
Иль вздыхая глубоко,
Верно, говорил в те дни:
“Разве может вечно так
Продолжаться на земле?
С помощью святой богов
Неба и земли
Придет
И для нас с тобой расцвет
Вешних радостных цветов”.
И расцвет тот наступил.
А вот милая жена,
Что горюет без тебя,
Разлученная с тобой,
Верно, ждет все до сих пор,
О, когда же от тебя
К ней придет теперь гонец?
И печалится в душе.
Ты же с девой Сабуру,—
Ненадежною такой,
Словно пена на воде
Быстрой Имидзу- реки,
Где от тающих снегов
Прибывает вмиг вода,
Лишь подует ветерок
С дальней южной стороны,—
Ты же с девой Сабуру
Будто нитями шнура
Вместе связан навсегда.
Словно утки на воде
Ниодори,
Вечно вы
Всюду и везде вдвоем.
И все глубже,
Как в Наго
Море,
Что уходит вдаль,
Ею заворожен ты.
Сердце бедное твое
Все сильней погружено
В бездну страсти,
И теперь
Не спасти тебя ничем.
* Сукунахикона, Оонамути — боги, знаменитые многими подвигами, участвовавшие в сотворения страны Ямато.
* Сабуру — имя веселой женщины, которой увлекся Овари Окуй, о ней больше ничего не известно.
* Утки ниодори — в песнях — символ влюбленной пары, так как селезень и утка всегда находятся вместе.
* Сабуру — имя веселой женщины, которой увлекся Овари Окуй, о ней больше ничего не известно.
* Утки ниодори — в песнях — символ влюбленной пары, так как селезень и утка всегда находятся вместе.
安麻泥良須
可未能御代欲里
夜洲能河波
奈加尓敝太弖々
牟可比太知
蘇泥布利可波之
伊吉能乎尓
奈氣加須古良
和多里母理
布祢毛麻宇氣受
波之太尓母
和多之弖安良波
曽<乃>倍由母
伊由伎和多良之
多豆佐波利
宇奈我既里為弖
於<毛>保之吉
許登母加多良比
<奈>具左牟流
許己呂波安良牟乎
奈尓之可母
安吉尓之安良祢波
許等騰比能
等毛之伎古良
宇都世美能
代人和礼<毛>
許己<乎>之母
安夜尓久須之弥
徃更
年<乃>波其登尓
安麻<乃>波良
布里左氣見都追
伊比都藝尓須礼
可未能御代欲里
夜洲能河波
奈加尓敝太弖々
牟可比太知
蘇泥布利可波之
伊吉能乎尓
奈氣加須古良
和多里母理
布祢毛麻宇氣受
波之太尓母
和多之弖安良波
曽<乃>倍由母
伊由伎和多良之
多豆佐波利
宇奈我既里為弖
於<毛>保之吉
許登母加多良比
<奈>具左牟流
許己呂波安良牟乎
奈尓之可母
安吉尓之安良祢波
許等騰比能
等毛之伎古良
宇都世美能
代人和礼<毛>
許己<乎>之母
安夜尓久須之弥
徃更
年<乃>波其登尓
安麻<乃>波良
布里左氣見都追
伊比都藝尓須礼
あまでらす
かみのみよより
やすのかは
なかにへだてて
むかひたち
そでふりかはし
いきのをに
なげかすこら
わたりもり
ふねもまうけず
はしだにも
わたしてあらば
そのへゆも
いゆきわたらし
たづさはり
うながけりゐて
おもほしき
こともかたらひ
なぐさむる
こころはあらむを
なにしかも
あきにしあらねば
ことどひの
ともしきこら
うつせみの
よのひとわれも
ここをしも
あやにくすしみ
ゆきかはる
としのはごとに
あまのはら
ふりさけみつつ
いひつぎにすれ
かみのみよより
やすのかは
なかにへだてて
むかひたち
そでふりかはし
いきのをに
なげかすこら
わたりもり
ふねもまうけず
はしだにも
わたしてあらば
そのへゆも
いゆきわたらし
たづさはり
うながけりゐて
おもほしき
こともかたらひ
なぐさむる
こころはあらむを
なにしかも
あきにしあらねば
ことどひの
ともしきこら
うつせみの
よのひとわれも
ここをしも
あやにくすしみ
ゆきかはる
としのはごとに
あまのはら
ふりさけみつつ
いひつぎにすれ
Со времен богини Солнца —
Аматэрасу,
Разделенные рекой
Ясунокава,
Друг ко другу обратись
И махая рукавом,
На далеких берегах
Горько плачут две звезды.
О, какой полна тоской
Этой краткой жизни нить!
Перевозчик не дает
Переплыть им на ладье.
Если б можно было мост
Перекинуть над рекой!
Перейдя его скорей,
Взялись за руки б они,
Обнялись бы горячо,
Рассказали б до конца
Думы тайные свои
И утешили бы вмиг
Горем полные сердца.
Но напрасны те мечты.
Только осенью одной
Им встречаться суждено.
А до осени должны
Жить на разных берегах
В одиночестве, в тоске…
Даже я, живущий сам
В мире бренном и пустом,
Их жалею всей душой
И скорблю об их судьбе.
Так, сменяясь, шли года,
И в день встречи, каждый год,
Глядя на простор небес,
Буду вновь я говорить
О несчастной их любви,
И пускай из века в век
Сказ идет из уст в уста…
Аматэрасу,
Разделенные рекой
Ясунокава,
Друг ко другу обратись
И махая рукавом,
На далеких берегах
Горько плачут две звезды.
О, какой полна тоской
Этой краткой жизни нить!
Перевозчик не дает
Переплыть им на ладье.
Если б можно было мост
Перекинуть над рекой!
Перейдя его скорей,
Взялись за руки б они,
Обнялись бы горячо,
Рассказали б до конца
Думы тайные свои
И утешили бы вмиг
Горем полные сердца.
Но напрасны те мечты.
Только осенью одной
Им встречаться суждено.
А до осени должны
Жить на разных берегах
В одиночестве, в тоске…
Даже я, живущий сам
В мире бренном и пустом,
Их жалею всей душой
И скорблю об их судьбе.
Так, сменяясь, шли года,
И в день встречи, каждый год,
Глядя на простор небес,
Буду вновь я говорить
О несчастной их любви,
И пускай из века в век
Сказ идет из уст в уста…
7-й день 7-й луны
Отомо Якамоти
* Одна из многочисленных песен, посвященных в М. Танабата — Ткачихе или легенде о любви двух звезд, разлученных Небесной Рекой.
* Богиня солнца Аматэрасу — главная богиня синтоистского культа, считается родоначальницей японских императоров и покровительницей всего японского народа.
Отомо Якамоти
* Одна из многочисленных песен, посвященных в М. Танабата — Ткачихе или легенде о любви двух звезд, разлученных Небесной Рекой.
* Богиня солнца Аматэрасу — главная богиня синтоистского культа, считается родоначальницей японских императоров и покровительницей всего японского народа.
天地之
遠始欲
俗中波
常無毛能等
語續
奈我良倍伎多礼
天原
振左氣見婆
照月毛
盈<ち>之家里
安之比奇能
山之木末毛
春去婆
花開尓保比
秋都氣婆
露霜負而
風交
毛美知落家利
宇都勢美母
如是能未奈良之
紅能
伊呂母宇都呂比
奴婆多麻能
黒髪變
朝之咲
暮加波良比
吹風能
見要奴我其登久
逝水能
登麻良奴其等久
常毛奈久
宇都呂布見者
尓波多豆美
流渧
等騰米可祢都母
遠始欲
俗中波
常無毛能等
語續
奈我良倍伎多礼
天原
振左氣見婆
照月毛
盈<ち>之家里
安之比奇能
山之木末毛
春去婆
花開尓保比
秋都氣婆
露霜負而
風交
毛美知落家利
宇都勢美母
如是能未奈良之
紅能
伊呂母宇都呂比
奴婆多麻能
黒髪變
朝之咲
暮加波良比
吹風能
見要奴我其登久
逝水能
登麻良奴其等久
常毛奈久
宇都呂布見者
尓波多豆美
流渧
等騰米可祢都母
あめつちの
とほきはじめよ
よのなかは
つねなきものと
かたりつぎ
ながらへきたれ
あまのはら
ふりさけみれば
てるつきも
みちかけしけり
あしひきの
やまのこぬれも
はるされば
はなさきにほひ
あきづけば
つゆしもおひて
かぜまじり
もみちちりけり
うつせみも
かくのみならし
くれなゐの
いろもうつろひ
ぬばたまの
くろかみかはり
あさのゑみ
ゆふへかはらひ
ふくかぜの
みえぬがごとく
ゆくみづの
とまらぬごとく
つねもなく
うつろふみれば
にはたづみ
ながるるなみた
とどめかねつも
とほきはじめよ
よのなかは
つねなきものと
かたりつぎ
ながらへきたれ
あまのはら
ふりさけみれば
てるつきも
みちかけしけり
あしひきの
やまのこぬれも
はるされば
はなさきにほひ
あきづけば
つゆしもおひて
かぜまじり
もみちちりけり
うつせみも
かくのみならし
くれなゐの
いろもうつろひ
ぬばたまの
くろかみかはり
あさのゑみ
ゆふへかはらひ
ふくかぜの
みえぬがごとく
ゆくみづの
とまらぬごとく
つねもなく
うつろふみれば
にはたづみ
ながるるなみた
とどめかねつも
С незапамятных времен,
С той поры, как в мире есть
Небо и земля,
Говорят, передают,
С давних пор из века в век,
Что невечен этот мир,
Бренный и пустой!
И когда подымешь взор
И оглянешь даль небес,
Видишь, как меняет лик
Даже светлая луна.
И деревья среди гор
Распростертых —
Неверны:
В день весны
Цветут на них
Ароматные цветы,
А лишь осень настает,
Ляжет белая роса,
И летит уже с ветвей
В грозном вихре
Алый лист…
Так и люди на земле —
Краток их печальный век,
Ярко-алый, свежий цвет
Потеряет быстро блеск,
Ягод тутовых черней
Черный волос сменит цвет,
И улыбка поутру
Вечером уже не та…
Как летящий ветерок,
Что незрим для глаз людских,
Как текущая вода,
Что нельзя остановить,
Все невечно на земле,
Все меняется вокруг…
И когда увидишь ты,
Как изменчив этот свет,
Вдруг поток нежданных слез
Хлынет из твоих очей,
И не сможешь ты никак
Этих слез остановить…
С той поры, как в мире есть
Небо и земля,
Говорят, передают,
С давних пор из века в век,
Что невечен этот мир,
Бренный и пустой!
И когда подымешь взор
И оглянешь даль небес,
Видишь, как меняет лик
Даже светлая луна.
И деревья среди гор
Распростертых —
Неверны:
В день весны
Цветут на них
Ароматные цветы,
А лишь осень настает,
Ляжет белая роса,
И летит уже с ветвей
В грозном вихре
Алый лист…
Так и люди на земле —
Краток их печальный век,
Ярко-алый, свежий цвет
Потеряет быстро блеск,
Ягод тутовых черней
Черный волос сменит цвет,
И улыбка поутру
Вечером уже не та…
Как летящий ветерок,
Что незрим для глаз людских,
Как текущая вода,
Что нельзя остановить,
Все невечно на земле,
Все меняется вокруг…
И когда увидишь ты,
Как изменчив этот свет,
Вдруг поток нежданных слез
Хлынет из твоих очей,
И не сможешь ты никак
Этих слез остановить…
* Сходна с песней Окура (см. п. 804). Считают, что песня Окура служила для Якамоти образцом. Полагаем, что в основе этого сходства лежит неизжитая традиция народной песни и Окура также пользовался “готовыми образами” (см. предисловие).
宇都世美波
戀乎繁美登
春麻氣氐
念繁波
引攀而
折毛不折毛
毎見
情奈疑牟等
繁山之
谿敝尓生流
山振乎
屋戸尓引殖而
朝露尓
仁保敝流花乎
毎見
念者不止
戀志繁母
戀乎繁美登
春麻氣氐
念繁波
引攀而
折毛不折毛
毎見
情奈疑牟等
繁山之
谿敝尓生流
山振乎
屋戸尓引殖而
朝露尓
仁保敝流花乎
毎見
念者不止
戀志繁母
うつせみは
こひをしげみと
はるまけて
おもひしげけば
ひきよぢて
をりもをらずも
みるごとに
こころなぎむと
しげやまの
たにへにおふる
やまぶきを
やどにひきうゑて
あさつゆに
にほへるはなを
みるごとに
おもひはやまず
こひししげしも
こひをしげみと
はるまけて
おもひしげけば
ひきよぢて
をりもをらずも
みるごとに
こころなぎむと
しげやまの
たにへにおふる
やまぶきを
やどにひきうゑて
あさつゆに
にほへるはなを
みるごとに
おもひはやまず
こひししげしも
Говорят, у смертных всех
Велика любви тоска,
Оттого, когда весна
Наступает на земле,
Все сильней моя печаль,
Потому-то каждый раз,
Чтоб утешилась душа,
Я, бывало, притяну
Нежные цветы к себе
И сорву иль не сорву,
Но любуюсь их красой.
Думал я, что разгоню
В сердце горькую тоску,
Если в грустный час смогу
Притянуть к себе цветы
И сорву иль не сорву,
Но смогу глядеть на них.
И ямабуки- цветы,
Что растут среди долин,
Возле гор в густых лесах,
Я пересадил в свой сад
Возле дома моего!
Но напрасно: каждый раз,
Как любуюсь на цветы
В светлой утренней росе,
Что сверкает красотой,
Не кончается тоска,
А любовь еще сильней!
Велика любви тоска,
Оттого, когда весна
Наступает на земле,
Все сильней моя печаль,
Потому-то каждый раз,
Чтоб утешилась душа,
Я, бывало, притяну
Нежные цветы к себе
И сорву иль не сорву,
Но любуюсь их красой.
Думал я, что разгоню
В сердце горькую тоску,
Если в грустный час смогу
Притянуть к себе цветы
И сорву иль не сорву,
Но смогу глядеть на них.
И ямабуки- цветы,
Что растут среди долин,
Возле гор в густых лесах,
Я пересадил в свой сад
Возле дома моего!
Но напрасно: каждый раз,
Как любуюсь на цветы
В светлой утренней росе,
Что сверкает красотой,
Не кончается тоска,
А любовь еще сильней!
天離
夷等之在者
彼所此間毛
同許己呂曽
離家
等之乃經去者
宇都勢美波
物念之氣思
曽許由恵尓
情奈具左尓
霍公鳥
喧始音乎
橘
珠尓安倍貫
可頭良伎氐
遊波之母
麻須良乎々
等毛奈倍立而
叔羅河
奈頭左比泝
平瀬尓波
左泥刺渡
早湍尓
水烏乎潜都追
月尓日尓
之可志安蘇婆祢
波之伎和我勢故
夷等之在者
彼所此間毛
同許己呂曽
離家
等之乃經去者
宇都勢美波
物念之氣思
曽許由恵尓
情奈具左尓
霍公鳥
喧始音乎
橘
珠尓安倍貫
可頭良伎氐
遊波之母
麻須良乎々
等毛奈倍立而
叔羅河
奈頭左比泝
平瀬尓波
左泥刺渡
早湍尓
水烏乎潜都追
月尓日尓
之可志安蘇婆祢
波之伎和我勢故
あまざかる
ひなとしあれば
そこここも
おやじこころぞ
いへざかり
としのへゆけば
うつせみは
ものもひしげし
そこゆゑに
こころなぐさに
ほととぎす
なくはつこゑを
たちばなの
たまにあへぬき
かづらきて
あそばむはしも
ますらをを
ともなへたてて
しくらがは
なづさひのぼり
ひらせには
さでさしわたし
はやきせに
うをかづけつつ
つきにひに
しかしあそばね
はしきわがせこ
ひなとしあれば
そこここも
おやじこころぞ
いへざかり
としのへゆけば
うつせみは
ものもひしげし
そこゆゑに
こころなぐさに
ほととぎす
なくはつこゑを
たちばなの
たまにあへぬき
かづらきて
あそばむはしも
ますらをを
ともなへたてて
しくらがは
なづさひのぼり
ひらせには
さでさしわたし
はやきせに
うをかづけつつ
つきにひに
しかしあそばね
はしきわがせこ
Далека, как свод небес,
Эта глушь.
И здесь, и там —
Всюду, где бы ни был ты,
Одинаково в душе!
От родных теперь вдали
Годы долгие идут,
Много горя суждено
Смертным людям на земле!
И поэтому хочу
Для утехи сердца я
Первый голос соловья
С померанцевым цветком,
Словно жемчуг, нанизать
И плести себе венки,
Забавляться и гулять.
Ты же рыцарей возьми,
И плывите по реке,
Поднимаяся с трудом
По теченью Сикура,
Там, где тихая струя,
Ты ловушки ставь садэ,
Там, где быстрая струя,
Дай нырять бакланам ты,
Каждый месяц, каждый день
Забавляйся ловлей рыб,
Мой любимый, нежный друг!
Эта глушь.
И здесь, и там —
Всюду, где бы ни был ты,
Одинаково в душе!
От родных теперь вдали
Годы долгие идут,
Много горя суждено
Смертным людям на земле!
И поэтому хочу
Для утехи сердца я
Первый голос соловья
С померанцевым цветком,
Словно жемчуг, нанизать
И плести себе венки,
Забавляться и гулять.
Ты же рыцарей возьми,
И плывите по реке,
Поднимаяся с трудом
По теченью Сикура,
Там, где тихая струя,
Ты ловушки ставь садэ,
Там, где быстрая струя,
Дай нырять бакланам ты,
Каждый месяц, каждый день
Забавляйся ловлей рыб,
Мой любимый, нежный друг!
9-й день
* Ловля рыбы с помощью бакланов была одним из любимых развлечений в те времена, и Якамоти, посылая бакланов другу, хочет отвлечь его от грусти по родным местам.
* “Первый голос соловья с померанцевым цветком, словно жемчуг, нанизать…” — см. п. 1465, 1490, 1542. “И плести себе венки…” — см. п. 4035.
* Ловля рыбы с помощью бакланов была одним из любимых развлечений в те времена, и Якамоти, посылая бакланов другу, хочет отвлечь его от грусти по родным местам.
* “Первый голос соловья с померанцевым цветком, словно жемчуг, нанизать…” — см. п. 1465, 1490, 1542. “И плести себе венки…” — см. п. 4035.
古尓
有家流和射乃
久須婆之伎
事跡言継
知努乎登古
宇奈比<壮>子乃
宇都勢美能
名乎競争<登>
玉剋
壽毛須底弖
相争尓
嬬問為家留
𡢳嬬等之
聞者悲左
春花乃
尓太要盛而
秋葉之
尓保比尓照有
惜
身之壮尚
大夫之
語勞美
父母尓
啓別而
離家
海邊尓出立
朝暮尓
満来潮之
八隔浪尓
靡珠藻乃
節間毛
惜命乎
露霜之
過麻之尓家礼
奥墓乎
此間定而
後代之
聞継人毛
伊也遠尓
思努比尓勢餘等
黄楊小櫛
之賀左志家良之
生而靡有
有家流和射乃
久須婆之伎
事跡言継
知努乎登古
宇奈比<壮>子乃
宇都勢美能
名乎競争<登>
玉剋
壽毛須底弖
相争尓
嬬問為家留
𡢳嬬等之
聞者悲左
春花乃
尓太要盛而
秋葉之
尓保比尓照有
惜
身之壮尚
大夫之
語勞美
父母尓
啓別而
離家
海邊尓出立
朝暮尓
満来潮之
八隔浪尓
靡珠藻乃
節間毛
惜命乎
露霜之
過麻之尓家礼
奥墓乎
此間定而
後代之
聞継人毛
伊也遠尓
思努比尓勢餘等
黄楊小櫛
之賀左志家良之
生而靡有
いにしへに
ありけるわざの
くすばしき
ことといひつぐ
ちぬをとこ
うなひをとこの
うつせみの
なをあらそふと
たまきはる
いのちもすてて
あらそひに
つまどひしける
をとめらが
きけばかなしさ
はるはなの
にほえさかえて
あきのはの
にほひにてれる
あたらしき
みのさかりすら
ますらをの
こといたはしみ
ちちははに
まをしわかれて
いへざかり
うみへにいでたち
あさよひに
みちくるしほの
やへなみに
なびくたまもの
ふしのまも
をしきいのちを
つゆしもの
すぎましにけれ
おくつきを
こことさだめて
のちのよの
ききつぐひとも
いやとほに
しのひにせよと
つげをぐし
しかさしけらし
おひてなびけり
ありけるわざの
くすばしき
ことといひつぐ
ちぬをとこ
うなひをとこの
うつせみの
なをあらそふと
たまきはる
いのちもすてて
あらそひに
つまどひしける
をとめらが
きけばかなしさ
はるはなの
にほえさかえて
あきのはの
にほひにてれる
あたらしき
みのさかりすら
ますらをの
こといたはしみ
ちちははに
まをしわかれて
いへざかり
うみへにいでたち
あさよひに
みちくるしほの
やへなみに
なびくたまもの
ふしのまも
をしきいのちを
つゆしもの
すぎましにけれ
おくつきを
こことさだめて
のちのよの
ききつぐひとも
いやとほに
しのひにせよと
つげをぐし
しかさしけらし
おひてなびけり
Ах, в далекие года
Это все произошло,
И теперь рассказ идет
О чудесных тех делах.
Был там юноша Тину,
Юноша Унаи был,
Жарко спорили они
Из-за славы, говорят,
Бренной славы на земле!
Даже жизни не щадя,
Что лишь яшмою блеснет,
Состязалися они,
Сватая себе жену.
И когда об их делах
Услыхала дева вдруг,—
Что была там за печаль!
Словно вешние цветы,
Хороша была она.
Словно осенью листва,
Удивляла красотой.
И в расцвете юных лет,
Самой дорогой поры,
Оттого что жалко ей
Стало рыцарей своих,
Попрощалася она
С матерью, отцом родным
И, оставив милый дом,
Вышла на берег морской!
Жизнь бренная ее,
Что короткою была,
Как коленце трав морских,
Трав жемчужных,
Что к земле
Низко клонятся с волной,
Набегающей на брег
С моря в множество рядов
Ввечеру и поутру
В час, когда придет прилив,—
Жизнь бренная ее,
Словно иней иль роса,
Навсегда исчезла вдруг
В набегающих волнах…
И решил тогда народ,
Чтобы здесь стоял курган
В память девы молодой,
И чтоб шел
Из века в век
Сказ о гибели ее,
И чтоб помнили о ней
Люди будущих времен,
Взяли гребень из цуга
И воткнули в землю там.
И в том месте поднялось
Вскоре дерево цуга
И склонилось до земли
Зеленеющей листвой…
Это все произошло,
И теперь рассказ идет
О чудесных тех делах.
Был там юноша Тину,
Юноша Унаи был,
Жарко спорили они
Из-за славы, говорят,
Бренной славы на земле!
Даже жизни не щадя,
Что лишь яшмою блеснет,
Состязалися они,
Сватая себе жену.
И когда об их делах
Услыхала дева вдруг,—
Что была там за печаль!
Словно вешние цветы,
Хороша была она.
Словно осенью листва,
Удивляла красотой.
И в расцвете юных лет,
Самой дорогой поры,
Оттого что жалко ей
Стало рыцарей своих,
Попрощалася она
С матерью, отцом родным
И, оставив милый дом,
Вышла на берег морской!
Жизнь бренная ее,
Что короткою была,
Как коленце трав морских,
Трав жемчужных,
Что к земле
Низко клонятся с волной,
Набегающей на брег
С моря в множество рядов
Ввечеру и поутру
В час, когда придет прилив,—
Жизнь бренная ее,
Словно иней иль роса,
Навсегда исчезла вдруг
В набегающих волнах…
И решил тогда народ,
Чтобы здесь стоял курган
В память девы молодой,
И чтоб шел
Из века в век
Сказ о гибели ее,
И чтоб помнили о ней
Люди будущих времен,
Взяли гребень из цуга
И воткнули в землю там.
И в том месте поднялось
Вскоре дерево цуга
И склонилось до земли
Зеленеющей листвой…
* Данная песня сложена Якамоти на сюжет старинного народного предания. Песня о деве Унаи — один из вариантов популярного сюжета о любви двух (иногда трех) юношей к одной красавице. В М. этому сюжету посвящен ряд песен (см. п. 3786–3790). О деве Унаи в М. помещены записи народных песен в обработке Такахаси Мусимаро (см. п. 1801, 1809–1811).
* Дерево цугэ — японский самшит.
* Вариант сказания можно посмотреть в Ямато-моногатари, 147
* Дерево цугэ — японский самшит.
* Вариант сказания можно посмотреть в Ямато-моногатари, 147
天地之
初時従
宇都曽美能
八十伴男者
大王尓
麻都呂布物跡
定有
官尓之在者
天皇之
命恐
夷放
國乎治等
足日木
山河阻
風雲尓
言者雖通
正不遇
日之累者
思戀
氣衝居尓
玉桙之
道来人之
傳言尓
吾尓語良久
波之伎餘之
君者比来
宇良佐備弖
嘆息伊麻須
世間之
Q家口都良家苦
開花毛
時尓宇都呂布
宇都勢美毛
<无>常阿里家利
足千根之
御母之命
何如可毛
時之波将有乎
真鏡
見礼杼母不飽
珠緒之
惜盛尓
立霧之
失去如久
置露之
消去之如
玉藻成
靡許伊臥
逝水之
留不得常
枉言哉
人之云都流
逆言乎
人之告都流
梓<弓>
<弦>爪夜音之
遠音尓毛
聞者悲弥
庭多豆水
流涕
留可祢都母
初時従
宇都曽美能
八十伴男者
大王尓
麻都呂布物跡
定有
官尓之在者
天皇之
命恐
夷放
國乎治等
足日木
山河阻
風雲尓
言者雖通
正不遇
日之累者
思戀
氣衝居尓
玉桙之
道来人之
傳言尓
吾尓語良久
波之伎餘之
君者比来
宇良佐備弖
嘆息伊麻須
世間之
Q家口都良家苦
開花毛
時尓宇都呂布
宇都勢美毛
<无>常阿里家利
足千根之
御母之命
何如可毛
時之波将有乎
真鏡
見礼杼母不飽
珠緒之
惜盛尓
立霧之
失去如久
置露之
消去之如
玉藻成
靡許伊臥
逝水之
留不得常
枉言哉
人之云都流
逆言乎
人之告都流
梓<弓>
<弦>爪夜音之
遠音尓毛
聞者悲弥
庭多豆水
流涕
留可祢都母
あめつちの
はじめのときゆ
うつそみの
やそとものをは
おほきみに
まつろふものと
さだまれる
つかさにしあれば
おほきみの
みことかしこみ
ひなざかる
くにををさむと
あしひきの
やまかはへだて
かぜくもに
ことはかよへど
ただにあはず
ひのかさなれば
おもひこひ
いきづきをるに
たまほこの
みちくるひとの
つてことに
われにかたらく
はしきよし
きみはこのころ
うらさびて
なげかひいます
よのなかの
うけくつらけく
さくはなも
ときにうつろふ
うつせみも
つねなくありけり
たらちねの
みははのみこと
なにしかも
ときしはあらむを
まそかがみ
みれどもあかず
たまのをの
をしきさかりに
たつきりの
うせぬるごとく
おくつゆの
けぬるがごとく
たまもなす
なびきこいふし
ゆくみづの
とどめかねつと
たはことか
ひとのいひつる
およづれか
ひとのつげつる
あづさゆみ
つまびくよおとの
とほおとにも
きけばかなしみ
にはたづみ
ながるるなみた
とどめかねつも
はじめのときゆ
うつそみの
やそとものをは
おほきみに
まつろふものと
さだまれる
つかさにしあれば
おほきみの
みことかしこみ
ひなざかる
くにををさむと
あしひきの
やまかはへだて
かぜくもに
ことはかよへど
ただにあはず
ひのかさなれば
おもひこひ
いきづきをるに
たまほこの
みちくるひとの
つてことに
われにかたらく
はしきよし
きみはこのころ
うらさびて
なげかひいます
よのなかの
うけくつらけく
さくはなも
ときにうつろふ
うつせみも
つねなくありけり
たらちねの
みははのみこと
なにしかも
ときしはあらむを
まそかがみ
みれどもあかず
たまのをの
をしきさかりに
たつきりの
うせぬるごとく
おくつゆの
けぬるがごとく
たまもなす
なびきこいふし
ゆくみづの
とどめかねつと
たはことか
ひとのいひつる
およづれか
ひとのつげつる
あづさゆみ
つまびくよおとの
とほおとにも
きけばかなしみ
にはたづみ
ながるるなみた
とどめかねつも
С той поры, как в мире есть
Небо и земля,
Установлено, что все
Люди смертные земли
Славных воинских родов
Подчиняются всегда
Государю своему —
В этом служба состоит.
Потому, приказу я
Государя подчинясь,
Распростертые кругом
Горы, реки перешел,
Чтобы управлять страной
Дальней от столичных мест.
Разлучен с тобою я,
С ветром, облаком небес
Шлю всегда тебе привет —
Ведь прошло немало дней,
Как не виделись с тобой,
Оттого вздыхаю я
И в печали я живу.
И когда я о тебе
Здесь томился и вздыхал,
Люди, шедшие сюда
По дороге, что давно
Здесь отмечена была
Яшмовым копьем,
Передали мне, придя,
Эту горестную весть.
Твой любимый, близкий друг
Нынче омрачен душой
И горюет без конца —
В горе и печали он.
Этот бренный жалкий мир
Полон скорби и тоски.
Ах, цветы, что в нем цветут,—
Минет быстро их расцвет.
Люди смертные земли —
Их недолог краткий век.
И с достойнейшей твоей
Матушкой родной твоей,
Что случилось нынче там,
Ведь еще не вышел срок?
Словно зеркало была,
Что кристально, как вода,
Любоваться на нее
Можно было без конца.
Ведь еще была она
Эти дни в расцвете сил,—
Жаль, когда в такие дни
Рвется яшмовая нить…
Как поднявшийся туман,
Вдруг исчезла с наших глаз,
Как упавшая роса,
Вмиг растаяла она,
Как жемчужная трава,
Надломилась вдруг, упав,
Как поток текущих вод,—
Не остановить ее.
То не ложь или обман
Люди рассказали мне?
То не выдумку иль бред
Люди передали мне?
Словно ясеневый лук,
Ночью прогудел струной…
И хотя далек был звук,
Но его услышал я.
Глубока была печаль…
И стремительный поток
Слез внезапных, что текут,
Как в садах поток дождя,
Я не в силах удержать!
Небо и земля,
Установлено, что все
Люди смертные земли
Славных воинских родов
Подчиняются всегда
Государю своему —
В этом служба состоит.
Потому, приказу я
Государя подчинясь,
Распростертые кругом
Горы, реки перешел,
Чтобы управлять страной
Дальней от столичных мест.
Разлучен с тобою я,
С ветром, облаком небес
Шлю всегда тебе привет —
Ведь прошло немало дней,
Как не виделись с тобой,
Оттого вздыхаю я
И в печали я живу.
И когда я о тебе
Здесь томился и вздыхал,
Люди, шедшие сюда
По дороге, что давно
Здесь отмечена была
Яшмовым копьем,
Передали мне, придя,
Эту горестную весть.
Твой любимый, близкий друг
Нынче омрачен душой
И горюет без конца —
В горе и печали он.
Этот бренный жалкий мир
Полон скорби и тоски.
Ах, цветы, что в нем цветут,—
Минет быстро их расцвет.
Люди смертные земли —
Их недолог краткий век.
И с достойнейшей твоей
Матушкой родной твоей,
Что случилось нынче там,
Ведь еще не вышел срок?
Словно зеркало была,
Что кристально, как вода,
Любоваться на нее
Можно было без конца.
Ведь еще была она
Эти дни в расцвете сил,—
Жаль, когда в такие дни
Рвется яшмовая нить…
Как поднявшийся туман,
Вдруг исчезла с наших глаз,
Как упавшая роса,
Вмиг растаяла она,
Как жемчужная трава,
Надломилась вдруг, упав,
Как поток текущих вод,—
Не остановить ее.
То не ложь или обман
Люди рассказали мне?
То не выдумку иль бред
Люди передали мне?
Словно ясеневый лук,
Ночью прогудел струной…
И хотя далек был звук,
Но его услышал я.
Глубока была печаль…
И стремительный поток
Слез внезапных, что текут,
Как в садах поток дождя,
Я не в силах удержать!
27-й день 5-й луны
和多都民能
可味能美許等乃
美久之宜尓
多久波比於伎氐
伊都久等布
多麻尓末佐里氐
於毛敝里之
安我故尓波安礼騰
宇都世美乃
与能許等和利等
麻須良乎能
比伎能麻尓麻仁
之奈謝可流
古之地乎左之氐
波布都多能
和可礼尓之欲理
於吉都奈美
等乎牟麻欲妣伎
於保夫祢能
由久良々々々耳
於毛可宜尓
毛得奈民延都々
可久古非婆
意伊豆久安我未
氣太志安倍牟可母
可味能美許等乃
美久之宜尓
多久波比於伎氐
伊都久等布
多麻尓末佐里氐
於毛敝里之
安我故尓波安礼騰
宇都世美乃
与能許等和利等
麻須良乎能
比伎能麻尓麻仁
之奈謝可流
古之地乎左之氐
波布都多能
和可礼尓之欲理
於吉都奈美
等乎牟麻欲妣伎
於保夫祢能
由久良々々々耳
於毛可宜尓
毛得奈民延都々
可久古非婆
意伊豆久安我未
氣太志安倍牟可母
わたつみの
かみのみことの
みくしげに
たくはひおきて
いつくとふ
たまにまさりて
おもへりし
あがこにはあれど
うつせみの
よのことわりと
ますらをの
ひきのまにまに
しなざかる
こしぢをさして
はふつたの
わかれにしより
おきつなみ
とをむまよびき
おほぶねの
ゆくらゆくらに
おもかげに
もとなみえつつ
かくこひば
おいづくあがみ
けだしあへむかも
かみのみことの
みくしげに
たくはひおきて
いつくとふ
たまにまさりて
おもへりし
あがこにはあれど
うつせみの
よのことわりと
ますらをの
ひきのまにまに
しなざかる
こしぢをさして
はふつたの
わかれにしより
おきつなみ
とをむまよびき
おほぶねの
ゆくらゆくらに
おもかげに
もとなみえつつ
かくこひば
おいづくあがみ
けだしあへむかも
О любимое дитя!
Ты дороже мне была
Жемчуга, что, говорят,
Свято чтится и лежит
Скрытый глубоко в ларце
Бога вод — владыки дна.
Но таков уже закон
В мире смертных.
Потому
Подчинилась ты тогда воле мужа своего,
Устремилась в дальний путь,
В край неведомый Коси,
В глушь далекую страны.
Листья алые плюща
Разошлись по сторонам —
Разлучились мы с тобой.
И с тех пор перед собой
Беспрестанно вижу я
Росчерк ломаных бровей,
Как изгиб бегущих волн
Вдалеке на глади вод,
Вижу милое лицо,
Что мелькает предо мной,
Как мелькает вдалеке
Среди волн
Большой корабль.
Если я с такой тоской
Буду думать о тебе,
Сердце бедное мое,
Что живет немало лет,
Вряд ли сможет дальше жить!
Ты дороже мне была
Жемчуга, что, говорят,
Свято чтится и лежит
Скрытый глубоко в ларце
Бога вод — владыки дна.
Но таков уже закон
В мире смертных.
Потому
Подчинилась ты тогда воле мужа своего,
Устремилась в дальний путь,
В край неведомый Коси,
В глушь далекую страны.
Листья алые плюща
Разошлись по сторонам —
Разлучились мы с тобой.
И с тех пор перед собой
Беспрестанно вижу я
Росчерк ломаных бровей,
Как изгиб бегущих волн
Вдалеке на глади вод,
Вижу милое лицо,
Что мелькает предо мной,
Как мелькает вдалеке
Среди волн
Большой корабль.
Если я с такой тоской
Буду думать о тебе,
Сердце бедное мое,
Что живет немало лет,
Вряд ли сможет дальше жить!
大王乃
麻氣乃麻尓々々
嶋守尓
和我多知久礼婆
波々蘇婆能
波々能美許等波
美母乃須蘇
都美安氣可伎奈埿
知々能未乃
知々能美許等波
多久頭<努>能
之良比氣乃宇倍由
奈美太多利
奈氣伎乃多婆久
可胡自母乃
多太比等里之氐
安佐刀埿乃
可奈之伎吾子
安良多麻乃
等之能乎奈我久
安比美受波
古非之久安流倍之
今日太<尓>母
許等騰比勢武等
乎之美都々
可奈之備麻勢婆
若草之
都麻母古騰母毛
乎知己知尓
左波尓可久美為
春鳥乃
己恵乃佐麻欲比
之路多倍乃
蘇埿奈伎奴良之
多豆佐波里
和可礼加弖尓等
比伎等騰米
之多比之毛能乎
天皇乃
美許等可之古美
多麻保己乃
美知尓出立
乎可<乃>佐伎
伊多牟流其等尓
与呂頭多妣
可弊里見之都追
波呂々々尓
和可礼之久礼婆
於毛布蘇良
夜須久母安良受
古布流蘇良
久流之伎毛乃乎
宇都世美乃
与能比等奈礼婆
多麻伎波流
伊能知母之良受
海原乃
可之古伎美知乎
之麻豆多比
伊己藝和多利弖
安里米具利
和我久流麻埿尓
多比良氣久
於夜波伊麻佐祢
都々美奈久
都麻波麻多世等
須美乃延能
安我須賣可未尓
奴佐麻都利
伊能里麻乎之弖
奈尓波都尓
船乎宇氣須恵
夜蘇加奴伎
可古<等登>能倍弖
安佐婢良伎
和波己藝埿奴等
伊弊尓都氣己曽
麻氣乃麻尓々々
嶋守尓
和我多知久礼婆
波々蘇婆能
波々能美許等波
美母乃須蘇
都美安氣可伎奈埿
知々能未乃
知々能美許等波
多久頭<努>能
之良比氣乃宇倍由
奈美太多利
奈氣伎乃多婆久
可胡自母乃
多太比等里之氐
安佐刀埿乃
可奈之伎吾子
安良多麻乃
等之能乎奈我久
安比美受波
古非之久安流倍之
今日太<尓>母
許等騰比勢武等
乎之美都々
可奈之備麻勢婆
若草之
都麻母古騰母毛
乎知己知尓
左波尓可久美為
春鳥乃
己恵乃佐麻欲比
之路多倍乃
蘇埿奈伎奴良之
多豆佐波里
和可礼加弖尓等
比伎等騰米
之多比之毛能乎
天皇乃
美許等可之古美
多麻保己乃
美知尓出立
乎可<乃>佐伎
伊多牟流其等尓
与呂頭多妣
可弊里見之都追
波呂々々尓
和可礼之久礼婆
於毛布蘇良
夜須久母安良受
古布流蘇良
久流之伎毛乃乎
宇都世美乃
与能比等奈礼婆
多麻伎波流
伊能知母之良受
海原乃
可之古伎美知乎
之麻豆多比
伊己藝和多利弖
安里米具利
和我久流麻埿尓
多比良氣久
於夜波伊麻佐祢
都々美奈久
都麻波麻多世等
須美乃延能
安我須賣可未尓
奴佐麻都利
伊能里麻乎之弖
奈尓波都尓
船乎宇氣須恵
夜蘇加奴伎
可古<等登>能倍弖
安佐婢良伎
和波己藝埿奴等
伊弊尓都氣己曽
おほきみの
まけのまにまに
しまもりに
わがたちくれば
ははそばの
ははのみことは
みものすそ
つみあげかきなで
ちちのみの
ちちのみことは
たくづのの
しらひげのうへゆ
なみだたり
なげきのたばく
かこじもの
ただひとりして
あさとでの
かなしきあがこ
あらたまの
としのをながく
あひみずは
こひしくあるべし
けふだにも
ことどひせむと
をしみつつ
かなしびませば
わかくさの
つまもこどもも
をちこちに
さはにかくみゐ
はるとりの
こゑのさまよひ
しろたへの
そでなきぬらし
たづさはり
わかれかてにと
ひきとどめ
したひしものを
おほきみの
みことかしこみ
たまほこの
みちにいでたち
をかのさき
いたむるごとに
よろづたび
かへりみしつつ
はろはろに
わかれしくれば
おもふそら
やすくもあらず
こふるそら
くるしきものを
うつせみの
よのひとなれば
たまきはる
いのちもしらず
うなはらの
かしこきみちを
しまづたひ
いこぎわたりて
ありめぐり
わがくるまでに
たひらけく
おやはいまさね
つつみなく
つまはまたせと
すみのえの
あがすめかみに
ぬさまつり
いのりまをして
なにはつに
ふねをうけすゑ
やそかぬき
かこととのへて
あさびらき
わはこぎでぬと
いへにつげこそ
まけのまにまに
しまもりに
わがたちくれば
ははそばの
ははのみことは
みものすそ
つみあげかきなで
ちちのみの
ちちのみことは
たくづのの
しらひげのうへゆ
なみだたり
なげきのたばく
かこじもの
ただひとりして
あさとでの
かなしきあがこ
あらたまの
としのをながく
あひみずは
こひしくあるべし
けふだにも
ことどひせむと
をしみつつ
かなしびませば
わかくさの
つまもこどもも
をちこちに
さはにかくみゐ
はるとりの
こゑのさまよひ
しろたへの
そでなきぬらし
たづさはり
わかれかてにと
ひきとどめ
したひしものを
おほきみの
みことかしこみ
たまほこの
みちにいでたち
をかのさき
いたむるごとに
よろづたび
かへりみしつつ
はろはろに
わかれしくれば
おもふそら
やすくもあらず
こふるそら
くるしきものを
うつせみの
よのひとなれば
たまきはる
いのちもしらず
うなはらの
かしこきみちを
しまづたひ
いこぎわたりて
ありめぐり
わがくるまでに
たひらけく
おやはいまさね
つつみなく
つまはまたせと
すみのえの
あがすめかみに
ぬさまつり
いのりまをして
なにはつに
ふねをうけすゑ
やそかぬき
かこととのへて
あさびらき
わはこぎでぬと
いへにつげこそ
Воле грозной подчинись
Государя своего,
В стражи из дому я шел,
Чтоб границы охранять.
Божество — родная мать,
Воспитавшая меня,
Уцепившись за подол,
Нежно гладила меня,
Божество — родной отец,
Что вскормил, вспоил меня,
Расставаяся со мной,
Слезы горестные лил
На усы, на седину
Длинной бороды своей,
Белой, как из волокон таку
Связанный канат.
И, горюя, говорил:
“Как единое дитя
У оленей —
Ты один
У меня,
Мое дитя,
Дорогой, любимый сын,
Что уходишь поутру…
Если длинной будет нить
Новояшмовых годов —
Не увижу я тебя,
Буду сильно тосковать
Я в разлуке о тебе.
О, хотя бы нынче здесь,
Нам поговорить с тобой!” —
Говорил, жалея он
И печалясь обо мне.
Словно вешняя трава,
Милая моя жена
И детишки там и тут
Окружили все меня,
Как весенних звонких птиц
Их звучали голоса,
В белотканых рукавах,
Верно, прятали слезу,
Взявшись за руки, они
Не давали мне уйти.
“Не отпустим”,— говоря,
Шли они за мною вслед…
Но, приказу подчинись
Государя моего,
Вышел на дорогу я,
Что отмечена давно
Яшмовым копьем,
И в дороге каждый раз,
Огибая там холмы,
Много раз, несчетно раз
Все оглядывался я.
И когда я отошел
Далеко от милых мест,
Стало небо горьких дум
Неспокойно у меня,
Сердце, полное тоски,
Больно сжалось у меня,
Раз ты смертный человек —
Мира бренного жилец,—
Жизнь, что жемчугом блеснет,
Вечно тайна для тебя.
Средь морских пустых равнин,
Страшный путь проплыв в волнах,
Цепь минуя островов,
Буду в мире я кружить,
До тех пор пока домой
Не вернусь опять назад.
Поднеся дары богам —
Покровителям моим
В Суминоэ,
Буду я их об этом умолять,
Чтоб спокойно жить могли
И отец, и мать мои
И без бед меня ждала
Милая моя жена.
Нынче в бухте Нанива
Мой качается корабль,
Много весел закрепив,
Моряков созвав сюда,
Рано утром на заре
Мы отплыли нынче в путь —
И об этом я прошу
Передать моим родным.
Государя своего,
В стражи из дому я шел,
Чтоб границы охранять.
Божество — родная мать,
Воспитавшая меня,
Уцепившись за подол,
Нежно гладила меня,
Божество — родной отец,
Что вскормил, вспоил меня,
Расставаяся со мной,
Слезы горестные лил
На усы, на седину
Длинной бороды своей,
Белой, как из волокон таку
Связанный канат.
И, горюя, говорил:
“Как единое дитя
У оленей —
Ты один
У меня,
Мое дитя,
Дорогой, любимый сын,
Что уходишь поутру…
Если длинной будет нить
Новояшмовых годов —
Не увижу я тебя,
Буду сильно тосковать
Я в разлуке о тебе.
О, хотя бы нынче здесь,
Нам поговорить с тобой!” —
Говорил, жалея он
И печалясь обо мне.
Словно вешняя трава,
Милая моя жена
И детишки там и тут
Окружили все меня,
Как весенних звонких птиц
Их звучали голоса,
В белотканых рукавах,
Верно, прятали слезу,
Взявшись за руки, они
Не давали мне уйти.
“Не отпустим”,— говоря,
Шли они за мною вслед…
Но, приказу подчинись
Государя моего,
Вышел на дорогу я,
Что отмечена давно
Яшмовым копьем,
И в дороге каждый раз,
Огибая там холмы,
Много раз, несчетно раз
Все оглядывался я.
И когда я отошел
Далеко от милых мест,
Стало небо горьких дум
Неспокойно у меня,
Сердце, полное тоски,
Больно сжалось у меня,
Раз ты смертный человек —
Мира бренного жилец,—
Жизнь, что жемчугом блеснет,
Вечно тайна для тебя.
Средь морских пустых равнин,
Страшный путь проплыв в волнах,
Цепь минуя островов,
Буду в мире я кружить,
До тех пор пока домой
Не вернусь опять назад.
Поднеся дары богам —
Покровителям моим
В Суминоэ,
Буду я их об этом умолять,
Чтоб спокойно жить могли
И отец, и мать мои
И без бед меня ждала
Милая моя жена.
Нынче в бухте Нанива
Мой качается корабль,
Много весел закрепив,
Моряков созвав сюда,
Рано утром на заре
Мы отплыли нынче в путь —
И об этом я прошу
Передать моим родным.
23-й день 2-й луны
Отомо Якамоти
Отомо Якамоти
宇都世美波
加受奈吉身奈利
夜麻加波乃
佐夜氣吉見都々
美知乎多豆祢奈
加受奈吉身奈利
夜麻加波乃
佐夜氣吉見都々
美知乎多豆祢奈
うつせみは
かずなきみなり
やまかはの
さやけきみつつ
みちをたづねな
かずなきみなり
やまかはの
さやけきみつつ
みちをたづねな
Люди смертные земли
Ни в какой не входят счет…
Как хотел бы я,
Чистотой любуясь рек и гор,
Истинный найти для сердца путь.
Ни в какой не входят счет…
Как хотел бы я,
Чистотой любуясь рек и гор,
Истинный найти для сердца путь.
* “Истинный найти для сердца путь” — полагают, что в данном случае Якамоти думал о пути Будды, т. е. о буддизме.
大鏡 > 上巻 太政大臣基経 昭宣公 (ВЕЛИКИЙ МИНИСТР МОТОЦУНЭ [СЁ:СЭНКО:])
うつせみは
からを見つつも
慰めつ
深草の山
煙だに立て
からを見つつも
慰めつ
深草の山
煙だに立て
うつせみは
からをみつつも
なぐさめつ
ふかくさのやま
けぶりだにたて
からをみつつも
なぐさめつ
ふかくさのやま
けぶりだにたて
На сброшенную цикадой
Пустую хрусткую кожицу
Взгляну и утешусь...
Воскури, о гора Фукакуса,
Погребальные дымы.
Пустую хрусткую кожицу
Взгляну и утешусь...
Воскури, о гора Фукакуса,
Погребальные дымы.
世
18. “На сброшенную цикадой...” — Это стихотворение в жанре вака вошло в антологию Кокинсю: [831]. Смысл стихотворения в том, что цикада, сбросив кожу, продолжает жить, а Мотоцунэ, тело которого, по обычаю, было сожжено, оставил по себе только одно воспоминание — дымок погребального костра.
18. “На сброшенную цикадой...” — Это стихотворение в жанре вака вошло в антологию Кокинсю: [831]. Смысл стихотворения в том, что цикада, сбросив кожу, продолжает жить, а Мотоцунэ, тело которого, по обычаю, было сожжено, оставил по себе только одно воспоминание — дымок погребального костра.
方丈記 > 日野山の生活 (Жизнь в горах Хинояма)
うつせみの世を悲しむかと聞ゆ。
И кажется: не плачут ли они об этом непрочном и пустом, как скорлупа цикады, мире?
* Цитата из стихотворения Бо Цзюй-и, посвящённого его другу Ли Одиннадцатому: «Думая о тебе вечером, поднялся на холм в соснах и стою. Думы сверчков, голоса цикад заполняют слух, это осень». Цикада по-японски «уцусэми», эгим же словом обозначается «земная жизнь».
うつせみの
鳴く音やよそに
もりの露
ほしあへぬ袖を
人の問ふまで
鳴く音やよそに
もりの露
ほしあへぬ袖を
人の問ふまで
うつせみの
なくおとやよそに
もりのつゆ
ほしあへぬそでを
ひとのとふまで
なくおとやよそに
もりのつゆ
ほしあへぬそでを
ひとのとふまで
В горных лесах плачут цикады.
Разве услышим их голоса?
Какая надежда, что ты
Внемлешь рыданьям моим?
И влажен мой рукав от бесконечных слёз.
Разве услышим их голоса?
Какая надежда, что ты
Внемлешь рыданьям моим?
И влажен мой рукав от бесконечных слёз.
宇都世美能
常<无>見者
世間尓
情都氣受弖
念日曽於保伎
常<无>見者
世間尓
情都氣受弖
念日曽於保伎
うつせみの
つねなきみれば
よのなかに
こころつけずて
おもふひぞおほき
つねなきみれば
よのなかに
こころつけずて
おもふひぞおほき
Когда увидишь, как недолговечен
Удел земной,
О, много, много дней
Не будет знать покоя сердце,
Тоскуя о судьбе твоей!
Удел земной,
О, много, много дней
Не будет знать покоя сердце,
Тоскуя о судьбе твоей!